— Это не на мой характер. Никаких испытательных сроков, — решительно качаю я головой. — Я больше не желаю, чтобы этот человек прикасался ко мне, присутствовал в моей жизни и всякое такое!

— Вы прямо, как ваша бабушка. Своенравная, гордая, сильная.  Вы, кстати, очень похожа на Маргарет даже внешне.

— Знаю. Так что там за нюансы такие? Могут возникнуть сложности?

— Могут, — его улыбка так же очаровательна, как и опасна. — Ваш муж в курсе вашего происхождения и возможного наследства?

— Нет.

Теперь меня оценили удивлённым взглядом.

— Хм. Очень кстати. Очень удачно. Тогда ему лучше пока об этом и не знать, чтобы потом он ни на что не мог претендовать.

— А на что он может претендовать? — я чуть не поперхнулась.

— По закону, если вы примете титул и вступите в наследство Маргарет Графтон и инициируете развод, Ирвин Спенсер будет иметь право отсудить у вас некую часть, компенсацию за эти пять лет супружеской жизни. Если ваш муж узнает о вашем положении сейчас, он может тянуть с разводом и выкручивать нам руки, требуя денег.

— Дурацкие законы!

— Согласен, — улыбается он. — Поэтому нам нужно, чтобы мистер Спенсер первым подал бумаги на развод. Тогда формально, он якобы отказывается от своей части. И желательно, чтобы он это сделал как можно скорее.

— И как же мне заставить его ускориться? — зная зловредный характер Ирвина, от моего мужа можно ожидать чего угодно, даже затяжного процесса по поводу разбитой чашки.

— Жёстко давите на его честолюбие и чувство вины. Скажите, что в его интересах, ради его карьеры, стоит оформить всё тихо и быстро. Он ведь лицо вечернего выпуска новостей, нехорошо, если поползут грязные слухи, — ехидность адвоката почти очаровательна. — Ну и не помешает продемонстрировать немного женской обиды, вдруг в нём заговорит совесть. Как только мистер Спенсер наймёт адвоката и подготовит документы — значит, мы выиграли. Ава…. Я могу так к вам обращаться?

Чертовски красив, учтив, дьявольски умён, но во мне это вызывает лишь ощущение приторности. Не знаю почему. Хочется, чтобы он был чуточку проще, но этот человек вряд ли на это способен.

— Конечно, — сдержанно улыбаюсь я. Ава так Ава, мне нравится и полное имя и его короткая форма. Авой меня зовут все кроме ба.

— Тогда вы, пожалуйста, зовите меня Эндрю. Ава, после вашего развода, я могу начать оформлять бумаги о наследстве и вступлении в титул? Вы ведь уже знаете, что Маргарет оставит вам всё своё состояние только при условии передачи титула? Эта процедура займёт время, я бы хотел знать ваш предварительный ответ, чтобы начать готовиться.

— Возможно, я соглашусь, — мученически вздыхаю я.  — Ба, то есть Маргарет, очень настаивает. Я вас поняла, Эндрю. С титулом разберёмся потом, мне бы сейчас со своей личной жизнью разобраться. Спасибо, что уделили мне время и разъяснили ситуацию. Можете быть свободны, — это я, конечно, хватанула лишнего на нервной почве, «можете быть свободны», с человеком такого уровня и с такими гонорарами, как с мальчиком не обращаются. Но он, тем не менее, послушно встал, вежливо простившись со мной, и тихо закрыл за собой дверь.

Меня ждала встреча и разговор с Ирвином. Жаль, нельзя вместо себя отправить на неё этого ушлого адвоката. Я не хочу его видеть. Что-то среднее между «противно» и «больно». Но порвать с моим браком нужно лично.

Когда я пришла, Ирвин уже нервно ёрзал на месте.

Моего супруга любит камера, зрители и как выяснилось женщины. Нет, я это и раньше понимала, я не дура, что на моего смазливого мужа с атлетической фигурой будут вешаться девицы, особенно, если учесть место его работы. … Просто я ему верила, его словам, в то, что я единственная женщина в его жизни, любимая. Сглотнув колючий ком, подхожу к столику. Увидела его, и эмоции снова разгулялись. Только не вздумай плакать, Эвелин! Сейчас не время и не место!

