chitay-knigi.com » Классика » Миндаль - Вон Пхён Сон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 46
Перейти на страницу:
черно-белую фотографию и говорит, что ее сняли у меня в голове. Ерунда, как я ни приглядывался, на мою голову фото было не очень похоже. Но мама как будто поверила этой явной чепухе и все время кивала. Всякий раз, как старший открывал рот, молодые парни вокруг него тут же начинали что-то записывать. От скуки я принялся болтать ногами и пару раз заехал по столу врача. Мама сказала, чтобы я прекращал, и положила руку мне на плечо. Я запрокинул голову и увидел, как по ее щеке катится слеза.

Что еще помню из того дня? Помню только, что мама после этого плакала. Много. Очень много. Даже когда мы уже вышли из кабинета в приемную.

В приемной был телевизор, по которому шли мультики, но я не мог на них сосредоточиться: космодесантники расправлялись со злодеями, а мама только и делала, что плакала. В конце концов даже дремавший рядом старик начал ворчать:

— Хватит уже канючить! Замучила, слушать противно.

Только после этого мама, которую отчитали, словно школьницу, плотно сжала губы и не издавала ни звука, лишь только дрожала всем телом.

5

Мама часто покупала мне миндаль. Я перепробовал его весь, начиная с американского и заканчивая российским. А еще австралийский, китайский — в общем, все, что импортировалось в Корею. Китайский миндаль — одно расстройство, вкус у него горький. У австралийского — какой-то кисловатый земляной запах. В Корее миндаль тоже растет, но мне больше по вкусу американский, особенно калифорнийский. Я вам сейчас расскажу, как ем калифорнийский миндаль — нежно-коричневатый, словно до отказа налитый светом тихоокеанского солнца.

Сначала берем пакетик с миндалем и, не открывая, прощупываем орехи снаружи. На дне пакета ядрышки будут тугие и неподатливые. Не торопясь отрываем полоску сверху и расстегиваем пластиковую застежку. Делать это нужно с закрытыми глазами.

После этого засовываем нос внутрь пакета и медленно втягиваем воздух. Чуть-чуть, неглубоко, и тут же задерживаем дыхание. Чтобы максимально насладиться моментом, когда аромат проникнет внутрь тебя, распространяясь по всему телу. Когда же ты полностью наполнишься миндальным ароматом, можно наконец положить в рот с полгорсти орехов. Когда зернышки окажутся на языке, нужно немного покатать их во рту, пройдясь по шершавой поверхности и острым краям. Но не слишком долго: если миндаль разбухнет от слюны, вкуса уже не будет. Воспринимайте эту стадию просто как процесс подготовки к пику удовольствия. Если недодержать, вкус будет слабый, если передержать — эффект будет уже не тот. Подходящий момент нужно прочувствовать самому. По мере приближения к кульминации представляйте себе, что миндаль увеличивается в размерах: ядрышко с ноготок постепенно становится все больше и больше: сначала с крупную виноградину, потом — с киви, апельсин, арбуз… Наконец зерно распухает, как мяч для регби. Все, вот теперь — хрусть! — раскусываем орешек. И одновременно с этим хрустом рот наполняется солнечным светом, долетевшим из далекой Калифорнии.

Я неизменно совершал весь этот ритуал вовсе не потому, что так любил миндаль. Его всегда ставили на стол, каждый раз во время еды, трижды в день. Отвертеться от него возможности не было. Поэтому мне оставалось только изобретать различные способы его есть. Мама считала, что если я буду есть много миндаля, то и в голове у меня миндалины станут больше. Это была одна из многих маминых несбывшихся надежд, на которые она напрасно уповала.

Миндалины в голове есть у каждого из нас, по две штуки. Они плотно сидят в глубине, где-то чуть выше и чуть позади ушей. И по размеру, и по форме они в точности напоминают персиковую косточку или ядра миндаля, поэтому их и называют «миндалевидное тело» или на латинский манер — «амигдала»[5].

Под воздействием внешнего раздражителя в миндалинах словно загорается красный огонек, и в зависимости от характера раздражителя вы можете воспринимать его как приятные или неприятные ощущения, страх или злость.

Но, судя по всему, в моих миндалинах что-то поломалось и огонек в них не зажигался, что бы вокруг ни происходило. Потому я и не понимал, отчего люди смеются или плачут. Для меня что радость, что грусть, что любовь, что страх — все было размытыми понятиями. И такие слова, как «чувство» или «сочувствие», казались мне не более чем просто непонятными закорючками на бумаге.

6

Диагноз, который поставили мне врачи, назывался «алекситимия», или «неспособность к выражению чувств». Поскольку симптомы у нее были скрытые, а возраст еще детский, классифицировать ее как синдром Аспергера[6] было нельзя. Кроме того, в остальных аспектах мое развитие шло без всяких отклонений, так что об аутизме тоже речи не шло.

Хоть в диагнозе и значилась «неспособность к выражению чувств», но вопрос был скорее не столько в выражении, сколько в самих чувствах, которых я толком не испытывал. В отличие от людей с поврежденной зоной Брока или зоной Вернике — важных центров мозга, отвечающих за развитие языка, — у меня не было проблем со связной речью или с ее пониманием. Проблема заключалась в том, что я в принципе не испытывал эмоций и не разбирался в чувствах других людей, потому мне и было сложно это описать. Все врачи в один голос утверждали, что причина в том, что у меня с рождения слишком маленькие миндалины, ну то есть то самое миндалевидное тело, и что в моей голове недостаточный контакт между лимбической системой[7] и лобными долями головного мозга.

Один из главных симптомов при слишком маленьких миндалинах — отсутствие чувства страха. Кто-то может сказать: «Вот и хорошо, ты ж смелым становишься». Но такой человек просто ничего не понимает. Страх — это защитный механизм, инстинкт, который помогает нам выжить. Отсутствие страха вовсе не то же самое, что смелость. Если на тебя несется машина, а ты продолжаешь стоять — это не смелость, а глупость. Мне же не повезло еще больше. Как правило, дело ограничивается одним лишь притупленным чувством страха, я же в принципе никаких эмоций не испытывал. Такое встречается очень редко. Единственным утешением было то, что при таких уменьшенных миндалинах не обнаружилось снижение интеллекта.

Ученые-медики говорили, что у каждого человека строение мозга индивидуально, поэтому меня еще необходимо наблюдать. Некоторые из них делали весьма заманчивые предложения, говорили, что еще не все тайны мозга раскрыты и я могу сыграть важную роль для науки.

Они хотели, чтобы я, пока не вырасту, остался у них в университетской клинике и принял участие в долгосрочном исследовательском проекте: с клиническими

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 46
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности