Я проверила лоток – чистый. Плошку – в ней еще оставалось немного корма.

– Кошку требуешь? – неуверенно уточнила я. – Отпустить тебя гулять? Конечно, май на дворе, и погода хорошая, но тебе же не пора – ты совсем недавно вернулся, а?

– Фрр, – четко и возмущенно фыркнул Бес.

Я его поняла. Да, в поисках сексуальной свободы он вопит иначе.

– По-моему, он не хочет нас отпускать, – предположила Женька. – И правильно делает. Лиза, плюнь ты на свою ведьму! И на диету тоже. Я сбегаю вниз, куплю пирожных, Вика откроет вино…

– Я могу пойти одна, – тихо, но упрямо ответила Лиза. – Ничего со мной не случится. Понимаете, я больше не могу. Я умру, если ничего не сделаю.

Пожав плечами, я открыла входную дверь. Бес, шмыгнув в нее, тут же оказался на лестничной площадке, но не бросился оголтело вниз, а остался стоять, вопросительно на меня глядя.

Я хмыкнула.

– Настаиваешь, чтобы мы взяли тебя с собой? А ты хорошо подумал? Нам ехать на трамвае, и придется терпеть шлейку. А потом будем сидеть неизвестно сколько неизвестно где. Тебе это надо?

Кот молча ждал, и в каждом из его зеленых глаз я явственно читала, что его хозяйка – дура и зануда и он недоумевает, за какие такие грехи вынужден терпеть ее глупость и нерасторопность.

Я взяла шлейку, которую Бес легко позволил на себя надеть (впрочем, он вообще, как ни странно, относится к ней спокойно). Значит, так тому и быть.

Красавца повела Женька – она его обожает. Он тоже относится к ней неплохо – подозреваю, считает плохо воспитанным котенком. Меня, наверное, служанкой на все про все, Лизу же – специальным инструментом для эффективного глажения. То есть обычно Бес не обращает на нее ни малейшего внимания, но, если ему хочется, чтобы кто-то его погладил, осчастливит Лизу.

Дом ведьмы мы нашли легко, а на звонок домофона она ответила так быстро, словно караулила под дверью. Ответ звучал так:

– Заходите. Все трое!

– Трое, не считая кота, – растерянно пробормотала я. Откуда женщина узнала, сколько нас? Хотя бывают домофоны с видео. Да и вообще, она могла выглянуть случайно в окно и заметить, как мы появились.

– С котом заходите, – согласилась ведьма. – Давайте, не задерживайтесь!

Тон показался мне нетерпеливым и мало любезным. Я обернулась к подругам.

– Очень хорошо, – кивнула Женька, ныряя в подъезд. – А то торчи тут во дворе на грязной лавке…

Мы поднялись на третий этаж. Дверь нужной квартиры была уже открыта, хозяйка стояла на пороге. Признаюсь, она не понравилась мне еще сильнее, чем на фотографии. Дело в том, что женщина и вправду походила на меня – высокая брюнетка с длинными густыми волосами и довольно резкими чертами лица. Лиза, шутя, уверяет, что у меня нет фаса – один профиль. С ведьмой было то же. Держалась она очень прямо, взгляд открытый и твердый. Но, увы, не вызывающий и не выражающий ни малейшей симпатии. Примерно так смотрит на меня декан, когда я отказываюсь ставить особо избранным студентам хорошие оценки. Без гнева, скорее оценивающе. Словно с ним неожиданно заговорила, к примеру, микроволновая печь и произнесла человеческим голосом: «Не буду греть тебе бутерброды, у меня свои, более правильные жизненные принципы и планы». Только он, естественно, не позволит, чтобы бездушная дешевая железяка посмела ему противоречить. Осталось лишь решить, выкинуть ее или разобрать на запчасти.

