В свою очередь, и среди коммунистов и их избирателей было немало тех, кто воспринимал социал-демократов как «системную» партию и возражал против союза с ними. Стоит напомнить, что после прихода Гитлера к власти многие избиратели и даже члены КПГ перешли под его знамена. Их называли «бифштексами» – «снаружи коричневые, внутри красные». Объясняется это не близким родством коммунизма и нацизма (как любили утверждать на Западе в годы «холодной войны» и позднее), а тем, что обе партии мобилизовали протестный, антисистемный электорат, которому было все равно, за кого голосовать, лишь бы они выступали за радикальные изменения существующей системы. Союз с социал-демократами наверняка заставил бы часть этого электората отвернуться от коммунистов.

Но допустим даже, что ни одна из двух партий не понесла бы от такого союза никаких потерь и все избиратели дружным строем отправились бы вслед за своими вождями. Тем самым мы уже входим в область практически невероятного, но давайте доведем наш мысленный эксперимент до полного завершения. Для этого нам потребуются лишь небольшие знания арифметики.

Угроза прихода нацистов к власти стала актуальной в 1930 году, когда на парламентских выборах они неожиданно даже для самих себя набрали 18,3 % голосов и получили 107 мандатов. КПГ на этих выборах получила 13,1 % голосов, СДПГ – 24,5 %. Вместе они, таким образом, не набирали и 40 % голосов избирателей. До абсолютного большинства не хватало еще очень многого.

Следующие выборы состоялись в июле 1932 года. На них НСДАП добилась оглушительного успеха, став самой сильной партией страны – 37,4 % голосов! КПГ смогла немного увеличить ряды своих сторонников – до 14,6 %. СДПГ, наоборот, проиграла – 21,6 %. Сказалась репутация «системной» партии. Если сложить результаты, получится 35,2 % – меньше, чем у НСДАП.

Политический кризис углублялся, и в ноябре того же года были проведены новые выборы. На них нацисты понесли некоторые потери – доля их электората снизилась до 33,1 % – однако сохранили за собой положение сильнейшей партии. КПГ получила 16,9 % голосов, СДПГ – 20,4 %, вместе – 37,3 %.

Какова итоговая картина? Даже при самом благоприятном раскладе доля двух левых партий вместе взятых в германском парламенте колебалась в рамках 35–40 %. До абсолютного большинства оставался еще долгий путь. К тому же весьма вероятно, что формирование «левого блока» не затруднило, а облегчило бы Гитлеру приход к власти. Как известно, назначение нацистского фюрера главой правительства лоббировали группировки консервативной политической элиты и большого бизнеса, напуганные «красной угрозой».

Теперь зададим обратный вопрос – какую роль в приходе Гитлера к власти сыграли будущие западные союзники по антигитлеровской коалиции? Есть люди, считающие, что эта роль была абсолютной. Например, Гвидо Джакомо Препарата написал целую книгу под названием «Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх». Правда, не найдя для своей теории достаточного количества доказательств, синьор Препарата широко применяет аргументы из арсенала теории заговора, сомнительные факты и натянутые выводы. С тем же успехом можно доказывать, что Гитлер был плодом древней магии жрецов Амона. Поэтому вернемся к более серьезным исследованиям.

В советское время всячески подчеркивалась роль в успехе национал-социалистов крупного капитала, финансировавшего Гитлера. Действительно, пожертвования в фонд НСДАП со стороны большого бизнеса были существенными. После выборов 1930 года субсидии со стороны крупной промышленности начинают широкой рекой течь в кассу партии. Флик, Шредер, Тиссен, Шахт – вот далеко не полный список магнатов, которые начинают вкладывать деньги в Гитлера. С этого момента отношения между НСДАП и большим бизнесом начинают развиваться, так сказать, по восходящей спирали – чем большие субсидии получают нацисты, тем легче им вести предвыборную борьбу и привлекать голоса избирателей; чем больше людей привлечет под свои знамена партия, тем более привлекательным «объектом инвестиций» она становится в глазах предпринимателей. Еще с января 1930 года по инициативе Кирдорфа, который распоряжался фондами Союза горнорудных и стальных предпринимателей, так называемым «Рурским сокровищем», в пользу гитлеровской партии начали отчисляться по 5 пфеннигов с каждой проданной тонны угля. В год это составляло 6 миллионов марок. Рейнско-вестфальская промышленная группа перечислила в кассу НСДАП за 1931–1932 годы не менее миллиона марок.

