Андрей не выходит из роли старшего братца и то и дело просит меня быть аккуратной, как будто мне по-прежнему лет десять и я впервые отправилась на детскую площадку во двор одна. Старший брат это старший брат, с этим ничего не попишешь. И плевать, что за последние несколько лет ты побывала в нескольких горячих точках.

— Все хорошо, да? — не унимается Андрей. — Ты какая-то напряженная.

Еще бы.

Британец, ничуть не стесняясь, прилюдно раздевает меня глазами, но я не могу сказать старшему брату об этом. Ни за что и никогда.

— Просто устала. Здесь очень жарко.

Мы говорим по-русски, так что британец все равно ничего не поймет. Будь Андрей какой-нибудь моей подружкой, я бы сразу пожаловалась на этого невыносимого мужчину и на то, какую странную реакцию вызывает во мне его пристальное разглядывание.

Жаль, что вердикт был бы неутешительным: у меня просто давно не было секса.

И все бы ничего, если бы он не был таким придурком. Если бы хоть извинился вчера. В любой момент! Ему дважды представился шанс все исправить, но ведь нет. Он сделал все только хуже своими предельно откровенными грубыми словами.

Нет, я не одуванчик, понимаю, что было бы странно, заговори он со мной о неземной любви или наобещай с три короба, но тот же Поль, который у меня был последний… Он, например, за пять минут до нашего первого поцелуя читал мне французских классиков.

Да, пьяный после самодельного тунисского самогона и да, французский я почти не знаю, но для женщины ведь главное не это!

А британцу достаточно просто хмуро взглянуть на меня через плечо, и я уже теряю трусики. Нет уж. Мое самомнение еще не настолько пало, чтобы довольствоваться таким прямолинейным методом съема.

Почему он вообще не улетел, как и обещал вчера? Ведь говорил, что сегодня его здесь уже не будет.

О черт! Он что идет прямо ко мне?!

Вот в этом он весь! Я ведь говорю по телефону, а он идет к моему столику, как будто я его жду, и плевать, что это бестактно, невежливо и грубо.

И отвечать на вопросы Андрея становится все сложнее.

— Тебя отвлекает кто-то? — мигом все понимает старший брат.

— Ну… Есть тут один. Пилот.

— Ле-е-е-на, ну какой пилот? Мало я тебе рассказывал о том, какие они?

До победного буду делать вид, что британца рядом нет. Даже несмотря на то, что он стоит над душой и ждет, что я приглашу его за столик, а я на самом деле говорю о нем, просто на другом языке.

— Лена, — не унимался Андрей в трубке, — не дури. Пилоты те еще кобели!

— Ты вот не такой, — заметила я.

— Кхм… Да, но это не меняет всего остального! С каких он авиалиний?

— Не знаю.

— Как его зовут?

— Тоже без понятия. К тому же он сказал, что скоро улетает.

— Куда? Скажи и я пробью его по своим каналам.

— Андрюх, — закатила я глаза. — Ну не маленькая уже, не надо никого пробивать.

— Лена!

— Давай, короче, до связи. Должна же я узнать хотя бы, как его зовут, да?

— Он русский?

— Слава богу, нет. Пока-пока.

Отложила телефон в сторону и медленно, очень медленно, минуя зону повышенного внимания в районе его паха, подняла глаза.

— Вы ничего не знаете о такте, не так ли?

— Не смог сдержаться. У меня еще не было русских, — ответил он.

Ну кто бы сомневался.

Вряд ли такой, как он, вообще читал британскую классику.

Может быть, просто заклеить ему рот скотчем, посмотреть в красивые глаза и от души оттрахать? Главное ведь, чтобы молчал хоть какое-то время до того, как. А потом нам будет больше не до разговоров…

Нет, нет, Лена. Это опасные мысли.

Без приглашения наглец просто опустился на соседний стул. Ну и правильно, потому что он никогда бы не дождался этого от меня.

Я смиренно сложила руки перед собой, отчаянно игнорируя желание, разгорающееся между ног. То, как он смотрел на меня… Господи, раньше мужчины так смотрели на кого угодно, но никогда объектом их голода не была я сама.

С одной стороны, отрезвляют слова Андрея, что все пилоты кобели. Это действительно так. И только мой брат святой и регулярно навещает жену дома. Я ему верю и надеюсь, что это действительно так. Иначе мой мир пошатнется.

Но другая моя половина, эта женщина, которую я совсем не знаю, готова опуститься перед британцем на колени прямо сейчас именно потому, что он ТАК на меня смотрит. И эту женщину совершенно не волнует тот факт, что этот мужчина — кобель обыкновенный.

Тут, в принципе, уже все равно пилот он или асфальтоукладчик. С таким взглядом, телом и двухдневной щетиной он может быть кем угодно.

Мой единственный якорь в море похотливых кошек — это тот факт, что он хам, эгоист и грубиян. Только это удерживает меня в шаге от необдуманных действий, за которые потом будет стыдно.

Но он, как назло, молчит. Только смотрит на меня поверх стакана с виски.

Хм… Алкоголь в полдень? Для пилота это странно. Я знаю своего брата. И он очень редко может пропустить стаканчик вечером. Один. А британец вылакал уже вторую порцию.

Может, никакой он не пилот вовсе?

— Вы сказали, что улетаете сегодня.

— Рейс отложили на неопределенный срок, — пожал он плечами. — А вы здесь надолго?

Чистый британский акцент, помноженный на низкий хриплый голос, планомерно разъедают мой якорь здравомыслия. Боже, дай мне сил.

— Не знаю, — честно ответила я. — Можно сказать, что я в отпуске, но кое-какие дела еще осталась.

— Занимаетесь детьми? — он кивнул на папку «Юнисеф».

— Не имею привычки обсуждать дела своей организации с незнакомцами.

Он мельком улыбнулся и поболтал стакан так, что кубики льда, тихо звякнув, всколыхнули янтарную жидкость. При виде льда соски сразу же встали по стойке смирно.

Предательницы.

Он сделал глоток виски и поставил стакан на стол.

— Джек Картер, а вы?

А я уставилась на его длинные загорелые пальцы, протянутые поперек стола, и сглотнула.

Коснуться.

Мне нужно его коснуться.

— Наши страны не находятся в режиме холодной войны, — улыбнулся он уголками губ. — А еще я вас не съем.

Снова это порочное сравнение с едой. А еще такая обманчивая вежливость. С чего это тигр спрятал когти, а? С чего вдруг вспомнил о манерах?

Ладно. Была — не была.

Моя маленькая ладонь в его ручище совсем потерялась. Его пальцы были холодными, когда Джек, крепко обхватив мою ладонь, едва уловимо провел большим пальцем по моей коже.