Вид ведьмы еще сильней испортил мне настроение, чем встреча с деканом. Потому что одно дело – просто неприятный тебе человек, и совсем другое – на тебя похожий. «Неужели и я так выгляжу? – мрачно думала я, заходя в квартиру. – Некоторые уверяют, я высокомерная. Немудрено, что они так считают. Удивительно еще, что не все шарахаются».

– Вот, к вам пришла Лиза, – бодро заявила между тем Женька, кивая на подругу. – Ее муж разлюбил, понимаете? А мы так, за компанию. Может, мы на кухне пока посидим? Или где?

Хозяйка молча провела нас в комнату, полностью соответствующую моим представлениям о кабинете умной шарлатанки. Стены оклеены темно-бордовыми обоями, вызывающими смутное ощущение чего-то кровавого и мрачного. Друг напротив друга висят две уродливые блестящие маски. В углу громоздится резная этажерка, зеркальные полки которой заставлены колбами с разноцветными жидкостями и баночками с порошками. К тому же у меня закружилась голова от своеобразного пряного аромата.

Нас усадили на диван, оказавшийся таким мягким, что мы сразу провалились. Я почувствовала, что встать с него потом будет проблемой. Впрочем, вставать не хотелось. Полумрак и странный запах вызвали желание закрыть глаза и обо всем забыть.

– Ну, явились наконец-то! – удовлетворенно и одновременно раздраженно прокаркала хозяйка. – Давно пора! Надоело ждать, да и время подпирает.

Я с трудом разлепила веки.

– Почему «наконец-то»? Захотели и пришли. А захотим – уйдем.

– Сидеть! – скомандовала ведьма, и я вдруг с ужасом поняла, что не могу пошевелиться.

– В принципе, годится любая из вас, – продолжила женщина, поочередно сверля нас с подругами своими горящими черными глазами. – Я писала объявление для таких, как вы. Те, которые удачно замужем, мне бесполезны. Но ты, – она посмотрела на Лизу, – любишь вампира, который скоро высосет тебя и бросит, ты, – обращение к Женьке, – до самой смерти будешь бежать вперед все мимо и мимо, а у тебя, – это уже ко мне, причем с гнусной усмешкой, – у тебя и вовсе пустота.

Даже в заторможенном состоянии я умудрилась разозлиться. Да, я ни разу всерьез не влюблялась, и мою так называемую личную жизнь (хотя я бы сказала – жизнь сексуальную) можно смело описать словом «пустота». Да, Лизин муж ее использует, а Женька ни на ком не может остановиться. Ну и что? Это наш выбор, мы имеем на него право, и нечего глумиться!

– Не ваше дело, – чужим голосом, словно через силу выдавила Женька. – Вы…

– Но даже из таких, как вы, – прервала ее ведьма, – для моих целей подходят немногие. Сегодня мне наконец-то повезло. Пожалуй, удобнее всего… – она, задумавшись, остановила взгляд на мне, – удобнее всего для меня будешь ты. Решено, именно ты!

Я хотела ответить что-то возмущенное, но не сумела. Язык крепко прилип к гортани. Ведьма между тем взяла с полки одну из колб, потом достала из баночки щепотку порошка и высыпала в колбу. Ярко-алая жидкость взметнулась вверх и опала, став почти черной. Ведьма опустилась в кресло и выпила ее, потом вытащила откуда-то и надела жесткие серебристые перчатки. Те сидели нелепо – их пальцы были вдвое длиннее, чем нужно. Глядя на меня, ведьма стала делать сверкающими пальцами необычные движения, и я ощутила… даже не знаю, как объяснить… ведьма шарила руками у меня в мозгу, пытаясь что-то нащупать там и вырвать. Я твердо знала – как только ей это удастся, я умру. Но сопротивляться не было сил. Меня словно вообще уже не было на свете, и самого света не было тоже. Было одно бесконечное мгновение, непереносимо тягостное и мерзкое, и хотелось, чтобы оно поскорее кончилось – любой ценой. А для этого надо расслабиться и стать послушной…