Знаешь,…как трудно…мечты пересаживать…

Чтобы мороз…не сумел их убить…

И разбираться…с запутанной пряжею…

Чтоб отыскать…путеводную нить…

Играет желваками с видом побитой собаки, а я до боли закусила нижнюю губу и сжала под столом кулаки. Больше эти голубые глаза не кажутся мне обалденными и родными.

— Я знаю, что в своих репортажах вы часто изворачиваете факты, недоговариваете или наоборот преувеличиваете, — заговариваю я первой. — Возможно, у тебя даже выработалась профессиональная привычка, и ты по накатанной искажал и нашу действительность, думая, что мы семья лишь когда тебе удобно. Ирвин, я прошу, сделай мне последнее одолжение — будь честен.

— Этого больше не повторится, — тянется он ко мне, пытаясь прикоснуться, но я вжимаюсь в спинку стула, отодвигаясь от него как можно дальше.

— Я ведь не в угол тебя собралась ставить! Я хочу, чтобы мы поговорили, вернее, ты этого хотел.

— Закажем что-нибудь?

— Нет. И вообще я бы хотела покончить с этим как можно быстрее.

— Ава, ты меня убиваешь, — горестно качает головой Ирвин.

-  Хм, разве? — снова закусываю задрожавшую губу.

— Понимаешь, наша жизнь стала такой размеренной, постной, и меня слегка затянуло в вихрь эмоций, ярких впечатлений, новизны. Это нормально, с этим сталкиваются абсолютно все пары. Люди не могут принадлежать друг другу вечно…

— Вот поэтому мы и расстаёмся. Как же я могу ущемлять твою свободу, тем более, вокруг столько непокорённых горизонтов, и за каждым кроется новизна. А любовь это пережитки прошлого, придуманный сказочниками бред.

— Ава, перестань всё утрировать и сыпать сарказмом. Ну, проявил слабость, отвлёкся, что же за это человека казнить? Они сами мне себя предлагают. Давай махнём на несколько дней на тёплые острова? Встряхнём чувства, попробуем что-то новенькое? Мы ведь семья, Ава!

— А я и попробую. Только без тебя, Ирвин Спенсер, — усмехаюсь, как можно жёстче. — Я уже решила, эта страница перевёрнута и дверь заколочена. Никаких сантиментов и вторых шансов. Я жалею, о том, что потратила рядом с тобой пять лет своей жизни. Но спасибо, за полученный жизненный опыт. Он, мать твою, бесценен.

— Вот поэтому у тебя даже любовника нет! И мне захотелось забыться с той, кто любит кураж, с кем-то ярким, лёгким! А ты хоть и удобная, но в тоже время очень жёсткая, без авантюрной жилки, ты даже в постели не гнулась как мне того хотелось! — вырвалось у него от злости.

— А может, потому что я была не с тем мужчиной? — поднявшись с места, тихо произнесла я. — Думаю, твоё начальство не одобрит затяжные разводные процессы, да и свободный секси репортёр куда приоритетней, рейтинги подскочат, подтянешь возжелавших тебя девиц. Так что жду бумаги о разводе, Спенсер!

— Чёрт! Скотина! Какая же ты тварь!!! — не выдержав, закричала я на заднем сидении. Выскочив из кафе, я тут же прыгнула в такси. Сжавшись, таксист опасливо покосился в мою сторону. — Это я не вам. Простите, — пробормотала я, покраснев, назвав ему адрес. А думала, что не умею истерить. Как же гадко на душе, от этой встречи, от его слов, от выражения глаз, которые вдруг стали злыми, холодными и чужими. Время от времени захлёбываясь от эмоций тихо рычу, а таксист только поглядывает в зеркало заднего вида,  но, слава богу, молчит. Наверное, боится, что покусаю.