Торгрим врезался в гущу битвы, нацелившись на ближайшую группу бойцов. Влетел в нее, размахивая щитом. Насколько видел Торгрим, ни у кого в этой схватке щитов не было, а значит, изначально они пришли сюда не ради драки, что давало ему и его гарнизону огромное преимущество. Воин слева рубанул его мечом, но Торгрим поймал его на щит, и сталь клинка зазвенела, столкнувшись с железным умбоном. Сила столкновения заставила воина потерять равновесие, и Торгрим резко развернул щит в другую сторону, двинув его краем нападавшего справа и отбросив того в грязь.

— Опусти меч! Хватит дурить! — крикнул ему Торгрим.

Упавший воин, промокший и выдохшийся, бездумно кивнул, а Торгрим ринулся дальше. Из скопления сражавшихся словно по волшебству вылетел боевой топор, и Торгрим едва успел вовремя вскинуть щит, чтобы отразить его. Он почувствовал, как лезвие впивается в дерево, и резко махнул щитом. Движение вырвало топор из руки его владельца, и Торгрим сильно ударил по ней мечом плашмя, но во время рывка почувствовал, что ноги под ним разъезжаются.

Он выругался, готовясь больно стукнуться о землю, но ему показалось, что он упал в груду мехов. Торгрим чувствовал, как грязь засасывает его, но смотрел при этом вверх и заметил летящий на него меч. Вскинув щит навстречу, он смог сесть и подсечь мечом ноги нападавшего. Он снова бил плоской стороной клинка, и этого оказалось достаточно, чтобы противник упал, поскользнувшись.

Пока тот падал, Торгрим поднялся, используя щит как опору, чтобы удержаться на ногах. Еще один воин возник перед ним, и Торгрим, уже зная, каким хорошим союзником является грязь, толкнул его и проследил за тем, как тот валится на спину.

«Это безумие», — подумал Торгрим. Насколько он знал, воины обеих сторон не испытывали враждебности друг к другу. У них не было причины для боя. Они просто вымещали свою злость, всю ярость и недовольство, что скопились за долгую зиму и теперь вырвались наружу. Это напоминало драку в медовом зале, только большего масштаба. То же порой случается с животными, запертыми в тесном пространстве.

Кто-то рванулся в его сторону, и Торгрим повернул голову как раз в тот миг, когда Годи задержал бегущего и поднял его вверх, одной рукой схватив за шею, а второй за пах. Он вскинул вопящего и дергающегося воина над головой и швырнул в группу бойцов, сбивая их в грязь.

Затем Торгрим заметил, как Старри Бессмертный мчится в бой, и понял, что это не к добру. Торгрим хотел остановить схватку, а не подлить масла в огонь. Ради этого стоило вести себя сдержанно, а сдержанность не входила в число добродетелей Старри.

Он развернулся вправо, уверенный, что там окажется Харальд, и действительно нашел его, где ожидал. Когда Торгрим открыл рот, чтобы заговорить, Харальд ударил щитом двух воинов слева от себя, сцепившихся в рукопашной. Этот удар сбил обоих на землю, где они отпустили друг друга и принялись барахтаться в густой грязи, пытаясь снова подняться.

Харальд вложил меч в ножны, а когда один из воинов Скиди попытался этим воспользоваться, сгреб его за волосы на макушке и дернул вниз, на предусмотрительно выставленное колено. Лицо воина покрылось кровью, хлынувшей из сломанного носа, и он опрокинулся назад, прихватив с собой еще двоих.

— Харальд! — крикнул Торгрим. — Бейся вместе со Старри! Смотри, чтобы он не навредил никому больше, чем нужно!

Харальд кивнул, развернулся, поскользнулся и с проклятием рухнул на землю, совсем как ранее Торгрим. Тот прикрыл их обоих щитом и протянул парню руку. Только удача и широко расставленные ноги спасли обоих от повторного падения, когда отец помогал Харальду подняться.

