— Последний вызов… Пусть при… — Брюнет пытается сказать что-то еще, но закрывает глаза и отключается.

Засада полная! Кажется, жизнь собралась окончательно выйти из-под контроля! Или это давно произошло, просто я не хотела смотреть правде в глаза.

Набираю некоего Дана, который значится последним в списке вызовов, и сообщаю, что его другу стало плохо. Хотя, судя по резиновой пуле, найденной рядом, это было самое настоящее покушение. В трубке басом велят оставаться на месте и завершают разговор.

Знаю, что я не имею права копаться в чужом телефоне, но тем не менее бегло просматриваю приложения и чищу после этого память. От увиденного еще больше становится не по себе. Это не засада. Это полный пиздец! Хочется стереть себе память.

Бросаю телефон на асфальт, словно держала в руке ядовитую змею, и разглядываю красивое лицо брюнета. В ушах шумит, сердце колотится. Зачем я вообще согласилась выполнить тот заказ?

Нужно бежать, садиться в такси, ждать своего самолета и лететь на отдых. Немедленно! Если меня это, конечно, спасет…

Знакомый брюнета приезжает очень быстро. К этому времени с коробкой пирожных я снова прячусь за соседней машиной. Убедившись, что мужчине окажут помощь, потерянно плетусь к шлагбауму, позабыв про Эль, про все на свете…

Таксист моргает фарами. Я забираюсь на заднее сиденье, думая о том, что в этот раз на даче у Тумановых переждать не получится. Особенно если все, что я увидела несколько минут назад в чужом телефоне, — правда.

3 глава

От адреналина опять потряхивает. Я тороплю таксиста, чтобы ехал быстрее, и, оказавшись дома, тут же бросаюсь к ноутбуку. Пишу заказчику, что завтра хочу получить деньги за работу не вечером, как договаривались, а утром, и начинаю собирать чемодан. Нет смысла оттягивать неизбежное, дальше будет только хуже.

Звонок в дверь отвлекает от сборов. Смотрю в глазок и спрашиваю: «Кто?». Так поздно — я никого не ждала. Еще и Эль куда-то запропастилась. Однако не теряю надежды, что цветы, которые видны в маленьком отверстии, — это ее презент и эффектное появление.

— Вам доставка, — произносят писклявым женским голосом.

Я открываю дверь, уже уверенная, что это проделки Эль, но на пороге стоит незнакомая девушка примерно моего возраста.

— Здравствуйте. Это, наверное, вам... Соболезную. — Она сует мне в руки цветы, перевязанные черной лентой, и уходит.

Терпеть не могу желтые розы!

В букете торчит записка. Разворачиваю ее дрожащими пальцами.

«Надеюсь, этот год будет для тебя последним, сука. P. S. Если думала, что от меня можно скрыться, то, как видишь, нельзя».

Еще одно «шикарное» поздравление за этот вечер. Скрыться от Христофа, особенно с теми навыками, которым он меня когда-то обучил, — невозможно. Это было известно с самого начала, как и то, что его появление — всего лишь вопрос времени.

То ли от страха, то ли от усталости, или от всего вместе взятого, я оседаю на пол и даю волю слезам. Впервые за долгое время. И цветы эти с черной траурной лентой сейчас очень даже в тему. На секунду даже кажется, что Христоф вот-вот появится в комнате. Ненавижу!

Вытирая слезы, я думаю о том, что крутым финансистом, как мечтал отец, я не стала, зато влюбилась в программиста и вместе с ним постигала азы этой интересной профессии. Взломать любой компьютер не составит для меня особого труда. А если впредь буду тщательнее проверять информацию по заказу и избегать риска, то через пару лет смогу сколотить приличное состояние и больше никогда не иметь ничего общего ни с отцом, ни с Христофом. У каждого свой мучитель. У меня таких целых два.

Выкинув цветы в мусорку, я продолжаю собирать чемодан, переключаясь на исчезнувшую Эль. Очень переживаю за подругу. Оставлять ее совсем без присмотра на время моего отъезда не хотелось, и на днях я поделилась зараженной ссылкой, хотя обещала себе с близкими людьми так не делать. Эль по ней перешла. Я узнала пароль и теперь могу отслеживать жизнь подруги двадцать четыре часа в сутки. Пока включен телефон. Но сейчас он выключен! После запуска кода слежки ничего не происходит!

Страх опять топит с головой. Не следовало оставлять Эль одну. Но что теперь об этом думать?

Я иду на кухню и включаю кофемашину. Чтобы найти правильное решение, моим мозгам нужно что-то бодрящее, какой-нибудь допинг. Взгляд падает на коробку с пирожными. Ну не такой же!

Внутри все сжимается при мысли, что счет, с которого я увела деньги, принадлежит тому брюнету. Хотелось бы ошибаться, но факты указывают на это. Надо же было так вляпаться! Христоф как в воду глядел со своими пожеланиями и черными лентами. Необходимо как-то стрясти деньги с заказчика, успеть замести следы и улететь из страны. В противном случае у меня могут быть серьезные проблемы.

Эль появляется дома спустя два часа, и я испытываю облегчение такой силы, что аж ноги подкашиваются! Минус одна проблема.

— Я чуть с ума не сошла! — накидываюсь на нее с порога. — Почему так долго? Ты в порядке? — Осматриваю ее быстрым взглядом.

На Эль лица нет, бледная как моль.

— Не совсем, — отвечает она шепотом.

Глаза стеклянные. Да и сама похожа на хрупкую фарфоровую статуэтку: тронешь — и рассыпется.

— Так. — Я аккуратно обнимаю Эль и веду на кухню отпаивать чаем.

Хотя, наверное, не помешало бы чем-то покрепче, судя по ее сокрушенному виду.

— Рубин тебя… он…

— Нет, — качает Эль головой, опускаясь на стул. Смотрит перед собой в одну точку. — Но лучше бы так.

— Эль... — Щелкаю кнопкой чайника и сажусь перед ней на корточки. — Что произошло?

— Произошло… — неопределенно хмыкает она. — Этот козел меня на счетчик поставил. Тот товар, который я выбросила… Рубин сказал, что не нашел его, а там было очень много. Врет, конечно, все он нашел, но доказать я ничего не могу.

— Много — это сколько?

— Мне страшно называть сумму.

— Эль!

— Почти миллион.

— Рублей?

— Ну не долларов же. Откуда у Рубина такие деньги? Да и у меня тоже... Как вариант он предложил отработать.

— Что надо делать?

— Товар развозить.

— Ты ведь понимаешь, чем это тебе грозит?

— Понимаю. Сроком.

— Правильно, — киваю я. И вспоминаю: — А с телефоном