Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В спальню вбежал Андре. Для справки: Андре – чистокровный черный французский пудель шести лет от роду. Признайтесь, вы иначе представляли себе четвероногого друга настоящего копа. Впрочем, у Андре интуиция Шерлока Холмса, а навыки общения лучше, чем у целого выводка пресловутых Лэсси.
Андре поднял крупную курчавую голову и окинул меня одним из самых своих серьезных взглядов, уместных только в сугубо мужской компании. Я без труда уловил посыл: «Ломакс, я слышал, как ты разговариваешь, а теперь вижу, что разговариваешь ты с фотографией покойной жены. Старина, твое поведение начинает меня тревожить».
Я уже хотел поставить фотографию на место, но поспешно прижался к ней губами. Я положил, а не поставил рамку и приник щекой к удачно оказавшему рядом зеркалу. Андре, осознав, что стал свидетелем глубоко интимной слабости, а также что ему ничего не обломится, поплелся обратно в гостиную.
Зазвонил телефон. Это был мой напарник, Терри Биггз.
– Привет, Майк. У нас живчик.
Живчиками Терри называет жертв киллеров. Глупая шутка, вдобавок повторенная уже далеко не дважды.
– А теперь спроси, мужчина это или женщина, – продолжал Терри.
Терри у нас несостоявшийся комик, только он никогда не уверен, той ли репликой собирается уложить зал, вот и просит друзей подыграть. У меня настроение было из тех, когда проще согласиться, чем объяснить, почему отказываешься.
– О'кей, Терри. И кто же – мужчина или женщина?
– Кролик. – Терри явно ожидал реакции более бурной, чем мне удалось вымучить. – В смысле чувак в костюме Кролика Трынтравы. Его убили в «Фэмилиленде».
– В «Фэмилиленде» Ламаара? – переспросил я. – Неужто на земле не осталось ни одного благословенного уголка?
– Похоже, отморозки расширяют поле деятельности. А значит, мы с тобой без работы не останемся. Заеду через пятнадцать минут. Будь готов.
Я повесил трубку, в левой руке все еще держа письмо. На туалетном столике стояла деревянная шкатулка – я нашел ее, всю в фольге и бантиках, в ящике комода, под своими сорочками, через несколько дней после похорон.
На медной табличке было выгравировано «Майк и Джоанна… пока смерть не разлучит нас». В шкатулке хранились письма. Я положил № 6 обратно. Нераспечатанных оставалось три.
Я взял пистолет и полицейский жетон и снова обратился к фотографии:
– Джоанн, тебя очень тяжело читать. Не удивляйся, если вечером, придя с работы, я спущу все твои письма в унитаз.
«Не будь идиотом», – пропищал зануда, за сорок два года не оплативший ни единого дня пребывания в моей голове.
Оглушительно сигналя, мой напарник остановил у ворот серебристый «лексус» модели ES 250, 2002 года выпуска.
– Дети, собирайтесь! – заорал Терри. – Мы едем в «Фэмилиленд»! Ураааааа!
Знакомьтесь: детектив Терри Биггз и его убойный юмор.
Я забрался в «лексус ES 250». Я люблю напоминать Терри, что «лексус» на самом деле – «тойота-камри» с панелью приборов из ценных пород дерева и еще парой примочек, призванных взвинтить цену.
– Доброе утро, детектив, – поздоровался я. – Вы, наверное, ищете парня, прилепившего логотип «лексус» на капот вашей «тойоты»?
– Хорошо же ты разговариваешь с человеком, который привез тебе завтрак. – На подставке для стаканов обнаружился большой старбаковский кофе, а на полу – пакет с пончиками. – Сегодня восемнадцатое, – произнес Терри, нажимая на газ.
– Я успел заметить, – отвечал я, прихлебывая кофе и изо всех сил стараясь не реагировать на запахи жаренных в масле пончиков и сахарной глазури. – Под статью о восемнадцатом числе сегодняшние газеты отвели целую полосу, причем первую.
Кроме Терри, только два человека знали о письмах Джоанн.
– Я помню, Майк. Сегодня опять получил письмо?
– А как же. Она отлично проводит время и не собирается возвращаться.
Терри был рядом, когда Джоанн умирала. Не вмешивался. Не лез с дурацкими советами. Просто был рядом. Просто держал наготове спасательный круг. Терри знает, когда лучше помолчать, – а тогда как раз и следовало помолчать.
Чертова система кондиционирования, думал я, открывая пакет и приступая к пончикам. Мы ехали на юг.
Терри Биггз – лучший напарник из всех встречавшихся мне на жизненном пути. Начать с того, что Терри родом не из Лос-Анджелеса. Он из Бронкса, и это не лечится. Терри с детства мечтал стать полицейским. Однако в конце семидесятых, когда он дозрел, Нью-Йорк находился в финансовой заднице, и департамент полиции приостановил наем новых сотрудников. Наш славный город, напротив, располагал деньгами, преступниками и вакансиями. Терри поменял Восточное побережье на Западное – какая разница, там и там океан – и стал работать в полиции Лос-Анджелеса.
Терри высокий, темноволосый и страшный, как моя жизнь. Не поймите меня неправильно. Я люблю Терри. Вот уже семь лет мы с ним друзья и напарники. Но он первый подписался бы под моим определением. Росту в Терри шесть футов три дюйма, волосы у него вечно сальные, лицом же он типичный мул, разве что у мула вряд ли в отрочестве были прыщи. У Терри они были и оставили глубокие оспины. Я же говорю, он страшный.
Страшный, пока рот не раскроет. Голос у Терри мягкий, теплый, обволакивающий. Терри сыплет остротами, Терри втирается в доверие, Терри заглядывает в душу, и вот вы уже, сами того не сознавая, думаете: «Что за славный парень!» Женщины возводят выдающуюся некрасивость Терри в некий бренд. У детектива Биггза не возникает проблем, когда надо подцепить девчонку.
Проблемы появляются, когда надо ее удержать. Три брака Терри успешно и скоропостижно распались. Зато четвертый… Четвертую жену Терри зовут Мэрилин. Она тоже работает в полиции Лос-Анджелеса, на «скорой помощи». На работе они и познакомились.
Лет десять назад Терри поставил машину на бульваре Робертсона, и не успел он захлопнуть за собой дверцу, как появились двое парней с пушками и с мешком, в котором, как позднее выяснилось, были восемнадцать штук баксов и льготные талоны.
Терри выхватывает свою пушку и вопит, как его учили: «Полиция Лос-Анджелеса! Бросайте оружие, руки за голову, бла-бла-бла». А Терри не на дежурстве, в клетчатых шортах и футболке из тех, что являются неотъемлемой частью субкультуры янки. Униформа, да, но однозначно не соответствующая случаю. Парни с мешком прыгают в машину и направляют ее на Терри.
Терри спасается бегством, однако крыло машины ломает его лодыжку. Терри, однако, умудряется увернуться от трех пуль, да еще прострелить грабителям две шины. Машина врезается в железный столбик, к каким обычно пригоняют тележки из супермаркетов. Водилу душит подушка безопасности. Один из грабителей спускает курок и простреливает себе ляжку. Прежде чем второй грабитель соображает, где в этой чертовой угнанной машине дверная ручка, за окном появляется Терри. Припадая на сломанную ногу, он поет свою любимую песню «Вы имеете право хранить молчание».