В Гарварде Хэзард изучал геологию под руководством известного естествоиспытателя из Швейцарии Агасси. Агасси попросили прочесть курс лекций в Гарварде еще в 1847 году, потом ему предложили кафедру в этом университете, и он остался в Америке навсегда.

Музей Агасси в Гарварде, основанный за два года до поступления туда Хэзарда, стал для молодого индейца вторым домом. Он вызвался помочь при составлении каталога новой коллекции и очень скоро приобрел в лице Луи Агасси заботливого и внимательного друга. Агасси уже перевалило за пятьдесят, он был приятным, общительным человеком, как-то по-детски преданным науке и горячо интересующимся текущими политическими делами. Хэзард считал, что свои лучшие часы он провел в пыльных музейных залах в разговорах с профессором Агасси. Он учился у него, внимательно слушал и с неудержимым идеализмом юности иногда отчаянно спорил с ним о политике.

Благодаря Агасси Хэзард познакомился с религиозными учениями американских философов, впервые услышал о движении за права женщин, принял участие в дискуссиях об отмене рабства и об отделении южных штатов. Тогда в обществе много говорили об этом, в воздухе витал дух социальных преобразований.

Когда Хэзарду требовалась передышка в его весьма интенсивных занятиях, он поддавался на уговоры своих менее усердных товарищей.

— Да ладно тебе, Хэзард, пора прогуляться, — начинал обычно его приятель Паркер — избалованный молодой человек из бостонского высшего общества.

— У меня слишком много дел.

— Черт… Брось все, займешься делами завтра! — На сей раз у Паркера было, что ему предложить. Грациозно опустившись в кресло, он продолжал с едва заметным бостонским акцентом: — Мы начнем с приема у моей матери — она называет это «четвергами». Матушка просто заставила меня пообещать, что я приведу «этого милого молодого человека с берегов Иеллоустоуна». — Эти слова сопровождала быстрая улыбка. — Тебе удалось очаровать ее, когда мы все в прошлый раз беседовали о Лонгфелло и его «Гайавате».

— Может быть, в другой раз, Паркер, — вежливо отказался Хэзард. — Честное слово, мне еще очень много надо выучить.

— Там будет и моя сестра Эми.

— Она слишком молода, — Хэзард немедленно вспомнил юную девицу, всю в белом, которая, впрочем, выглядела вполне созревшей для замужества. Но такие были не в его вкусе.

— Ты перепутал ее с Бет, Хэзард. Эми давно замужем за Витерспуном, и именно она все время говорит о тебе. Что-то о твоих «неподражаемых темных глазах», если мне не изменяет память, — поддразнил приятеля Паркер.

Хэзард сразу же мысленно представил себе эту женщину, хотя ее имя и не осталось у него в памяти. У нее были волосы цвета воронова крыла, очень светлая кожа, грудь, которая не оставила бы равнодушным ни одного мужчину, и томный, многообещающий взгляд. Как-то вечером она сидела за столом наискосок от него, но они с Паркером в тот раз очень быстро уехали, так что Хэзард не успел узнать, готова ли Эми расточать что-нибудь еще, кроме призывных взглядов.

— Ну, не знаю, — Хэзард постарался протянуть время. Но перед глазами его уже стояла эта незабываемая грудь.

— Фелтон, скажи ему, что он просто обязан пойти! — обратился Паркер к только что вошедшему худощавому молодому человеку в белом вечернем галстуке.

— Ты должен пойти, Хэзард, — безапелляционно заявил Фелтон в обычной для него манере. — Прием у матери Паркера — это только для начала. Мы сняли номер в «Зарослях»: у Манро сегодня день рождения, и мы пообещали преподнести ему в подарок необычный букет — Сару и ее подружек.

— Я вам для этого не нужен.

— Неужели? Ты же знаешь: Манро, когда выпьет, способен разнести все в этом заведении. А кроме тебя, его никто не сможет остановить.

— И потом, Хэзард, — снова вступил в разговор Паркер, — Эми говорила, что ее муж уехал на неделю на озеро Эри. Не представляю, зачем ей понадобилось упоминать об этом, — он насмешливо приподнял левую бровь.

— Озеро Эри… — медленно повторил Хэзард, пытаясь осознать открывающиеся перед ним возможности.

— Расстояние в две тысячи миль и никаких тебе ночных поездов! — воскликнул Паркер, и они с Фелтоном обменялись понимающими взглядами.

Хэзард посмотрел сначала на одного, потом на второго. Он тоже улыбался.

— Дайте мне десять минут, чтобы собраться.

Таким образом, последний год пребывания Хэзарда в Гарварде, когда ему приходилось делить свое время между учебой, друзьями и любовницами, выдался необыкновенно напряженным. Ему требовалось немало энергии, чтобы успешно выполнять задания и при этом поддерживать связь одновременно с двумя женщинами на Бикон-стрит и очаровательной Эми Витерспун. Всех трех дам он посещал на удивление часто.

Но в это прекрасное времяпрепровождение вмешались внешние силы. В апреле напряженность в отношениях между Севером и Югом взорвалась в форте Самтер. К Рождеству обозначились поля битв, и после каникул студенты из Дикси не вернулись к занятиям. Южная Каролина отделилась, за ней последовали еще шесть штатов. Все отлично понимали, что война между Севером и Югом приближается, это был лишь вопрос времени.

Пятнадцатого апреля 1861 года губернатор Массачусетса Эндрю получил телеграмму из Вашингтона, предписывающую мобилизовать тысячу пятьсот человек. А через три дня после сожжения форта Самтер Паркер влетел в комнату Хэзарда, за ним торопливо шли Фелтон и Манро.

— Мы присоединяемся к войскам! — с воодушевлением заявил Паркер. — Решили записаться в роту Дженнингса.

— В роту Дженнингса? — Хэзард подумал, что ему совсем не улыбается оказаться в роте мужа Корнелии. — Нет уж, благодарю, — вежливо отказался он. — И потом, это не моя война.

— Разве тебе безразлична судьба рабов? — Этот вопрос молодые люди задали хором.

Разумеется, Хэзарда волновала судьба рабов, и его приятели об этом знали. Он всегда сочувствовал тем, кто лишен свободы. Но воевать под началом мужа своей любовницы…

— В роте Дженнингса самая лучшая форма к северу от Ричмонда! — с энтузиазмом воскликнул Фелтон.

— Не слишком веская причина, чтобы подставлять себя под пули, — парировал Хэзард.

— Эта война долго не продлится.

— Все говорят, что к осени все будет кончено, — подхватил Паркер.

— Это шанс прославиться, Хэзард. Будет весело! — добавил Манро.

Хэзард достаточно повидал смертей, чтобы усомниться в «веселой» стороне этого предприятия, но не стал охлаждать пыл своих друзей.

— Что ж, тогда желаю вам приятно провести время. Как только занятия закончатся, я направлюсь на запад. Если окажетесь в Монтане, навестите меня.

— Хэзард, ты нам нужен! — взмолился Паркер. — Никогда не видел человека, который лучше тебя искал бы следы, стрелял и ездил верхом. Ты словно родился в седле!

— Скажи, что ты пойдешь с нами, — потребовал Фелтон. — Ты как нельзя лучше подойдешь для кавалерийской роты Дженнингса!