Устало откинувшись на спинку сиденья, Хейти припомнил разговор со своим руководством, который велся в преддверии зимы именно о новом автомобиле. Тогда и без того чрезвычайно натянутые отношения с начальством едва не порвались окончательно. И только вовремя зазвонившая коробочка мобильного телефона не позволила Хейти обрадовать комиссара своим увольнением. Тот разговор закончился ничем, и в памяти всплыло вытянутое, худое, с глубоко сидящими глазами лицо комиссара, который цедил слова:

«… Мы не можем позволить служащим Полиции Безопасности менять машины, как перчатки. Такое поведение не делает чести никому, тем более следователю отдела служебных расследований. За вами закреплен автомобиль, будьте любезны использовать его. Мы не располагаем другими ресурсами. А даже если бы и располагали, то на очереди стоят сотрудники других отделов, вообще лишенные личного транспорта…»

– Мудак! – вслух произнес Хейти по-русски и начал вылезать из машины. Будучи патриотом Эстонии, он тем не менее отдавал должное русскому языку, особенно в критических ситуациях.

Хмурый эстонский вечер медленно сменялся такой же хмурой ночью. Было часов девять, а точнее, Хейти посмотрел на часы, восемь сорок пять, и темнота уверенно подминала под себя кусты и мелкие деревья справа и слева от дороги. Фары «жигуленка» упирались в подлесок не в силах развеять унылое настроение подступающей тьмы. Было мокро и холодно, а чего еще ожидать от ранней весны в Эстонии, состоящей на одну часть из болот, а в остальном – из озер, ручьев и луж.

Впрочем, так бывало не всегда. Однажды летом следователь отдела служебных расследований Полиции Безопасности Хейти Карутар, взяв очередной отпуск, отправился в пеший поход по родной республике. Даже он сам не смог бы сказать, что заставило решиться на подобный подвиг его – тучного человека, питающего страстную любовь к разного рода печеностям, пончикам, творожникам, блинчикам и плюшкам, которые так замечательно делала его мама, жившая в деревне.

Двигаясь по дорогам неожиданно жаркого лета – большая редкость для этого государства, кстати, – Хейти все глаза проглядел в поисках хотя бы ручейка, способного утолить жажду измученного путника. Неласковая северная природа начисто отказывала ему в этой скромной радости. Куда делись болота, ручьи и реки, прорезающие Эстонию от одной границы до другой и пропитывающие водой ее почву?

В конечном итоге источник, способный утолить жажду измученного путника, обнаружился на ферме. Там из какой-то трубы текла изумительная и холодная вода. Вскоре в дополнение к источнику рядом обнаружилась хозяйка фермы.

Весь свой отпуск Хейти так и провел на той ферме, отключив для верности мобильный телефон и наслаждаясь жизнью во всех ее проявлениях.

В кустах что-то хрустнуло, и суровая проза бытия напомнила Хейти о том, что он уже не на ферме летом, а посреди скользкой дороги ранней весной, машина безнадежно застряла, ботинки скоро промокнут, а до Таллина еще ехать и ехать.

За время раздумий темнота вокруг успела основательно сгуститься, и сейчас единственным источником света на дороге были передние фары автомобиля и его габариты.

– Может, толкнуть? – вяло спросил внутренний голос.

– Сдурел, – грубо возразил другой внутренний голос. – Машина стоит поперек дороги всеми четырьмя колесами в ледяных ямах.

– Ну и что? – агрессивно сказал первый.

– Ну и то, что упереться ногами тебе, собственно, не во что. А своим ходом машина отсюда не выберется. Это понятно?

– Понятно, – огорченно ответил первый внутренний голос и вздохнул.

Вздохнул и сам Хейти, потер лицо, а затем направился к водительской дверце. Опустил стекло, вывернул руль, уперся поудобней руками, напрягся… И едва не упал лицом в грязную воду, таким образом удовлетворив сразу оба своих внутренних голоса, которые уже было устроили перебранку между собой.

– А назад толкнуть? – робко спросил первый внутренний голос.

– В канаву? – удивленно переспросил второй.

– Нет, ну если аккуратно… – начал было первый, но вскоре замолчал.

– И какого хрена тебе приспичило пилить в объезд? – этот вопрос уже адресовался самому Хейти. Ответить на него было трудно, поэтому он просто пожал плечами.

Темнота вокруг сгущалась все больше и больше. В голову лезли разнообразные неподобающие государственному служащему мысли. Вспомнились какие-то нелепые детские страхи, как врожденные, так и благоприобретенные позднее, в школьные годы. Возбужденное сознание упорно рисовало черно-белый портрет Кристофера Ли в роли зловещего графа Дракулы.

– Бред какой-то… – вслух произнес Хейти и забрался в машину.

В бардачке лежал пакет с пончиками, купленными на последней заправке. Пончики были еще теплыми и присыпанными сахарной пудрой. Приключение могло быть не таким уж и неприятным. Огорчало только отсутствие кофе.

Слегка закусив, Хейти начал рассуждать логично, что было полезно, и вслух, что было не так скучно.

– Ладно, что обычно принято делать в подобных ситуациях? – спросил он сам себя. И сам же ответил:

– Подкладывать что-либо под колеса!

– Например?

– Например, ветошь или еловый лапник. – При этих словах он посмотрел на стену леса, освещаемую фарами. Елей в пределах видимости не наблюдалось. Однако имелись другие деревья, ветки которых можно было условно считать лапником.

Из машины пришлось вылезать снова. Заглушив двигатель и открыв багажник, Хейти долго копался в наборе случайно подобранных инструментов, пока не обнаружил небольшой топорик, неведомо как затесавшийся в коробку с гаечными ключами.

«То, что надо», – мелькнула довольная мысль, и Хейти беззаботно начал спускаться в кювет.

До кустов с многообещающими ветками оставалось совсем немного, когда не приспособленные к таким приключениям ботинки ушли под снег, там под ними что-то хрустнуло, подалось и Хейти ухнул в снег по пояс. Однако этого злобным божествам показалось мало, под снегом был хрупкий ледок, который не мог удержать увесистого Хейти на себе. Ноги по колено провалились в ледяную воду.

Зло зарычав, Хейти повалился вперед, стараясь на четвереньках выбраться с предательского места и с каждым шагом проваливаясь все глубже. Эта борьба так его захватила, что он опомнился, только когда выбрался на дорогу, устало дыша и совершенно не чувствуя холода. Как и когда он развернулся в сторону, обратную своему первоначальному плану, Хейти не смог бы точно сказать.

Снег, по которому прошел, а точнее прополз, Хейти, был вскопан, перерыт и вообще выглядел так, будто по нему промчался Буденный со всей его конницей, а также обозами и группой поддержки.

Топорик, к своей чести, Хейти не уронил. Правда, легче и теплее от этого не становилось. Горячка медленно уходила, адреналин рассасывался в крови, исчезало и удивительное ощущение тепла и странного торжества от победы над глупой снежной ловушкой… По какому-то дурацкому закону пустота, образовавшаяся на месте чувства теплоты и торжества, начала заполняться холодом, сыростью и прочими мерзостями. Подул гадостный ветерок. Хейти вдруг понял, что имеет все шансы подхватить воспаление легких.