— Что случилось, ма? — глаза Флавиана бегали от увечного тела мальчика к матери, чей подол был окроплен чужой кровью.

— Этот мальчик хотел с тобой поговорить, сынок, — произнесла матушка, пытаясь отстирать в тазу окровавленное тряпье. — Он прибыл с Морского Востока.

Слова матери сбили юношу с толку.

"О чем она вообще толкует? И кто этот парень? Да, что здесь, Двенадцать Всемилостивых, здесь происходит?"

Сделав несколько шагов вперед, Флавиан присмотрелся к лицу мальчишки. Оно не было ему знакомы, и пастух готов был поклясться Пантеоном, что никогда не видел его в своей жизни. Лицо было смуглым, при этом обветренным, на его облике отпечаталась тяжелая судьба и усталость от жизни, несмотря на то, что с виду ему было не больше двенадцати лет. Мальчик испытывал тяжкий жар — все его раскрасневшееся лицо было покрыто потом, а закрытые веки судорожно дергались. Мама сделала перевязку, новоприбывший гость был тяжко ранен в правое плечо. Судя по тому, сколько мать потратила тряпья, юноша потерял много крови.

— Мама, — Флавиан перевел свой взор на женщину, дожидаясь от нее объяснений. — Кто это?

Буря эмоций тревожила его душу. Пастушок чувствовал, что он находится на грани… На грани чего? Он не понимал этого, но что-то в глубинах его сердца говорило о том, что что-то должно произойти.

— Он посыльный от твоего дяди Клепия, — матушка поджала уголки губ, морщины натянулись на ее щеках.

Флавиан хорошо знал свою матушку и понял, что она едва сдерживала слезы.

— Что случилось? Дядюшка был на Морском Востоке? С ним все в порядке? И почему этот мальчик ранен?

В тот момент, Флавиан не понимал, что задает слишком много вопросов, на которые не захочет узнать ответов, потому что они страшны и ужасны. Однако, в его голове прояснилось то, почему дядя Клепий так давно не заезжал к ним в Утворт. Неужели, по велению своего ордена, он отправился на Морской Восток?

— Я не знаю, сынок, — мать пастуха в тот момент либо нагло врала, либо мальчик так ничего и не рассказал ей. — Этот мальчик хотел поговорить с тобой и передать тебе какую-то вещицу.

Флавиан за свою жизнь ни разу не видел мертвых или тяжело больных людей, но судя по состоянию этого юного путешественника, жить ему оставалось не долго. Кровь сочилась через наложенную повязку, а те места раненой руки, что не были прикрыты тряпьем, были черными и вены были вздутыми. Лоб утомленного путника был усеян крупицами пота, а грудь тяжело вздымалась и опускалась, словно холм, пришедший в движение.

— Флавиан, посторожи мальчика и побудь рядом, — матушка дала наставления. — Если он очнется без меня, дай ему пожевать Зеленушку и напои его с ведра. Если повязка снова намокнет от крови, поменяй тряпье.

Флавиан оглядел свою комнату, не понимая, о чем говорит мама. Он был где-то там далеко-далеко, голова его гудела, словно после пинты выпитого пива. У него сложилось ощущение, что это все дурной сон, и он скоро очнется на одном из холмов, где паслась его отара.

— Сын, следи за ним, — повторила еще раз женщина. — Я дойду до травницы Лесии и возьму у нее отвар из глинника.

Флавиан смог только кивнуть головой, но как только он пришел вновь в себя и оглянулся, матери уже не было. Он уселся на кровать, сотворенную из топчанов, на котором располагалось ложе. Матрас, набитый сеном и обшитый овчиной. Его кровать. И сейчас на этом ложе лежал мальчик, без имени и без прошлого, тот, кого он не знал. Но где-то внутри пастуха проснулось чувство, которое предупреждало его об опасности.

Флавиан не знал, сколько он просидел с того момента как ушла мать, до пробуждения неназванного гостя. Мальчик едва раскрыл свои слипшиеся глаза, как увидел перед собой лицо юноши, о котором когда-то рассказывал ему Клепий.

— Ты как? — задал вопрос Флавиан.

Мальчик широко раскрыл свои глаза и обеими руками схватился за ладонь пастуха.

— Печати, — хриплым шепотом промолвил малец, обращаясь к Флавиану. — Печати…

«Он бредит», — подумал Флавиан и встав с кровати, побрел за Зеленушкой, которая была подвешена в другом углу дома.

— Не уходи, — в ответ послышался хриплый голос мальчика, раненый кашлял кровью.

— Я сейчас, — ответил на это пастух, и снял с веревки зеленушку. — На, пожуй ее. Они помогут снять боль.

Мальчик, с перекошенным от боли лицом, глянул на свое плечо и из его глаз начали сочиться слезы. Он принял от Флавиана высушенные листья Зеленушки и начал разжевывать их.

— Это уже не поможет мне.

«Ему очень плохо», — теперь Флавиану стало по-настоящему жалко этого юнца, который не прожил даже одной пятой отпущенной ему жизни.

«Боги, почему вы допустили это? Вам разве не жалко смотреть на этого мальчика? Не в ваших ли силах ему помочь?»

— Ты Флавиан, из рода Сетьюдов? — поинтересовался мальчик, хотя он и так прекрасно знал ответ.

Пот продолжал струиться по его лицу, смешиваясь с солеными слезами. Юноша жмурился от жуткой боли и часто поглядывал на свое плечо, но он все же с любопытством рассматривал своего собеседника.

— Да, — кивнул головой пастух. — Как тебя зовут? И откуда ты? Как ты здесь оказался? С моим дядей все в порядке?

Флавиан понимал, как много вопросов он может задать мальчику, но успеет ли он ответь хотя бы на их часть?

«Брось, не может быть! Он не умрет. Ему еще нет и шестнадцати оборотов. Такого не бывает."

— Мое имя Рими, — ответил мальчуган, продолжая жевать во рту Зеленушку. — Я пришел сюда по велению твоего дяди.

Почему-то эта фраза бросила пастуха в пот и дрожь. Это казалось ему не мысленным. Флавиан не мог поверить в то, что этот молодой юноша, смог преодолеть практически весь Делион по велению дяди Клепия.

"Что-то здесь не так", — взволновался пастух.

Ему не верилось, что Рими мог пройти этот путь самостоятельно.

«Я в свои года дальше Утворта никуда не уходил, а этот мальчик в свои годы прошел через всю Империю.»

Флавиану могло показаться, что раненый врет, и сейчас он будет приукрашивать свое путешествие. Однако, пастух постыдился своих мыслей, после того, как взглянул на тяжелое ранение Рими.

— Я принес тебе послание, от твоего дяди, знаешь его? — голос мальчика по-прежнему был тихим и хрипящим.

«Конечно знаю, он же мой дядя!»

— Дядюшка Клепий, — кивнул головой Флавиан.

— Какого цвета у него глаза? — Рими решил проверить пастуха.

— Зеленого, — уверенно ответил Флавиан. — Он из ордена стражей.

Раненый юнец кивнул, видимо довольствовавшись этой информации.

— Первая книга? — однако Рими не остановился на