Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наверное, это посттравматический стресс, но я не врач, и диагнозы ставить не умею. — Я прикусила губу, думая, как бы вежливо намекнуть, что работа мне не подходит. Или прямо сказать, что Стас ведет себя как злобный неуравновешенный подросток? Язык не поворачивается. Он и сам все должен понимать. Стас вовсе не похож на серьезного, взрослого мужчину. Скорее, на жалкое подобие своего отца.
— Мне кажется, он вас не очень хорошо встретил, я прав? — голос Михаила был обеспокоенным, — можете ничего не говорить. Я предвидел это. У Стаса ужасный характер. Только, пожалуйста, могли бы вы потерпеть его хотя бы две недели? Я вернусь из командировки и возьму все под контроль. В качестве моральной компенсации я готов платить больше: 15000 в неделю вас устроит?
— Михаил…вовсе не стоило… — я вовремя прикусила язык. — Да, думаю, у меня все получится. Вы правы, встреча прошла не очень хорошо, но это вовсе не повод все бросить и уйти в первый день. Кто знает, может, он смягчится со временем. — Вот уж чего точно никогда не произойдет, так это «смягчения». Я с замиранием сердца вспомнила презрительный взгляд и поежилась. То ли еще будет!
— Спасибо, Алиса! Я знал, что вы мне поможете. — В голосе мужчины послышалась неприкрытая радость, — не хотелось бы оставлять его одного, в голову Стаса вечно приходят безумные идеи, пусть хотя бы в дневное время я буду спокоен.
Мы перебросились еще парой слов и закончили разговор. Я задумчиво смотрела на приоткрытую створку окна на первом этаже. Наверное, все это время он наблюдал за мной. Ну и пусть. Радость Михаила немного пугала. Что ж это за зверь такой — Стас? Неужели, он будет вести себя как обиженный ребенок, и начнет пакостить по мелочам?
Я некстати вспомнила его мускулистые руки. Он так проворно крутил колеса: он вовсе не похож на немощного инвалида, хоть мне и хочется так думать. Представляя его слабым, проще реагировать на колкости, вылетающие из его рта. Его руки…с такими руками человек не может быть глупым. Господи, ну и бред пришел в голову. Это надо же, по внешнему виду я оцениваю внутренний мир человека. Дожили.
Нужно быть проще. Передо мной — мальчишка, и его нужно поставить на место. Тем более, мне очень нужны деньги.
Почувствовав уверенность в себе, я вернулась в дом, по-хозяйски прошла на кухню и достала продукты к ужину. Михаил позаботился заранее, набил холодильник овощами, мясом и ягодами. В кухонных навесных шкафчиках аккуратной стопкой были сложены крупы и макароны. Что-то мне подсказывает, что Стас ни разу не открывал этот шкаф.
— Я не буду есть твою стряпню.
Он снова подкрался незаметно. Я как раз нарезала картофель кружочками и едва не выронила нож из рук.
— Мне не понравился твой омлет. Что уж говорить об обеде и ужине?
Я молчала и старалась не обращать внимания на слова. Все эти язвительные попытки оскорбить напоминали школьные годы. Это так глупо и одновременно смешно выглядит.
Стас вплотную подъехал к столу, и я ощутила легкий аромат дорогого парфюма. Странное сочетание — вкусный запах тела и небритая, да еще светлая, немного рыжеватая щетина на щеках. Терпеть не могу небритых мужчин, да еще, если волоски на лице светлые. Черные волосы можно красиво оформить, но что делать с куцыми белыми волосками? Особенно, если они торчат в разные стороны? Я едва сдержала усмешку.
Вдобавок, у Стаса острый и длинный подбородок, совсем не квадратный, как у отца. Правда, на юношеский, он тоже не похож. Просто острый. И еще тонкие губы. Сейчас они в недовольстве изогнуты.
— Ну, и чего молчим? Молчание — знак согласия? — Стас недоверчиво наблюдал, как я нарезаю картофель. — Ты даже резать не умеешь. Вон, нож еле в руках держится.
— Я просто выполняю свою работу. В мои обязанности входит приготовление еды и уборка. Вы можете позвонить отцу и сказать, чтобы он нашел другую кандидатуру. — Я отложила нож в сторону и в упор посмотрела в язвительные голубые глаза, — правда, ваш отец попросил меня побыть с вами две недели. Пока не вернется из командировки. Но, если мое присутствие невыносимо, я могу уйти прямо сейчас. — Боже, как я хотела это сделать! Все внутри трепетало от внезапного волнения. Он был так близко, что я слышала как он прерывисто, гневно дышит.
— Я что, маленький ребенок? Побыть со мной две недели?! Я что-то не понял юмора! — Стас взорвался. Его злость выплеснулась на меня, словно обжигающий сгусток. Он резко дернулся вперед, схватился за колеса. Я с ужасом представила, что вот сейчас он вывалится из коляски прямо на меня и придавит телом. Что я буду делать? Смогу ли затащить обратно в коляску или он будет ползать по мне как червяк? Кажется, он заметил страх в глазах и мгновенно сник.
— Хотя…кому я это говорю? Тебе же все равно. Лишь бы деньги платили. А раз так, — он прищурился, — готовь обед и можешь приступать к уборке в комнате. Сегодня у меня будет вечеринка, придут гости.
Я молча уставилась на Стаса. Вечеринка? Какая, к черту, вечеринка?
— Мой рабочий день заканчивается в 8 вечера, — с трудом промямлила я.
— А тебя никто и не приглашает. Сделаешь, что от тебя требуется, и можешь отправляться домой. Понятно? — Стас нагло усмехнулся, — или у тебя установка следить за каждым моим шагом и подтыкать одеяло перед сном?
— Нет, конечно же, нет. Я все поняла.
— Ну, вот и славно. Мне пора. — Словно пай-мальчик, Стас развернулся на 180 градусов и поехал в свою комнату.
Я выдохнула. Да, я так и сделаю. Приготовлю обед и ужин, уберусь в комнате и уеду домой. Сейчас час дня. Ну да, поздний ужин. Подумаешь, осталось-то…только вот почему-то кажется, что что-то идет неправильно. Не так как надо.
Глава 4
Домой я пришла только в 9 часов вечера, кое-как донесла пакет с продуктами до двери — не хотелось звонить Женьке и просить о помощи. Оптимизма во мне поубавилось — ведь мне нужно снова стоять у плиты и готовить ужин уже дома. Какой-то день сурка, ей Богу. Признаваться, что жутко устала — не хочу. Тем более, Женька — мой муж и он должен хоть иногда нормально питаться. Меня снова начинает мучить совесть, все время кажется, что я
