— Отсеивает всех кисок.

— Кстати, о кисках… — Я прикусываю губу, заставляя его облизать свою, и это единственный знак, который мне нужен. — Моей нужно сменить темп. Извините меня.

Я игнорирую шокированные и растерянные выражения на их лицах и встаю. Мне требуется всего несколько секунд, чтобы добраться туда, где он находится, и как только я это делаю, я грубо встаю между ним и девушкой, отчаянно пытающейся соблазнить его.

— Э-э, извините меня, — скулит она, но меня это не беспокоит.

Два идеальных изумрудных глаза встретились с моими. Его светлые волосы выглядят так, словно он только что провел по ним пальцами, чтобы убрать их с глаз. Черная футболка, которая на нем надета, обтягивает его, и сквозь нее проступают его мышцы. Он выглядит так, словно мог бы побаловать меня просто ради удовольствия, и я полностью согласна.

Я беру то, что осталось от его виски, и залпом выпиваю, пока он смотрит на меня, совершенно очарованный.

— Тесса Дэвенпорт, — вру я, протягивая ему пустой стакан.

Он улыбается, забирая его обратно и ставя на стойку, все еще не сводя с меня глаз. — Ашер Хоторн.

2

АШЕР

Двумя неделями ранее

Всегда были две вещи, в которых я был уверен в жизни. Во-первых, я собирался жениться на своей школьной возлюбленной, а во-вторых, у меня была долгая карьера игрока в НФЛ. Когда я узнал, что моя невеста изменяла мне каждый раз, когда я уезжал на выездную игру, это было больно, но я знал, что переживу. Однако конец моей карьеры — это другая история.

Когда я был моложе, мой отец был моим тренером, что означало, что если я не был лучшим игроком на поле, мне вообще не место на нем. Он был жесток со мной, но это только сделало меня лучше. Выходные были потрачены на тренировки, а вечера состояли из одиночных упражнений во дворе. Некоторые из моих друзей думали, что это безумие. Никто не мог играть в футбол так много и не устать от этого, но мне это нравилось.

Я никогда не забуду выражение лица моего отца в тот момент, когда мне позвонили. Я был выбран в первом раунде драфта командой «Сан-Франциско». Это был лучший день в нашей жизни — вся наша тяжелая работа, физическое истощение и самопожертвование воплотились в единый момент триумфа. Не только я осуществила свою мечту, это были мы.

— Привет. — Один из моих товарищей по команде, Энтони, похлопывает меня по спине. — Жаль это слышать, чувак. Мы действительно будем скучать по тебе здесь.

Я молча киваю в знак благодарности, не в состоянии ничего сказать, потому что разочарование все еще пульсирует во мне. Рана слишком свежа после того, как выяснилось, что все, к чему я стремился, сколько себя помню, закончилось всего через шесть коротких лет.

Пока я собираю вещи в своем шкафчике, люди входят и выходят — готовятся к тренировке и отправляются на поле. Каждый из них заходит, чтобы выразить свои соболезнования, но очевидно, что никто из них действительно не знает, что сказать. В конце концов, это не они. Они по-прежнему в добром здравии, и их карьеры не повреждены. Моя, однако, в руинах.

— Ладно, хватит вечеринки жалости, — шутит Колби, входя в комнату. — Ты забираешь свои вещи, а не идешь на похороны. Взбодрись, черт возьми.

Каким-то образом ему удается вызвать у меня смех, но он быстро гаснет, когда я поднимаю взгляд на экран телевизора в углу и замечаю заголовок.

Травма Ашера Хоторна, завершающая карьеру.

Это прямо там, на повторе, моменты, в которых я бросал мяч на поле в последнюю секунду, только чтобы быть атакованным с двух сторон сразу. Вы можете видеть, как мое плечо ударяется о землю, моя рука искривлена под моим телом. Даже через мой шлем вы можете видеть агонию на моем лице. Просто просмотр этого сейчас заставляет меня съеживаться, когда я вспоминаю боль.

У меня было вывихнуто плечо и полностью порвана вращательная манжета. Когда я сидел на больничной койке, слушая, как доктор объясняет мне, что мне понадобится операция и недели интенсивной реабилитации, все, о чем я мог думать, это вернуться на поле.

Я сделал все, что мне сказали. Принимал все свои лекарства, как предписано. Добросовестно выполняла мучительные упражнения, предписанные моим физиотерапевтом. Я даже носил этот неприятно неудобный бандаж, несмотря на то, что все во мне хотело его снять. Но этого было недостаточно.

Они рассказывают вам все о редких осложнениях, которые могут возникнуть во время операции. Всегда есть шанс, что что-то пойдет не так — плохая реакция, инсульт или даже смерть. Однако, сколько бы они вас ни предупреждали, вы никогда не думаете, что это случится с вами. К сожалению, я был одним из тех маловероятных случаев, когда в результате операции был поврежден нерв, и пока они не выяснят, как это исправить, я не гожусь для игры.

Это могут быть месяцы; это могут быть годы. Черт возьми, это может продолжаться до тех пор, пока я не стану слишком старым и не потеряю способность выполнять стандарт, который они требуют. Все, что я знаю, это то, что даже находясь в лучшей форме в моей жизни, мое тело подвело меня.

— Не обращай на это внимания, — Колби отвлекает мое внимание от просмотра последних моментов моей карьеры в цикле. — В конечном итоге ты вернешься туда. Я знаю это.

Я фыркаю и качаю головой. — Ты теперь врач, Хендрикс?

— Чертовски верно. Сертифицирован и все остальное от WebMD.

Когда я заканчиваю складывать последние вещи в сумку, я поворачиваюсь лицом к своему лучшему другу. Проходит всего секунда, прежде чем я замечаю темно-фиолетовый засос, расположенный прямо в центре его шеи.

Я щелкаю по нему пальцем, заставляя его вздрогнуть. — Тебе лучше прикрыть это дерьмо. Ты знаешь, как тренер относится к тому, что вы устраиваете вечеринки по вечерам перед тренировкой.

Он закатывает глаза, но делает именно то, что я сказал, зная, что если он этого не сделает, то будет бегать, пока его не вырвет всем алкоголем, который он выпил прошлой ночью.

Честно говоря, меня это не удивляет. Колби Хендрикс всегда был дамским угодником. Его каштановые волосы и детское личико делают его достаточно невинным, чтобы ему можно было доверять, а цифры на его банковском счете делают это возможным. Он один из лучших приемников в лиге, и он не стесняется этим хвастаться. Особенно если это поможет затащить к нему в постель девушку по его выбору. Я никогда не спрашивал, но я уверен, что, если бы спросил, он бы сказал мне, что его жизненный девиз — «меньше стресса, больше секса».

Я смотрю, как он наносит еще больше какой-то мази