Весной 1932 года сторонники Гитлера из числа «капитанов экономики» объединяются в рамках так называемого «кружка Кеплера» (позднее он станет известен под именем «общества друзей Гиммлера»). Цель создания кружка – не только финансирование нацистской партии, но и контроль над ее экономической программой. Гитлер, впрочем, был совсем не против пойти навстречу пожеланиям своих спонсоров, о чем вполне недвусмысленно заявил на первом же заседании кружка.

Кроме того, немецкие промышленники оказывали и политическое давление на президента Гинденбурга. Особенно важную роль сыграла петиция, поступившая 19 ноября в канцелярию президента и подписанная такими ключевыми фигурами немецкой экономики, как Тиссен, Шредер, Шахт, директор «Коммерцбанк» Рейнхарт, монополист калийного производства Ростерг, председатель союза юнкеров «Ландбунд» Калькрейт и многие другие. Петиция содержала требование передать «крупнейшей группе национального движения руководящее участие в правительстве».

Часть крупных корпораций, поддерживавших Гитлера, в той или иной степени принадлежала иностранным, в первую очередь американским, компаниям. Можно ли на этом основании утверждать, что «США финансировали приход нацистов к власти»? С очень большими оговорками. Во-первых, лидирующую роль играли все-таки капитаны немецкой экономики. Во-вторых, следует проводить границу между бизнесом частных корпораций и государственной политикой.

Означает ли это, что западные державы ни в малейшей степени не виноваты в приходе нацистов к власти? Сложный вопрос. С одной стороны, прямой поддержки от англичан, французов или американцев Гитлер не получал. С другой – именно детище Антанты, Версальский мирный договор, создал те рамочные условия, в которых оказался возможен оглушительный успех НСДАП. Возмущение унизительными условиями мира, недоверие к республиканским институтам, усталость от экономической нестабильности – эти плоды Версаля способствовали оглушительному успеху Гитлера у немецкого избирателя. В то же время нужно оговориться, что Версальский мир сам по себе еще не делал неизбежным приход нацистов к власти. Гитлер занял пост канцлера благодаря сочетанию большого количества самых различных факторов.

Итак, в январе 1933-го началась история Третьего рейха. Первые годы нового режима стали временем оглушительных внешнеполитических успехов. К весне 1939 года Гитлеру удалось воссоздать сильную армию, а под его контролем находилась территория большая, чем у германского кайзера в 1914 году. Как же получилось, что побежденная, скованная множеством ограничений страна смогла за короткий срок превратиться в могучего противника? И, если уж на то пошло, кто это допустил?

В советское время на эти вопросы давался простой ответ: западные державы. Часто можно было прочесть, что советская держава с момента прихода Гитлера к власти порвала с Германией всяческие отношения и неустанно работала над созданием системы коллективной безопасности, которая смогла бы сохранить мир в Европе. Эта работа не увенчалась успехом – целиком и полностью по вине западных держав, которые проводили политику «умиротворения». Цель этой политики была проста – натравить Гитлера на СССР и уничтожить его руками социалистическое государство. Но советское руководство не сдавалось и продолжало упорно призывать страны Западной Европы к сотрудничеству. Только оказавшись в безвыходной ситуации, Сталин вынужден был подписать пакт с Гитлером, который позволил ему избежать вступления во Вторую мировую войну.