Разглядывая себя в запотевшее зеркало в душевой, девушка не находила ответа на этот вопрос. Почему нормальные парни, как правило, ее не замечают? Нет, конечно, к ней пристают всякие типы, но обычно весьма мутные или даже престарелые эротоманы, пытающиеся потрогать где-нибудь в метро – впрочем, с ними проблему она решила, отвечая коротким, но весьма болезненным тычком в живот. И все-таки, что с ней не так? Вроде, симпатичная, худенькая… Или дело в поведении? В том, что она слишком погрузилась в вымышленный мир книг, а в последнее время и вовсе замкнулась?.. Но разве все парни – идиоты, клюющие на вертлявых дурочек, жаждущих внимания? В книгах герои преодолевали сопротивления героини и даже под самой неброской внешностью могли заметить трепетное, готовое любить сердце, а в жизни, похоже, было совсем по-другому.

А, с другой стороны, чье внимание ей хотелось бы снискать? Того же Смирнова? Можно подумать, он того стоит. Конечно, в клубе занимается несколько довольно симпатичных парней, но один из них, Аня знала это точно, гей, другой таскается за любыми юбками, а третий, похоже, не способен любить никого, кроме себя. И зачем ей такое счастье? Бегать за кем-то в поисках внимания, словно собачка, ожидающая подачки от хозяина, Анна не собиралась. Может, даже лучше, что эти ее не замечают?..

Но ведь Стас заметил ее? А вдруг он именно тот, кто ее оценит? Именно тот, кто ей по-настоящему нужен?

Аня вздохнула. Похоже, она зашла в своих фантазиях слишком далеко и осталась в раздевалке одна. Девушка натянула одежду, получила в гардеробе еще не до конца высохшую куртку и вышла на улицу.

Уже стемнело, но Ане показалось, что за ней кто-то пристально наблюдает. Ощущение легкости, охватившее ее во время занятия, исчезло без следа, вновь уступив место тревожному ожиданию.

Она огляделась. Вроде, никого подозрительного. Разве что байкер, стоящий у фонаря – весь в черном, в глухом шлеме, на черном же мотоцикле. Но разве мало таких в Москве? Полным-полно. Подозрительней, как в «Людях в черном», скорее должна быть маленькая девочка в розовом платьице. Подумав об этом, Аня повеселела. Девочек в розовом поблизости не наблюдалось, выходит, никакой опасности нет. И вообще, похоже, она опять слишком дала волю собственному воображению.

Тем временем неприятное ощущение исчезло. Вероятнее всего, почудилось. И до дома она добралась без всяких приключений.

– Я не буду это есть! – Аня резко отодвинула тарелку, так что часть супа пролилась.

– Почему? – отец, скрестив руки на груди, застыл на пороге кухни.

– Она хочет меня отравить! – с вызовом ответила девушка.

Отец покачал головой и медленно опустился на стул.

– Я не знаю, что с тобой делать. Такое ощущение, что тебе пять лет, – в отчаянии сказал он. – Ты не понимаешь, как жестоко ранишь Машу. Зачем ты это делаешь?

– Потому что она мачеха, – Анна вцепилась в край стола, не чувствуя, как онемели от напряжения пальцы.

– Она пытается до тебя достучаться, но ты ее не слушаешь. Я понимаю, что ты ревнуешь…

– Я?! – она засмеялась. – Очень надо! Но и ты ошибаешься! Думаешь, она тебя любит? Да она никого не любит! Она с тобой потому, что ты нормально зарабатываешь, ну и вообще надо же ей быть с кем-то в ее годы.

– Прекрати! – отец вскочил и ударил рукой по столу. – Сейчас же замолчи! Ты избалованная и глупая девчонка!

Аня едва не задохнулась от этих слов, а в груди стало нестерпимо больно, словно там разожгли огонь.

– Она настроила тебя против меня! Она меня ненавидит! Она хочет меня выжить отсюда, да? – слезы обильно стекали по щекам.

– Я уйду, а ты успокоишься и постараешься подумать. Сейчас мне не о чем с тобой разговаривать, – отец вышел из кухни непривычно горбясь.

Он был еще довольно молодой и, Аня это знала, привлекательный. Даже школьные подруги говорили: «Какой у тебя красивый отец», но сейчас он словно постарел лет на десять. И все это из-за нее. Из-за мачехи, разумеется. Она, наверняка, его приворожила. Есть же такие способы. Приворожила и пила теперь из него кровь. Образно выражаясь, конечно. А он словно ослеп. Когда Аня видела, как отец смотрит на мачеху, внутри сжималась невидимая пружина. Он предал их – и ее, и маму, которая умерла почти сразу после Аниного рождения, пролежав в коме восемнадцать дней. Врачи сказали, оторвался тромб… Мама умерла, а отец, как говорится в сказках, погоревал-погоревал, да и женился на другой. Взял в дом мачеху, ведьму.

Девушка всхлипнула и вытерла ладонью щеки.

Запах супа подло дразнил ноздри, а живот предательски заурчал. Никому нельзя доверять, даже себе. Но ей придется быть стойкой, потому что иного выхода нет. Кто-то должен идти по лезвию меча, кто-то должен сохранять честь и твердость.

Она решительно встала и, не притронувшись к тарелке, отправилась в свою комнату. Лучше всего было лечь спать прямо сейчас, чтобы ни о чем не думать.

Аня расстелила постель, но вспомнила о фигурке и вышла за ней в коридор. В квартире было тихо. Из комнаты отца с мачехой не доносилось не звука.

«Может, она его убила?» – пролетела шальная мысль, пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от глупой идеи.

Девушка достала из кармана куртки пластиковую Красную Шапочку и вернулась к себе.

Позвонила бабушка, мамина мама. Она часто чувствовала настроение внучки и объявлялась именно тогда, когда Ане действительно требовалась поддержка.

– Ба, а почему меня никто не любит? – спросила Аня посреди разговора, полного обычных бытовых подробностей.

На миг бабушка замолчала, осмысливая услышанное.

– И тебе не стыдно так говорить? – спросила она после короткой паузы. – Значит, мы с дедушкой тебя не любим? И твой отец? И его родители?

– Ба, это не то, – Аня смутилась. – Ну, ты не понимаешь…

– Почему же, понимаю… – бабушка вздохнула. – В наше время говорили: «выйти замуж – не напасть». Это сейчас стало модно все по-быстрому делать. Я тут шла из магазина, а передо мной – сопляки, класс четверной-пятый, а уже в обнимочку. И девочка такая страшненькая, в штанах, как у грузчика, словно из подворотни выбралась, к тому же ведет себя развязано. Да у нас на таких и не смотрели!

– Помню, – девушка невесело усмехнулась. – И что, нужно беречь честь смолоду?

– Нет, – неожиданно не согласилась бабушка. – Просто нужно, чтобы все происходило в свое время. А оно для всех разное. Знаешь, есть такие яблони-скороспелки. Только потеплело – они все в цвету, и яблочки быстро вызревают. Только вот совсем не хранятся, да и на пробу или кислые, или и вовсе безвкусные. Самые хорошие яблоки – поздние, вызревшие, напитавшиеся за лето соком. Так и с девушками.

– Ну у тебя и аналогии! Сразу видно, что все лето на даче проводишь! – фыркнула Аня.

– Аналогии аналогиями, а от правды не уйдешь, – строго заметила бабушка. – Всему свое время.