Вошёл слуга и, озадаченно оглядевшись в комнате, рапортовал:

— Вам письмо, ваше сиятельство. Только что доставили из Жардинской жандармерии.

Он прошёл чуть дальше и протянул Ренельду послание на небольшом круглом подносе. Маркиз вскрыл его ножом для писем и быстро пробежался взглядом по строчкам.

— Прости, мне нужно собираться, — отрешённо бросил он брату. — Поговорим о твоей Мари чуть позже. И о том, чем тебе грозит связь с нею. Если только ты не желаешь просто развлечься. Тогда пожалуйста.

Я переступила с ноги на ногу, ощущая, как зудит ладонь, требуя хорошенько впечататься в поросшую короткой щетиной щёку де Ламьера. Желательно, несколько раз. Сторговывает меня, словно какую-то девку!

— Я ещё не решил, — усмехнулся Ксавье. Да он, собственно, ничуть не лучше братца! — Жаль, только утром узнал, что Мари не уехала домой. Осталась здесь. Но её служанка сказала, что графиня пошла прогуляться после сна. Правда, найти её я так и не смог.

Значит, в этом доме и правда есть комната, в которой меня поселила гостеприимная герцогиня. Уже легче. И спасибо сообразительной Абели за то, что нашлась, как отговориться от пылкого Ксавье! И подозрений будет меньше, и интерес его подогреет. Пожалуй, в этом месяце она получит двойное жалование! И подаренную мне дальней родственницей мужа шляпку, что ей так нравилась, но которую я больше чем за год так ни разу и не надела. Не мой фасон.

Но вдруг слуга, который так и стоял в ожидании распоряжений, вопросительно глянул на маркиза, а затем пробежался взглядом по спальне. Задержался на смятой явно двумя людьми постели, после — на ширме. Вот сейчас он-то меня и выдаст!

Я невольно качнулась назад. Пышный подол задел банкетку — и мой корсет с тихим шорохом соскользнул с неё на пол.

Слуга вытянулся, вмиг состроив отрешённое выражение лица. Пёс навострил уши. Но, к счастью, Ксавье, кажется, ничего не расслышал.

— Может, она всё же уехала, — рассеянно отозвался Ренельд, увлечённо перечитывая письмо. — Октав. Ты же всё тут знаешь лучше других. Будь добр, выясни, где сейчас мадам д’Амран. И доложи Ксавье.

— Эм, — мужчина коротко стрельнул глазами в мою сторону. — Да, ваше сиятельство. Конечно.

Он повернулся, и вышел из комнаты.

— Какие-то проблемы? — Ксавье попытался заглянуть в послание, что Ренельд до сих пор держал в руке. Но тот не позволил ему удовлетворить любопытство.

— Сегодня и выясню. Что-то месье Лимиер беспокоится. Думаю, меня ждёт немало новостей от него.

— Что ж. Тогда я пойду, — младший хлопнул его по плечу. — Попытаюсь всё же найти Мари.

— Будь с ней осторожнее, — не преминул напомнить ему маркиз.

Тот лишь рукой на него махнул и закрыл за собой дверь.

А для меня, кажется, пришло самое время прыгать в окно! Сбежать через каминную трубу тоже вариант. Потому что Ренельд быстрым шагом вернулся к тому столику, под который закатился флакон, и поднял его как неоспоримое доказательство моей размытой вины.

— Что это? — он едва не снёс ширму — так резко отодвинул её в сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мои капли от мигрени! — смело заявила я и попыталась выхватить флакон из его пальцев. От его дознавательского нюха подальше. — Отдайте!

Герцог вскинул руку вверх, не позволяя мне дотянуться. И почему он такой высокий?! Я невольно подпрыгнула, а Лабьет глухо рыкнул, явно угрожая отгрызть мне что-нибудь, если придётся.

— Вы хотите меня провести? — продолжая удерживать руку наверху, Ренельд склонился ко мне. — Если у вас так болела голова, что вы выхлестали целый флакон капель, то отчего просто не поехали домой?

— Во-первых, он был неполный! Во-вторых, месье де Ламьер, это было бы невежливо. Я слегка разволновалась. К тому же эта духота… Глупо было бы уезжать. Балы подобные тому, что устроила ваша матушка не слишком часто случаются в моей жизни. Как вы верно заметили, — я сделала шаг к герцогу, снова собираясь отвоёвывать склянку. — Эдгар оберегал меня. И ему не слишком хотелось разъезжать по приёмам. По некоторым причинам. И с моей стороны было бы неуважением отвечать на приглашения без своего супруга.

— Вас послушать, так вы настолько благочестивы, что аж скулы сводит, — хмыкнул де Ламьер. — Может, вы ещё и невинны?

Я чуть не поперхнулась.

— Знаете, что!.. — прошипела, сощурив глаза. — Вы уже определитесь, невинна я или меняю любовников каждый день! Хотите стать четвергом? У меня как раз освободился! Хотя нет… Раз уж этой ночью всё было так уныло, что я не запомнила, оставлю этот день для кого-нибудь другого!

Ух, как же меня понесло! Перед глазами заплясали канкан серые пятна гнева. Ренельд даже руку чуть опустил, завороженно слушая меня. Тут бы изловчиться, но гадкий Лабьет схватил меня за подол и дёрнул так, что я едва не рухнула на банкетку задом.

И в этот самый миг Ренельд откупорил флакон. У меня в висках что-то качнулось, голову повело. Я даже вообразила себе запах трав, что сейчас вырвется из бутылочки и мгновенно раскроет меня. Но зачарованный сосуд должен был хорошо маскировать исходящие от зелья потоки магии.

Ренельд поднёс к носу горлышко, чуть брезгливо сжимая его двумя пальцами. Втянул воздух, словно и правда мог понять что-то уже по одному только запаху. Прикрыл глаза — и ко мне протянулся ощутимый поток его магии. Оставалось только надеяться, что за ночь эта капля зелья настолько потеряла зачарованный заряд, что даже чуткому де Ламьеру не удастся ничего уловить.

— Сложно сказать, — герцог вновь посмотрел на меня. — Мало материала. Но всё же я предполагаю, что здесь были не капли от мигрени. Целительской ауры я не чувствую. Скорее, зачарование иного плана, — он криво усмехнулся. — Может, расскажете сами, пока я не взялся за более детальный анализ?

— Боюсь, мне нечего вам сказать. Верните флакон, — я протянула раскрытую ладонь. — В конце концов, вас не касаются подробности моего здоровья и самочувствия. А так же моя личная жизнь.

— Меня-то нет. А вот моего брата, как вы уже поняли — вполне, — Ренельд так и не поторопился исполнить очевидную и пока что вежливую просьбу.

— Прекратите! — я снова попыталась забрать своё. — Какое вы вообще имеете право так со мной разговаривать!