с толпой, со стенами, с музыкой. Может, даже полностью стал прозрачным. Арх знает, какие там у ищеек фирменные приемы.

«Вывести на чистую воду»… Так говорят в Хавране. Но мы вели Мойси на разлитый молочный взвар с каплей добба для храбрости.

– Тут нет ниче… – мешала спектаклю прорицательница.

– Да вот же! Тренога для стрельбы из музея… и ампула… чья-то рука…

– Керрактова бездна, и верно, – покивал задумчиво Чейз, оттаскивая любопытную Лавли от лужи.

– Да куда вы все смотрите? – изумился Хонсей.

Открывая и закрывая рот немой рыбкой, я завороженно глазела на лужу. Почти сама поверила, что там мне показывают кино о покушении на рыжего котика. Неотмщенного пока, но все к тому шло.

По полу с едва слышным металлическим гулом прокатился один шарик, второй, третий… Я обернулась, нашла глазами источник звука. Маленькие и желтые, чуть больше тарьевых жемчужин, но необычно тяжелые в нашем магическом поле. Пока катились, они будто оставляли на полу борозды.

– Теперь и у меня вибрирует со всех сторон, – икнула я, хватая Анхеля за рукав.

Я видела такие шарики в брошюрке о новых исследованиях, она лежала на папином столе! Там было что-то про сгустки темных частиц, рвущих материю до самой изнанки… Ученые Сеймура получили тьманиты из Эррена на изучение и хранили в серватории в защищенных экранами колбах.

И еще несколько штук лежало в музейной зоне, рядом с драконьей чешуей…

Мойси что же, хочет устроить в академии разрыв? Прямо посреди бала?

Желтые камешки закатились под стол. Дырявое небо… Он спятил и планирует всех магистров вместе с бордовыми скатертями отправить в бездну? Да нет, материя Сеймура крепка и надежна! Она подвержена портальным образованиям, но разрывы? Это не про нас.

Пол под каблуками дрогнул, и с ошеломительным грохотом в нем образовалась трещина. От камешков потянуло сладко-горьким мраком. Я выпрыгнула из-за шатающегося стола, по которому с края на край перекатывалась белая лужа.

– Что там было? Что ты видела, Рэйвенс? – двумя железными прутами на мою талию легли неприятно чужие руки. И потянули назад.

Краем глаза уловила колышущийся черный плащ с золотой каймой. Лжэ-тхэр тащил меня в сторону от грядущего разрыва. Мной он жертвовать не планировал, зря Адамиан так волновался.

Трещина увеличивалась прямо под ногами Анхеля. Вместо того чтобы отпрыгнуть, горе-визионик клевал носом лужу. В ней плескалось и перекатывалось настоящее новое пророчество, которого сейчас никто не видел…

– Иветт, в сторону! Живо! – рявкнул Чейз, засучивая рукава. Искры, спущенные с поводка, заплясали по его венам, стекаясь к центру ладоней. Обрели форму яростно закипающих огнешаров.

Легко сказать «в сторону»! При всей своей слабости и неуклюжести, иллюзорный «тхэр» был будто железным. Точно надетая маска придала Мойси сил. Или не маска, а я, на секунду поверившая в реальность стража…

Арх, как все запутано! И запущено. И в целом невыносимо.

Каблуки запинались друг о друга, пока меня спиной оттаскивали к выходу. Лихорадочный жар наплывал на веки, и я едва разбирала противный шепот, лившийся в ухо.

– Пойдешь со мной, раз такая любопытная…

– Чейз, камни! – крикнул Хонсей, выуживая один из тьманитов из-под стола и старательно растирая его в ладонях в каменную пыль.

– Бездна! – из ноздрей куратора разве что пар не валил. Хотя гарью попахивало на весь зал.

Размашистыми движениями Чейз послал оба пульсара под стол, метко попав в коварные желтые «жемчужины». От каждого огнешара осталось по черной дырке в полу, ножки подломились, и лужа вместе с Анхелем соскользнула вниз. Не в бездну, всего лишь на обожженный паркет.

