— Урр, и все это мне?

И отвернулся, а про себя подумал — завтра же убегу!

Но это было еще не все! Мышь надела на кота ошейник и прицепила к нему цепочку от сломанных ходиков.

Второй конец цепочки она обмотала вокруг ножки стола. После этого она села с важным видом и произнесла следующее:

— Я не люблю котов. Но тебя, Игнасий, я купила, чтобы ты поймал то существо, которое поселилось у меня в шкафу. После того, как ты его поймаешь, ты совершенно свободен, можешь сам собой распоряжаться, наняться, например, в такой дом, где любят котов, или поступить на государственную службу.

Игнасий все Мышиные слова, от первого до последнего, пропустил мимо ушей, переживая неслыханное оскорбление. Глаза у него сверкали зеленым огнем, а усы тряслись от злости.

«Меня! Как собаку! На цепь! Это тебе будет дорого стоить, хозяйка!» — думал он.

Но ни слова не сказал — он был молчаливый и сдержанный кот, лишнего не говорил.

И вот настал час, когда Одинокая Мышь сняла с раздраженного и голодного Игнасия ошейник и сказала, что ему пора идти на охоту, а ей — спать.

Одинокая Мышь пошла в свою спальню, а Игнасий решил для начала обнюхать, чего хорошего можно найти в шкафу. От ящиков с одеждой несло нафталином.

«Скучный и противный запах, — подумал Игнасий. — Хоть я и не моль, но запах этот мне не нравится».

Он продолжал свой обход — бакалейные запахи тоже были малоинтересны. Что толку в сухой крупе? Потом запахло мылом.

«Тоже глупости. Самое милое дело — облизать лапу да протереть как следует морду. А хозяйка, поди, мыло тоже не для мытья держит. Грызет небось по праздникам», — ехидно ухмыльнулся кот.

«Ну вот наконец нужный ящик. С него мы и начнем охоту. Пахнет колбаской. Надеюсь, в ней не слишком много перцу…»

Игнасий подсунул когти под ящик, попытался выдвинуть его, но он не шел.

«Полным-полнехонек», — обрадовался кот.

Потом он уперся задними лапами в стену, а обе передние подсунул под ящик. Скреб, толкал, пыхтел, но ничего не получалось. Вдруг он услышал из ящика чей-то голос:

— Эй, кот, да ты совсем упарился! Небось колбаски захотелось? Я тебе помогу. Подожди, я просуну веревку в замочную скважину, а ты тяни…

И действительно, в замочной скважине появилась веревка, Игнасий схватил ее зубами, сел на хвост и, помогая себе всеми четырьмя лапами, попятился, таща за собой ящик.

— Ну что, сам заберешься или сбросить тебе колбаски? — услышал Игнасий. Но кот уже сидел в ящике с длинным батоном колбасы в зубах.

— Благодарю вас за любезность, которую вы мне оказали, — протянув веревочку, произнес кот, не выпуская из пасти колбасы, и торжественно поклонился. — Меня зовут Игнасий.

— А я — Федя, — ответил трубочист. — Никогда в жизни не слышал такого красивого кошачьего имени. Не то что Васька или Барсик.

— Да, — важно кивнул Игнасий, — меня назвали так в один памятный мне день в честь знаменитого монаха… — И кот вздохнул.

— Между прочим, я могу открыть тебе консервную банку с ветчиной. Хочешь?

— Не стану отказываться. Ветчина полезна для здоровья.

Федя достал из кармана свой замечательный нож, вытянул из него лезвие для открывания консервов и открыл коту большую продолговатую банку, на которой была нарисована улыбающаяся свинья. Вдвоем они справились с ветчиной. Пузо у кота раздулось, он почувствовал жажду:

— Федя, а нет ли тут молока? Или, на худой конец, воды?

