Полежал без движения еще с полчаса, притворившись, что без сознания. Мимо шустрили мелкие из числа победителей. Осматривали телеги, собирали добычу, складывали найденное добро возле одного из костров. До моей телеги очередь дошла минут через двадцать, видно, была она в очереди на досмотр в самом конце.

Маленький пигмей, ростом чуть выше меня теперешнего, что-то подвывая себе под нос, копошился в телеге, извлекая всякое барахло, рассматривал, а потом кидал себе под ноги.

Прикрыв глаза, я со страхом и сильным нервным напряжением следил за этим непонятным субъектом. Он не очень похож на человека. Туловище, руки, ноги — да, а вот голова…

Уши торчком похожи на волчьи, морда вытянутая, клыки, немного выступающие за верхнюю губу, глаза круглые, как у поросенка, щечки розовенькие с ямочками, прямо красна девица. Короче, экземпляр.

Куда я попал? Дикий страх буквально парализовал меня. Я еще понимаю, людоеды — может, мяса здесь не хватает, с животным белком напряг, религия заставляет… но такое…

Между тем чудик окончил осмотр, нагнулся за отобранной добычей и увидел меня, «бездыханного». Пауза немного затянулась.

Поднимет крик, что нашел еще одного маленького, — и мне точно хана!

Эта сволочь поозиралась, покрутила головой по сторонам, прикидывая что-то в уме: видимо, у него созрел какой-то план насчет меня, аж слюна потекла изо рта.

Сильно, гад, обрадовался…

Я лежал тихо, боясь пошевелиться, от жуткого страха бросило в озноб. Сбросив барахло кучей так, чтобы закрывало меня со стороны костров, мелкий негодник не спеша обошел телегу, наклонился, схватил мои руки за запястья и тихонечко, крадучись, потащил в сторону леса… Да, я вам скажу, ощущения не из приятных — собрать на голову столько шишек за раз. Я готов был загрызть носильщика, вернее сказать, волочильщика, но терпел, надеясь, что этот индивидуум оттащит меня подальше от веселой компании. Похоже, он и сам боялся своих старших товарищей: забрал у них свежее, вкусное, молодое мясо… и потому с усердием, немного увеличив скорость, тащил меня в одном ему известном направлении.

Пока я «ехал», успел рассмотреть местное ночное небо. Оно было затянуто облаками или тучами, луна на небосводе отсутствовала, звездную карту составить и сверить с земной я не смог. Будем надеяться, что повезет и я увижу местные звезды.

Пропахал я за своим «трактором» в качестве плуга метров сто, не меньше, и стоянку этот гад нашел хорошую. Дно небольшого сухого оврага, песчаное и довольно ровное. Между тем мой похититель остановился, довольно хрюкнув себе под нос, отпустил мои руки, уселся рядом отдохнуть и принялся раздеваться, скидывая с себя амуницию, оружие, а следом и одежду.

Я медленно сатанел. Этот ушастый собирался мной позабавиться. Видимо, он меня абсолютно не боялся: поворачивался спиной, раскидал вещи и амуницию вокруг стоянки. Оружие, правда, откинул в сторону, оставив себе большой тесак. Все это время я лихорадочно думал, как вылезти из этой анекдотичной, но совсем не смешной ситуации. Если эта мразь меня свяжет — то всё. Бросаться на него сейчас бесполезно. Он наверняка намного превосходит меня в силе и опыте. Он воин, хоть и маленького роста, но жилистый и выносливый. Что же делать? Всплеск отчаяния на мгновение захватил меня, и я дернулся. Реакция у этого хорька поразительная: он резко подскочил, в движении развернув корпус, одной рукой прижал тесак к моему горлу, а другой схватил за шиворот.

— Кара тарм парам? — прокрякала эта морда мне в лицо, при этом чуть встряхнув за загривок.

— Слышь ты, обезьяна: аккуратней, убьешь ведь ненароком… — чтобы не молчать, полузадушенно промычал я в ответ; ведь будешь молчать совсем — озвереет точно.

Мой ответ его смутил, даже в темноте было видно, как выкатил он глаза.

— Кар пара пап?.. — удивленно проблеял он.

На этот вопрос я просто пожал плечами.

Хватка ослабла, а затем и нож этот индюк убрал от моей шеи.

Гад, он начал меня лапать, то нежно проводя ладонями по лицу, то пытаясь перевернуть на спину, щипал за зад.

Убью, тварь… дай только шанс — на ремни порежу.

Парень решил форсировать события. Отстранившись от меня, придерживая правой рукой меня за плечо, принялся стягивать правый сапог, помогая одновременно левой ногой и левой рукой. Эквилибрист, блин, так раскорячился, уму непостижимо. Снял гад, все-таки сапог, но откидывать в сторону не стал. Оставил тут же около себя и принялся снимать левый. Левый сапог упирался как мог, и битву за снятие выигрывал всухую. Этот балбес начал психовать, ругаться на своем языке и, в конце концов решив, что никуда я денусь, отпустил мое плечо, свою лапу отправив на битву с сапогом.

Я очень надеялся, что мне попался настоящий воин, и небольшой рост заставляет его использовать любое метательное оружие, и чем такого больше, тем лучше. Многие воины использовали сапоги в качестве хранения дополнительных ножей. На Руси, в древности, такой нож назывался засапожник.

«Любовничек» все воевал с сапогом. Ей-богу, если грохну этого гада, сапоги расцелую. Улучив момент, когда вражина отвлекся и не обращал на меня никакого внимания, я осторожно придвинулся к одиноко лежащему предмету обуви и засунул в него руку.

Есть!

Я никогда не был так счастлив. Вытащил руку — великолепный, хоть и неказистый, но такой нужный нож, небольшой — сантиметров десять.

Я вооружен. Да, но куда бить и как? Я не здоровый мужик, и силы, чтобы вогнать это произведение искусства неизвестного мастера в накачанное тело воина, у меня просто нет. Что делать, что?

Крик ликования раздался слева по соседству. Повернув голову, это чудо радостно рассматривало меня, предвкушающе облизываясь и при этом энергично скидывая штаны.

Невтерпеж бедняге, надо успеть использовать последний аргумент, а то черт знает, чего от него можно ждать?

Бедолага вскочил на ноги как наскипидаренный, схватил меня за шиворот, ловкой подсечкой поставил на колени и попытался придвинуть мою голову к своему стручку.

— Отрежу на хрен и засуну тебе в рот! — в бешенстве прокричал я, отвлекая его внимание от положения моих рук и пытаясь незаметно вытащить из-под колена нож.

При этом моя голова находилась чуть ниже его вздыбленного члена. Увидав это, он расставил ноги пошире, чуть присев, и запрокинул голову назад, приготовившись получать райское наслаждение.

— На, любитель сладенького, получи!

Взявшись за рукоять ножа двумя руками, резким движением снизу вверх вогнал лезвие точно под яички, одновременно резко упав на правый бок.

— А-а-а! — дикий крик сверху музыкой отозвался в моих ушах.

Горе-любовник немного постоял, потом упал на колени, постоянно подвывая, а затем завалился в мою сторону, я еле успел откатиться. Смотреть на него было одновременно и страшно, и радостно. Мысль о том, что и я бы через некоторое время вот так же орал, вызывала целую волну неприятных мурашек по телу…