Натянув шерстяную шапку, я пошел к прицепу, делая вид, что хочу проверить квадроцикл. Мы с папой основательно подготовились, и я знал, что на сиденье лежат все необходимые вещи и что наш вездеход на ходу. Но других идей, как скоротать время, у меня не было. Я боялся, что с минуты на минуту Хамара поставит меня перед толпой собравшихся и мне придется лицом к лицу встретиться со своими страхами.

Мои мысли прервал громкий хлопок. Я вскочил и посмотрел на помост. Резкий звук выстрела эхом прокатился по долине Черепов и растворился в горах.

На алтаре стоял Хамара с ружьем в правой руке. Он поставил приклад на бедро так, что дуло смотрело в небо. В левой руке он держал большой охотничий лук. Снизу лук казался просто огромным и походил на доисторическое лесное чудище.

Все прервали свои дела и подняли головы на старейшину. Он пальнул еще раз. Ружье подскочило от отдачи, но Хамара остался неподвижен. Когда второй выстрел заглох, он прокричал одно слово: «Оскари!»

Мое сердце перестало биться, и все внутри сжалось.

Папа закинул последнее полено в костер и поспешил в мою сторону, показывая пальцем на квадроцикл. Остальные направились к помосту.

— Берегись медведей, — сказал Деви и тяжело хлопнул меня по спине. Он был отцом Броки, так что я ненавидел Деви не меньше, чем его сыночка. От удара я пошатнулся, налетел на квадроцикл и упал на руки. Повернувшись, я увидел, что к Деви подошел мой папа с топором наперевес.

— Ты чего, — Деви отгородился от него ладонью. — Да я просто удачи ему пожелал.

Отец подошел вплотную к моему обидчику. Он смотрел Деви в глаза и сжимал топор с такой силой, что на руке побелели суставы.

— Пап, все нормально, — сказал я, вытирая руки о штаны, — правда.

Отец шумно дышал, не отрывая глаз от Деви.

— Ты слышал сына? С ним все в порядке. — Деви попятился.

Папа стиснул зубы и покачал головой. На секунду мне показалось, что сейчас будет драка, но тут раздался еще один выстрел, и Хамара снова прокричал мое имя.

— Не заставляй себя ждать, — хмыкнул Деви в мою сторону.

Папа обуздал гнев и подошел ко мне.

— Слезай давай.

Опуская борт прицепа, он процедил в сторону Деви, шагающего к платформе:

— Даже не думай о нем, он никто.

«Как и я», — пронеслось у меня в голове, когда я взбирался на скрипучее седло квадроцикла. Мне было страшно, я чувствовал себя таким маленьким, что хотелось одного — побыстрее отсюда уехать.

— Давай же, Оскари, поторопись. Все ждут. И не забудь сделать все так, как я велел.

— Хорошо, пап. — Я завел квадроцикл и, нажав на рычаг газа, начал аккуратно спускаться с прицепа.

— Быстрее.

Я с усилием надавил пальцем на рычаг, квадроцикл накренился назад и резко съехал вниз. На секунду я потерял управление и влетел в лужу грязи. Колеса увязли в размытой дождем земле и беспомощно закрутились, выпуская фонтан коричневых брызг. Со всей силой я вдавил газ, чтобы выбраться из лужи. Мотор взревел, но колеса только сильнее увязли.

— Господи, Оскари! — Папа бросился ко мне, чтобы выключить двигатель. — Сколько раз я тебе… — Он прервался, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Потом посмотрел на меня и продолжил: — Сколько раз тебе надо повторять? Если разгонишься слишком сильно, придется распрощаться с квадроциклом. Мне не починить спаленный мотор, а новый квадр мы не можем себе позволить. Аккуратнее езди, ты за этот квадроцикл головой отвечаешь.

— Так случайно получилось, — ответил я, слезая на землю.

Папа опять тяжело вздохнул:

— Ладно… просто покажи им, на что ты способен. — Он неловко улыбнулся и, взявшись за руль, помог вытащить квадроцикл.

Я оглянулся на усыпанную черепами площадку. Казалось, их мертвые голоса шептали с высоты своих палок: «Ты провалишь испытание, провалишь».

Ветер подергивал пламя факелов. На помосте все так же стоял Хамара с обрезом в одной руке и луком в другой. Недвижим, как божество в ожидании жертвоприношения. Все остальные смотрели на нас с папой. Когда я снова влез на квадроцикл, раздался смех. Стиснув зубы, я сделал вид, что ничего не слышал. Проезжая через толпу, я пытался представить, что на площадке нет ничего, кроме шуршащего под колесами гравия.

— Эй, Оскари. Если повезет, наберешь на болоте клюквы, — прокричал Ристо.

— А если и ягод не найдешь, принеси хоть лосиного помета, — добавил Броки. Послышались сдавленные смешки.

— И кроличьих горошков захвати! — сказал еще кто-то.

Уверенно смотря вперед, я пропускал их уколы мимо ушей. Я убеждал себя, что еще задам им жару. У меня в кармане лежала папина карта, на которой была отмечена поляна, полная дичи. Я представлял, как принесу невероятных размеров оленя и все заберут свои слова обратно. Но как я ни старался, храбрости и силы мне эти мысли не прибавляли.

Приближаясь к платформе, я увидел, что ее подпирают не только валуны, но сотни, тысячи черепов (все как рассказывали Ялмар и Онни). Кости были желтые и коричневые, совсем древние. Огонь освещал острые зубы и пустые глазницы черепов — адское зрелище.

Подъехав вплотную к помосту, я остановился и заглушил мотор. В ужасе от предстоящего я помедлил несколько секунд, потом слез с квадроцикла и под взглядами сотен черепов взобрался по деревянной лестнице.

Встав рядом с Хамарой, я посмотрел на серьезные лица стоящих внизу мужчин. Все казалось размытым, перед глазами прыгали искры, и я не мог никого толком разглядеть.

Сердце колотилось как отбойный молоток.

Бум. Бум. Бум.

В животе потяжелело, и меня всего скрутило как в тот раз, когда я съел что-то не то и меня всю ночь выворачивало наизнанку.

Потом я увидел в толпе Ялмара, моего друга. Он поднял вверх большой палец. Папа уверенно кивнул. Ободренный, я повернулся к Хамаре.

Он поглядел на меня долгим холодным взглядом. Мне показалось, что Хамара собирается молчать и бездействовать еще целую вечность. Но вот он поднял левую руку и протянул мне традиционный охотничий лук.

Я с трудом проглотил слюну и взялся за лук. Хамара не разжимал пальцы. Я посмотрел на лук, потом на старейшину и дернул что было сил. Хамара сузил глаза и разжал кулак.

Все зашушукались. Кто-то что-то брякнул, и толпа содрогнулась от смеха.

Лук, который мне дали, был даже больше папиного, почти с меня ростом. Когда я поставил его рядом, одним концом он достал мне до подбородка. Древесина была тяжелая и холодная, но рукоять еще хранила тепло рук Хамары. Обычно традиционный лук нашей деревни хранился в Охотничьем домике, из него стреляли только во время Испытания. Это было древнее оружие, которое делало из мальчишки настоящего охотника. Не одну сотню лет жители нашей деревни доказывали свое мужество, добывая трофеи с помощью этого лука. Из него папа выпустил смертоносную стрелу в огромного медведя.