— Вставай, дура! — спозаранку встрепенулась Ангелина.

От подруги ответа не последовало.

— Вставай же! — Барлоу села ей на спину и стала массировать плечи.

Где-то пронеслось, еле слышным голосом.

— Оххх… Мне так приятно, когда ты делаешь мне массаж… пожалуй ещё посплю…

— Ты не охренела ли? — Девочка стала легко постукивать её по спине.

В этот момент, Марта резко встала с кровати, что Ангелина с перепугу упала. На одеяло.

— Щас ты у меня получишь! — в ответку кричала Марта. Так началась битва — “кто-кого перещекочет”.

На шум сиюминутно подоспел незваный гость.

— Это что ещё за беспорядки? — сказала Обри. — А ну марш живо кушать оладушки и собираться в школу!

– -

На улице ещё стояло марево. Складывалось впечатление, словно в один миг с выходом в атмосферу — появляется близорукость.

— Обычно я выходила, а вы уже тут как тут. Теперь же мне с тобой приходиться идти к Ричарду. Так непривычно…, — закрывая входную дверь, сказала Ангелина.

— Ато.

Тела девочек облегали жёлтые дождевики. Небо окутало серым сплошным облаком. И когда это дождь вчера шёл?

— Смотри, две фигуры у двора нашего друга!

— Это чё за херня?

Марта не знала, чему удивляться: Ангелиновой грубости или человеку, который мило беседовал перед Ричардом.

Дэвис помахал в их сторону.

С каждым шагом фактура раскрывала свои очертания. Силуэт предвещал беду в подсознании девочек. Ведь все знают, кто обладатель именно этой фигуры.

— Какого дьявола? — сказала Додсон. Её лицо искривилось.

— Да, Марта, ты всё правильно поняла. Это Василий Оллскоп собственной персоны! — произнёс Ричард, обнимая бывшего врага правой рукой. Улыбка Дэвиса впервые казалась мерзкой.

— Это чё за дела, Рич? Ты разве не понимаешь, что этот му… человек имеет все возможности нас подставить. В том числе и тебя!

— Я понимаю, Марта, причину твоего замешательства. Дай объясниться, хорошо? Васька изменился… — Дэвис стал бегать глазами с Додсон на Оллскопа. — Удивительно, правда?

— Люди не меняются! Это обман! — сказала Марта.

— Пожалуйста, — Ричард взял протестантку за руку своими двумя, будто принц, готовый поцеловать тыльную сторону ладони возлюбленной. — Поверь мне…

Драматичную паузу Марта прервала столь резко, насколько это вообще возможно:

— Нет.

В глазах померкло.

— То есть как это “нет”?

— Пускай валит отсюда!

Что-то щёлкнуло в голове. Идея стремглав пришла в голову, несмотря на фразу, выбившею из колеи.

— Хорошо. Поскольку нам предстоит идти немалый пути, пускай Васька идёт поодаль, а главное — впереди нас. Я не думаю, что вам, девочкам, нужно объяснять, почему имен…

— Ближе к делу, — сказала Марта.

— В-общем, — Ричард стал подходить к Марте. Она невольно стала отходить. — Давай я расскажу всё, как было. Сейчас картина у тебя не из простых, и ты думаешь, что он меня загипнотизировал. Но прошу меня выслушать… ДА КАПЕЦ. Я сам как ненормальный выгляжу в подобном тоне! — И Дэвис пошёл в школу.

Прошло немало времени, как Марта подошла ближе к Ричарду. Ангелина проследовала за ней по пятам. На самом деле Барлоу хотела первой подойти, но боялась, как на это отреагирует её подруга.

— Давай всё начнём заново. Можешь объяснить происходящее?

Стоило только начать, как Ричард взорвался обилием слов. Его пересказ и впрямь казался абсурдным, однако на этот раз Марта решила дать ему шанс выговориться. Всё внутри постепенно становилось горячим: что предпринять? Как вразумить этому дурочку, что драчун водит его за нос?

Оллскоп шёл рядом с ними. Он просто молча передвинулся вперёд всех в тот момент, когда девочки решили пообщаться. А на горизонте проглядывалась школа, точнее пока тёмный забор. Вмиг у ребят потяжелели ноги, а разговоры тотчас прекратились. Оллскоп не исключение. Он подумывал, что зря всё это он делает. Пора возвращаться к прежней жизни. “Нет, надо посмотреть, во что выльется перемена. Но мне страшно перед своими бывшими друзьями!” — Василий склонил голову вниз. А потом ударил себя. Мысленно. — “Нет, они тебе не друзья! Если ты хочешь с ними дружить из-за того, чтобы они тебя не били — ступай. А если нет, борись!”

Едет школьный автобус. Почему здесь? Он всегда передвигался по пересечению между «Хвойной долиной» и магазином-складом «Заходи». От остановки у частного жилого сектора до школы — по прямой! Но никак не давая полукругаля!

Из окошка показалась тусклая голова с не менее светлыми волосами. Бледный. Сердце застучало сильней. Сзади “полуживого” подростка сидел ребёнок в рыжих волосах. Автобус, безусловно, пролетал перед глазами, но в самый последний момент ЭТОТ ребёнок невзначай посмотрел в окно. Его зрачки до невиданных высот расширились. И тут Рыжий стал толкать ногами переднее сидение. Теперь на Оллскопа смотрело двое. Василий при всём желании хотел зажмуриться, представить, что это всё сон и, наконец — проснуться… но что-то в глубине мешало ему это сделать. Подключились ещё двое — им пришлось с усилием протиснуться. Девушки Рыжего и Бледного… В итоге весь автобус смотрел на них, пока он окончательно не остановился.

Из транспортного средства повалились крики и толпища детей. Все с кнопочными телефонами, жаждущие снимать происходящее. Оллскоп не сдавал позиций. Он расправил руки в стороны, как бы оберегая своих новых друзей от “помидор”. Молниеносно их окружила толпа. Летело множество вопросов, на которые ни один из них не ответили. Стояла какофония,3 и ничего поделать было невозможно. Последними из автобуса вышли Илюха Фултон и Алексей Гарднер. “Вот скотины, они всё это время сидели и подбирали нужные слова, чтобы не прослыть немощными!”, — подумал Оллскоп. Василий наблюдал, как секунда за секундой он терял свою значимость. Их речь была невнятна, зато явно обидная.

Хозяева стаи протиснулись в толпу. Народ вмиг расступился. Идут главные. Оллскоп, несмотря на окруживших его вокруг — рук не спускал. Со лба тёк пот. Щёки налились кровью. Признаки перемены… но далеко не школьной.

— Вась, ты с кем скорешился? — Не успев войти в круг, произнёс Бледный. Его глаза Оллскопу показались чужими. — Или ведёшь их спецом к нам, чтобы мы потренировались на них перед началом учёбы? — Гарднер сплюнул на траву густую слизь. По консистенции она напоминала соплю. — Так скажем, выбили всю злость из себя. — Алексей смотрел на своего братана так, словно теперь сам Алексей тут главный. Как учитель, с укором смотрящего на ученика, готовый ставить двойку за невыученный стих.

— Давай не будем ссориться, Лёш, к чему вся эта агрессия? — Руки Василия заиграли по-новому. Теперь они вертелись перед ним, помогая ему.

— Ах, вон оно как…

Лицо Гарднера помрачнело. Не давая себе отчёта, он сжал кулаки. И направился к визави.4 “Ты посмотри… сейчас кое-что