Я отшатнулась, пытаясь ещё избежать столкновения. И удивительным образом всё же попала в руки младшего из братьев де Ламьер. Он что, до сих пор меня тут поджидал?!

Ко всему прочему, он наступил мне на подол, потому мой рывок назад вышел очень неуклюжим. А вот невольные объятия Ксавье стали лишь крепче. Насмешливый взгляд голубых глаз в прорезях маски с обжигающим интересом скользнул по моему лицу.

Пожалуй, на сегодня с меня хватит столь близких контактов с мужчинами этого дома!

— Ваше сиятельство, — я высвободилась со всем достоинством и сдержанно поклонилась.

Ренельду подобной вежливости не досталось. Остаётся только догадываться, какого он теперь мнения о моих манерах. Хотя пардон! Меня он тоже не расшаркиваниями встретил.

— Куда же вы пропали? — задал Ксавье очень интригующий вопрос. Я даже огляделась воровато, чтобы никто вдруг не подслушал. — Признаться, я надеялся на встречу. Но вы, словно видение — раз, и исчезли.

Я не ошиблась: его намерения недалеко ушли о тех, что гнали за мной его старшего брата. Просто прекрасно! Даже не знаю, радоваться или начинать молить Первородных о защите от этих агрессивно романтичных мужчин.

— Конечно, я весьма польщена вашим вниманием, месье, — начала я издалека. — Но вам не кажется, что вы… гм… несколько торопите события? Мы познакомились всего неделю назад.

Мельком. В переходах Академии Санктур, куда я приезжала по делам. А он — получать диплом об окончании Боевого факультета.

— Знаете, порой стоит поторопиться, чтобы не упустить случай, — парировал Ксавье.

И с лёгкой иронией приподнял светлую, как и вся его шевелюра, бровь. Он удивительно мало походил на своего старшего брата. Мягкие волны золотисто-русых волос против антрацитово-чёрных — Ренельда. Более плавные, но не менее выразительные черты. Герцог словно бы был высечен из куска гранита. А Ксавье — вырезан из слоновой кости. Ещё эта родинка на щеке — девицы точно с ума сходят.

Стоп, надо бы взять себя в руки! Усталость, растерянность и острое желание просто махнуть на всё рукой — это понятно. Но у меня, между прочим, вполне себе циничные цели.

И раз уж не он преследовал меня по саду, то своё поведение с ним можно слегка переиграть. А то я, кажется, слишком круто завернула. После такого насыщенного вечера можно не сохранить девичье достоинство до возвращения домой.

— Всё же передавать мне записку было слишком опрометчиво с вашей стороны, — плеснула в голос лёгкого упрёка. — Вы начали знакомство со слишком поспешного шага, месье.

— Какую записку? — лицо Ксавье недоуменно вытянулось. — Я, кажется, ничего вам не передавал.

А вот это уже очень нехорошо. Глупый у меня, должно быть, сейчас вид. Но что ж, разобраться в этой двусмысленной ситуации всё равно придётся. Потому я, не сводя с мужчины укоризненного взгляда, сунула руку в сумочку, куда совсем недавно убрала то злосчастное и очень даже пылкое послание. Пошарила — но ничего не обнаружила, кроме платка, небольшого зеркала, гребня и того флакона с зельицем, в необходимости которого сомневалась всё больше.

Ксавье вопросительным взглядом следил за моей вознёй, которая стала чуть более суетливой, чем нужно. Записки нигде не было. Я готова была даже вытряхнуть содержимое сумочки прямо на скамью, что стояла поблизости. Но у младшего де Ламьера вопросов станет только больше, если он увидит склянку с зельем.

— Совершенно точно, месье, мне передавали… — я не закончила мысль.

С тихим хихиканьем к нам вдруг выпорхнули две до оскомины очаровательные девицы.

В кудряшках и рюшечках. Невестами-то они стали зваться, но, похоже, ещё не совсем забыли о детских платьицах. Девушки замерли в стороне с лёгким разочарованием во взглядах: ну как же! Соперница на горизонте! Но Ксавье они не забыли отвесить благосклонные кивки. Похоже, потратили немало усилий, чтобы выследить объект своего обожания посреди высоких живых стен аллеи. А тут я.

— Вы слышали? — совершенно непосредственно защебетала одна из них. — Её светлость созывает всех гостей, чтобы представить какой-то сюрприз.

— Какое-то совершенно удивительное развлечение! — поддакнула её товарка и стрельнула глазами на Ксавье.

Мы с де Ламьером переглянулись, видно, одинаково решая, а нужно ли нам это?

— Взглянем, что там выдумала моя матушка? — предложил тот. — А после вы мне расскажете, что это за шутка с запиской.

— Думаю, это будет любопытно, — пришлось согласиться.

И с первым, и со вторым пунктом наших планов на вечер. Похоже, вынимать заветный флакон всё же придётся. Потому что после моих уверений в том, что записку от него я всё же получала, Ксавье вряд ли сочтёт меня достаточно вменяемой.

Прямо не день, а праздник напрасных надежд.

Гости понемногу стекались обратно в зал. Заинтригованно перешёптывались и озирались в попытке поскорее увидеть, что же такое необычное подготовила герцогиня для всех. А она та ещё интриганка!

— Где ты была? — прошипело у меня над ухом.

Дениза… Всё же снова прилепилась ко мне, словно клещ. Вряд ли кто-то ещё способен издавать столь ядовитые звуки. Такие, что сразу хочется выпить порошок от мигрени.

— Просто прогулялась, — ответила я холодно, даже не повернув голову своей — смешно сказать — падчерице.

Которая, на минуточку, старше меня на пятнадцать лет. Но она тоже была приглашена на бал — и деваться мне от неё некуда. Чудом только удалось сбежать от её надзора в сад. И весь вечер нам взаимно приходится изображать родственную любовь хотя бы средней интенсивности. Исключительно из уважения ко всем окружающим.

Шурша строгим тёмно-бордовым платьем без единой лишней оборки или кусочка кружева, Дениза проворно пристроилась сбоку от меня. И, кажется, даже идущий рядом де Ламьер ничуть её не смутил. Ах, ну да. Он же для неё всего лишь выпускник Санктура, где она уже далеко не первый год была деканом Факультета Заклятий.

— Прекрасно выглядите, местрисс д’Амран, — напомнил Ксавье о себе. — Новая причёска?

Причёска у Денизы была ровно такой же, как и последние четыре года, что я её знала. И только глухая не смогла бы распознать в тоне мужчины открытую просьбу исчезнуть с глаз долой. Желательно поскорее.

Но Дениза, это Дениза: её самоуверенностью и необъяснимой ненавистью к мужчинам — особенно привлекательным — можно было бы двигать горы. Потому она лишь облила де Ламьера смолой неодобрительного взгляда. А я так и представила, как говорит ему: «Почему вы, адепт, прогуляли три моих последних лекции по теории проклятий? Не зачёт!» Или как там у них в Санктуре заведено…

Похоже, в её взгляде Ксавье прочитал примерно то же. Поэтому быстро сник — и так, втроём, мы неспешно приблизились центру зала, вокруг которого уже собралась плотная стена гостей.

Сейчас я внезапно оказалась в привилегированном положении: перед сыном хозяйки дома все расступались — знай шествуй себе рядом, храня при этом подобающе снисходительное выражение лица. Будут шептаться и сплетничать о том, чего это вдруг вдова, которая не появлялась на приёмах и балах всё время замужества, стала столь близка Ксавье де Ламьеру. И особо ощутимый всплеск всеобщего любопытства случился, когда тот, помогая пройти между гостями, взял меня за руку.