– Я не верю. Не верю, – шептала, жмурясь и пытаясь развидеть увиденное. – Ты просто Мойси. Обычный лысеющий студент с рыжей эмблемой. Чистишь загоны с «тыквенными», мечтаешь о стипендии Келси. Ты не тхэр, в тебе нет силы тхэра!

Я старалась говорить убедительно, вкладывая осколки дара в каждое слово, впечатывая в них свою веру. Хватка утаскивавшего меня мага слабла. Руки были уже не железными и не каменными, обычными – из плоти и крови.

– Зараза! – сплюнул на пол гаденыш, и я, двинув куда-то локтем, вырвалась из захвата.

Обернулась, увидела, как с мальчишки стекает иллюзия. Смывается пятнами телесной краски, открывая истинное рябое лицо с круглыми щеками.

Опасно зыркнув, Мойси сделал стремительный разворот и понесся к выходу. От стены отлепилась серая тень и двинулась следом. Плащ Радьярда пугающе волочился за ищейкой – казалось, маг ползет быстрой змеей или летит драконом. С поистине нечеловеческой скоростью.

– Вы в порядке? – мое лицо обожгло двумя раскаленными ладонями. В глаза впился искрящий взгляд Чейза. – Мисс Рэйвенс, вы слышите?

Было непросто выкарабкаться из дрянных впечатлений. Он хотя бы настоящий, эй? Этим рукам можно верить?

– Я… Да, я… А вы там пол прожгли. В двух местах, – сообщила куратору, вздрагивая от странно приятных прикосновений. Знакомых таких… В последний раз Чейз вот так поглаживал мои плечи, когда я осталась на ночь в его спальне.

Воспоминания не отпускали. Ну кто ж знал, что за крошечное воровство чужих моментов потом половину жизни расплачиваться?

– Парень не пытался вас убить, – с досадой прокомментировал куратор.

– Поверьте, я разочарована не меньше вашего, – пробубнила, выпутываясь из его рук и подходя к Анхелю.

Мой соратник по несчастью сидел рядом с выжженной ямой, прислонившись к стене. Спутавшиеся, слипшиеся серые патлы разбросаны по плечам, щеки украшены черными закопченными пятнами, глаза красные от едкого дыма… И вся рубашка в каких-то брызгах. Пока совсем не принц, мда.

Анхель пересказывал Лавли и Хонсею свой визион. Фелиция недоверчиво морщила нос и пыталась заверить магистров, что пророчества на воде и молоке не отличаются точностью.

– У молодых магов половина идет из головы, – качала она своей густой шевелюрой. – Даже капля фантазии способна проникнуть в видение, спутать карты… Я слышала о визиониках, способных управлять картинками, показывать то, что им выгодно.

– Полагаешь, я повздорил с Мойси и вообразил эту чушь? – насмешливо фыркнул парень, с трудом поднимая к прорицательнице лицо.

– Все знают, что ты не очень ладил с соседом.

– Может, я еще и отравил сам себя, прикрывшись личиной сиделки Коббс?

– Твои обвинения очень серьезны, Анхель. Ты мой… лучший ученик, но… – с тяжелым вздохом Лавли накинула оба белых рукава на плечи, взмахнув ими, словно крыльями. – Отравления? Покушения? У Моисея эмблема даже не красная…

Это верно, не красная и не бордовая. Но что мешало столь искусному «недотепе» накинуть на кристалл очередную иллюзию?

– Яды, оружие демонов, эрренские камешки… Арховщина какая-то, право слово, – Хонсей, хищно щурясь, исследовал обломки стола. – Откуда у студента доступ к этому всему?

– Он маг-материалист с раскрытым даром. Как и вы, магистр, – пробормотала я, ковыряя носком туфли мокрую бордовую скатерть на полу. – Я заглядывала в визионы Анхеля. Я была в серватории, когда орудие для стрельбы рассыпалось в пыль. И я лично видела, как иллюзия тхэра только что сползла с