С этим очень плохо, — отвечал Федя. — Молоко Одинокая Мышь держит в холодильнике на кухне, а я туда не заглядываю. Здесь, в шкафу, есть несколько бутылок с сиропом, но он очень уж сладкий, пить противно. И еще есть уксус. Слишком кисло. Мне приходится вылезать на крышу за водой во время дождя. Ведро к водосточной трубе подвешиваю. Но вчера вода как раз кончилась. А на кухню — нет, предпочитаю не ходить. С тех пор, как я здесь живу, я не хочу попадаться ей на глаза.

— Погоди, погоди, — изумился кот, — так ты и есть то существо, которое поселилось в шкафу?

И тут кот лег на спину, чтобы удобнее было смеяться, и захохотал так, что его набитое колбасой и ветчиной пузо заходило ходуном. Отсмеявшись, он продолжал:

— Знаешь ли ты, что Одинокая Мышь купила меня на рынке сегодня утром специально для того, чтобы я тебя поймал?

Теперь настала Федина очередь смеяться — где это видано, чтобы коты охотились за трубочистами?

Но что уж тут поделаешь, если жизнь так устроена?

— Федя, я умираю от жажды, сейчас я принесу молока, — сказал Игнасий и прыгнул из ящика в кухню. Через несколько минут Игнасий позвал Федю. Оказалось, что холодильник у Мыши был заперт на замок, но ключик она оставила в замке. Коту было трудно его повернуть. Но Феде это было раз плюнуть — он залез на спину Игнасию, открыл дверцу и достал молока.

После того, как они напились, кот зажмурился, важно поклонился и произнес:

— Мне было очень приятно с тобой познакомиться. Мы прекрасно поужинали, и, на мой взгляд, пора ложиться спать. Старуха Мышь кинула мне какую-то тощую подстилку, как дворняге, но делать нечего…

— Знаешь что, Игнасий, — почесывая ногу об ногу, предложил Федя, — переезжай-ка ты в шкаф. Там ты найдешь и перину, и подушку. Я тебе покажу главную дорогу через дымоход, если ты, конечно, не станешь об этом болтать.

Игнасий, услышав такое предложение, кувыркнулся от радости, насколько ему позволяло набитое брюхо и природная важность, и полез в указанном направлении…

Игнасий и Федя замечательно устроились на ночь в самом большом ящике на первом этаже, между двумя пуховыми перинами. От Игнасия исходило приятное кошачье тепло, и Федя мгновенно уснул. Игнасий же от волнений этого дня никак не мог уснуть. Полчаса проворочавшись, он пихнул Федю лапой в живот и спросил, не хочет ли Федя чем-нибудь развлечься. Развлекаться Федя любил, вопрос был лишь в том, как именно.

— Давай сыграем в карты, — предложил Игнасий. — Должны же быть у старухи Мыши где-нибудь карты.

Федя вспомнил, что видел карты в одном из ящиков четвертого этажа, но в такой темноте их будет трудно разыскать.

— Ты возьми фонарик и иди вперед, а я за тобой.

— Я и без фонаря прекрасно вижу в темноте, пошли! — велел кот.

Федя был сговорчив, и они полезли между ящиками в четвертый этаж, где довольно быстро нашлись карты. Они были старые и такие засаленные, что Игнасий взял их брезгливо и проворчал, что на них, наверное, картошку жареную ели…

Они вернулись в свою «спальню», сдвинули одну из перин, на другую сели, поставили между собой свечу в обломанном подсвечнике и начали играть. Играли не на деньги — на Мышиные ящики. Хитрый Игнасий выигрывал одну партию за другой, и через час Федя проиграл коту восемнадцать ящиков первого этажа. Федя давно уже понял, что имеет дело с настоящим мастером картежной игры. Так оно и было — Игнасий был необыкновенно ловкий картежный шулер. Своей толстой мохнатой лапой он прикрывал колоду и, когда надо было взять одну карту, тянул еще парочку лишних. Всякую мелкую пташку вроде шестерок и семерок он клал себе под зад, а карты позначительней и, конечно, козырей оставлял на руках.