первый же день? — задала вопрос учитель, повернувшись в сторону двери.

— Первогодка с параллельного потока, — договорила Аня, нахмурившись, — Влад Годунов.

— Годунов? — я удивилась, прячась за спиной Ани, чтобы они меня не заметили. — Это его настоящая фамилия?

— Да.

Я пригнулась на столько, на сколько это было возможно. Мне не хотелось, чтобы этот Годунов заметил меня и вспомнил, что между нами произошло утром. Прикрывшись, хоть и теперь уже короткими волосами, я не смотрела в их сторону и не слышала, что говорила учитель. В моих ушах был шум, похожий на чьи-то быстрые шаги, они ускорялись и ускорялись.

«Оказывается, я могу слышать стук своего сердца».

Кто-то схватил меня за запястье, на котором был надет браслет со светло-голубой орхидеей, и я уже чуть ли не вскрикнула, как увидела того самого кареглазого парня. Он приложил палец к своим губам и показал рукой к себе.

Я не решалась сделать то, о чем он просит. Но, присмотревшись к его губам, смогла прочитать слова:

«Я все видел».

Аккуратно перейдя с третьего на четвертый ряд парт, я заметила, как Влад Годунов вместе со своими, не знаю, приятелями стал проходить через ряды, чтобы сесть и наконец начать слушать. Парень с карими глазами закрыл меня своей спиной, так что издалека, наверное, казалось, что тут вообще никого нет — мой рост здорово это компенсировал.

— Спасибо, — тихо сказала я, почти не слышно. Парень немного развернулся и посмотрел мне в глаза.

— Учитывая их отношение к таким, как ты, я, думаю, все-таки должен был это сделать, Тамара, — сказал он, немного подняв уголки губ.

— Откуда ты…

***

— То есть, ты хочешь сказать, что испытываешь страх перед обществом? — задал вопрос Николай Николаевич, подняв брови.

— Абсолютно верно, — сказала я на выдохе. Горло что-то сдавливало, будто мешая мне открыться психотерапевту, но я из-за всех сил пытались бороться с этим.

— Тамара, хорошо, что ты поняла, что тебе нужна помощь, а не кто-то насильно привел тебя ко мне. Ты ведь по своей воле сейчас ведешь со мной диалог, — он поднял на меня глаза и потом вновь опустил их на планшет с листами.

— Да, — мой голос в самом начале дрогнул, и мне пришлось повторить ответ.

— Расскажи мне, пожалуйста, с тобой когда-нибудь случались ситуации, из-за которых ты прибывала в сильном стрессе? Или лучше будет спросить вот так: Были ли ситуации, из-за которых тебе хотелось принять что-то, что полностью отключит твои эмоции?

— Да, — твердо ответила я.

— Кто-нибудь до этого занимался твоим лечением? — последовал следующий вопрос после записи в листе еще чего-то.

— Можно и так сказать.

Мое сердце билось так, что казалось, еще момент и я смогу почувствовать, как кровь совершает малый и большой круг кровообращения. Я чувствовала, как кровь проходит эти пути. Так сильно билось моей сердце и дрожали руки, которые я держала зажатыми между коленями. Стакан с водой я поставила на столик, иначе он бы разбился в дребезги об плиточный пол.

— Тебе назначали какие-либо препараты? — спросил Николай Николаевич, не отрывая взгляда от моих глаз.

Я было начала что-то говорить, но тут же запнулась на полуслове. «Мне не назначали, я сама принимала его довольно часто, в течение длительного времени» — хотелось сказать, но слова просто не шли. Я не могла сказать этого, что-то мешало.

Я ощутила, как глаза стали теплее, а взгляд начал туманиться. Слезы подступали без моего ведома и уже готовы были сорваться с ресниц, но что-то им помешало. Они еще пеленой закрывали мне глаза, но я что-то слышала.

— Тамара, Тамара, приди в себя, — эхом отдавалось далеко в голове. Кто-то легонько тряс меня за плечи. Через мгновение я мутно видела перед собой Николай Николаевича с его как лунный камень глазами. Он смотрел на меня и тряс за плечи, уже не легко, а с усилием. — Тамара.

Я открыла глаза, резко вскочив с чего-то мягкого.

— Что произошло? — я увидела силуэт, стоящий возле окна. Не было видно, кто это был. Паника понемногу начала поселяться в моей голове.

— Ты упала в обморок, — знакомый голос мягко ответил на вопрос. Николай Николаевич подошел ко мне и сел напротив дивана, на котором я сидела и не осознавала, как именно все случилось. Но уже выдохнула. — Так какие препараты тебе назначали?

Я дернула головой, на нервной почве почесав затылок, и Николай Николаевич увидел мою дрожащую руку.

3. Улыбка губ и печаль глаз

— Откуда ты…

— Тишина в аудитории! Я пытаюсь помочь вам начать ориентироваться в университете и расписании, уделите мне хоть немного своего внимания! — послышалось со стороны преподавателя. Как я узнала позже, Анна Васильевна в основном пыталась перекричать последние ряды, так как студенты там были слишком шумными. Докладную вряд ли был толк писать, все равно тут от нее никакого толка.

— Староста уже назначен, так что в дальнейшем вы будете обращаться к нему, а не ко мне. По всем вопросам советуйтесь со Святославом, — сказала Анна Васильевна и позже удалилась. На сегодня у нас была назначена только одна пара — по истории древнерусской литературы, что странно, так как обычно в первый день студентов, как я знаю, нагружают до головы материалом и уроками.

Как только преподаватель покинула класс, все развернулись к задним рядам.

— Давайте все представимся, чтобы потом хотя бы знать, как обращаться друг к другу, — сказал, как я помню, Владислав не без доли издевки и задел своим взглядом меня. Я попыталась сделать вид, что меня это не интересует и развернулась к доске, записывая план на день. — Ты, у окна, давай ты первая начнешь, — послышалось со спины, и я застыла. Сердце ушло в пятки, меня словно обдало ледяной водой, а потом кипятком, так как сердце быстро-быстро забилось и в груди резко стало горячо.

Парень, который сидел рядом со мной, слегка тронул меня за локоть, как бы говоря, что обращаются ко мне.

— Неужели даже тут нашелся тот, кто не оставит меня в покое, — прошептала я себе под нос и развернулась, взглянув на черноволосого с укором.

— Ты своим таким взглядом так всех вокруг распугаешь, как же ты собираешься потом сессию сдавать с плохими отношениями с другими, — съязвил он, приподняв правую бровь.

— Не волнуйся, твоя помощь мне в этом не понадобится, — немного глуховато, но четко сказала я. Как сказала — вырвалось само собой. Не сдержалась.

Кто-то со стороны присвистнул и захлопал в ладоши, и это отразилось эхом по всей аудитории. Владислав сжал губы и сомкнул