Харальд пробрался сквозь толпу, и Торгрим толкнул щитом оказавшегося перед ним воина, отчего оба заскользили по грязи. Миг спокойствия позволил ему оглядеться по сторонам.

Его люди, свежие и со щитами, вполне успешно разделяли бойцов. Некоторые из тех, кто находился в центре битвы, теперь прекратили драться, кто-то из них стоял, кто-то лежал, скорее всего, раненый или мертвый. Иные, спотыкаясь, брели туда, где можно было упасть на кочки с еще сохранившейся травой. Но многие другие все так же рубились мечами и топорами, порой переходя на кулаки.

Торгрим поглядел влево. Один из людей Кьяртена, огромный мерзавец по имени Гест, второй после капитана на «Драконе», вырвался из давки, вскинув боевой топор. Его рот, обрамленный огромной бородой, широко раскрылся в яростном вопле. Он замахнулся, чтобы нанести Торгриму смертельный удар, и тот еле успел в последний миг прикрыться щитом, а не то его голова раскололась бы, как орех.

Топор застрял в древесине щита, и Торгрим вновь почувствовал, как ноги разъезжаются под ним на скользкой грязи. Но прежде чем он упал, Гест вырвал свой топор из щита, вернув Торгриму равновесие, что позволило ему удержаться на ногах. Торгрим подумал: «Спасибо».

Гест сделал еще один неловкий замах, и Торгрим шагнул в сторону, но не успел он начать контратаку, как заметил, что из толпы вынырнул еще один человек Кьяртена, с мечом, нацеленным ему в живот.

Торгрим отбил летящий клинок Железным Зубом. Правой ногой он зарылся в грязь, затем прижал щит к плечу и толкнул им Геста, который снова занес топор над головой. Гест споткнулся, его ноги разъехались, и он рухнул на спину, раскинув руки и ревя от ярости.

На его месте возник Кьяртен сын Торольва, с мечом в одной руке и топором в другой. Он тяжело дышал и был покрыт грязью, его волосы и борода промокли насквозь, и он не сводил глаз с Торгрима. Быстро обойдя барахтающегося Геста, он с ходу атаковал Торгрима с обеих рук.

«Тебе следовало вмешаться раньше, сукин ты сын», — думал Торгрим, даже когда парировал атаку Кьяртена и в свою очередь атаковал его. Кьяртен, при всей своей склонности к интригам, был одним из вождей Вик-Ло. Он должен был остановить драку, а не пытаться зарубить властелина форта.

Торгрим увидел движение справа и достаточно быстро парировал мечом смертельный удар, но меч все же пронзил его тунику и скользнул по боку, оставив длинную рану, обжегшую его болью.

— Ублюдок! — закричал Торгрим, вскидывая Железный Зуб и вгоняя его в живот напавшего, поскольку все мысли о сдержанности вдруг исчезли в боевом безумии.

Он развернулся обратно к Кьяртену, одним плавным движением посылая щит вперед так, чтобы отбить оружие противника, и разя его мечом в грудь. Последовало знакомое ощущение: клинок проскрежетал по металлу кольчуги, отлетел в сторону, и тут к бою присоединился еще один воин Кьяртена.

«Кольчуга… — подумал Торгрим. — Кольчуга…» Некая мысль забрезжила в голове, но он не мог сформулировать ее: мешали дождь, вопли воинов и обжигающая боль в боку. Отбив очередную атаку, он рубанул нападавшего мечом, однако тот отпрыгнул прочь, и клинок Торгрима не коснулся его лица.

И снова Торгрим ощутил, как ноги под ним разъезжаются, но сумел шагнуть в сторону и встретить очередную атаку Кьяртена.

«Кольчуга! На нем кольчуга!» Ни один из воинов, участвовавших в этой свалке, не надел кольчугу, только Кьяртен. Словно с самого начала предвидел все это. Планировал.