генеральский чин, бригадир, а главнокомандующий Румянцев не бросит своего сына в самое пекло, выживет, к тому же продвинется и в чине.

Братья Михаил и Николай Румянцевы прибыли в Петербург в самом начале 1771 года. Остановились у бабушки Марии Андреевны в одном из домов на западной стороне Марсова поля, что стоят вдоль Красного канала. Михаил особенно не стремился к опеке, он уже был пристроен к службе, а Николай еще нуждался в наставлениях: императорский двор – явление суетное.

Он знал, что его дед, Александр Иванович Румянцев, генерал-аншеф, дипломат и боевой генерал, немало поездивший по миру и ведший переговоры с крупными деятелями своего времени, скончался в 1749 году, а бабушка продолжала служить русскому трону, переходя от Анны Иоанновны к Елизавете Петровне, от Елизаветы Петровны к Петру III, а от Петра III к Екатерине Алексеевне, почти десять лет с успехом правившей Российской империей.

Мария Андреевна и вся ее дворня сердечно приняла московских гостей, вещи и слуги обрели свои места, а Николай Петрович вскоре остался наедине со своей бабушкой. Та расспрашивала его о московских делах, о Екатерине Михайловне, о Сергее, о своем драгоценном сыне, фельдмаршале Румянцеве, который так успешно воюет с турками.

Вскоре после его приезда Мария Андреевна, вернувшаяся после дежурства во дворце, сообщила ему, что императрица готова с ним познакомиться и определить его судьбу.

– Коленька, Николай Петрович, я уже говорила тебе об этой службе, которая была намечена для тебя и в будущем для Сергея. Вы будете служить при малом дворе великого князя Павла Петровича, гофмейстером малого двора еще императрица Елизавета назначила графа Никиту Ивановича Панина, он же и воспитатель цесаревича, он же ведает и иностранными делами. Словом, один из крупнейших царедворцев, к нему стекаются все известия, сплетни и слухи, он очень опытный и обаятельный человек. Но сразу хочу тебе, Николай, внушить, что императорский дворец – это удивительно сложное произведение, здесь управляет не только императрица, здесь господствуют слухи, сплетни, интриги, группы и группочки, конфликты и конфликтующие. Ты можешь и не заметить, когда брошенное тобой слово будет подхвачено, криво истолкуется и пойдет гулять по дворцу, обрастая дополнительными кривотолками. Ты – юноша чистый, прямой, ты можешь отвести от себя все кривотолки, но осадок останется. Такова природа императорского дворца, да и всех подобных дворцов. Ты должен знать одно: да, император Петр I увлекся мною, когда я вместе с отцом Андреем Артамоновичем вернулась после его длительной дипломатической службы, граф Матвеев был принят при дворе. От императора, что греха таить, я сразу забеременела, он понял мое положение и сосватал за твоего деда, Александра Ивановича Румянцева, преданного императору офицера. Отец мой, как человек боярского происхождения, чуточку сопротивлялся выбору императора, выдавать такую дочь за простого офицера он не хотел, но император настоял, обещая возвеличить твоего деда. В ноябре 1721 года я родила дочь Екатерину, потом появились еще две дочери. При дворе ты узнаешь, Николенька, что все мои дети от императора Петра, в том числе и твой отец, фельдмаршал Петр Румянцев, но это не так. Возможно, отцовство императора принадлежит и второй дочери, а отцовство третьей дочери и Петра нужно оставить за Александром Ивановичем Румянцевым.

Перед Николаем открывалась внутренняя жизнь императорского дворца, императрицы, одна за другой, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, царедворцы… Они управляли всей империей, вели переговоры, заключали союзы, объявляли войны, подписывали мирные трактаты. Екатерина Михайловна, его родная матушка, тоже много рассказывала о Елизавете Петровне и о Екатерине II и их окружении, но то, что говорила Мария Андреевна, поразило его искренностью и прямотой. И ей пришлось нелегко, когда обласканный правителями генерал Александр Румянцев столкнулся с вступившей на императорский престол 25 января 1730 года Анной Иоанновной. Окруженная немцами, Анна Иоанновна благосклонно приняла Александра Ивановича и предложила ему стать президентом Камер-коллегии. Но генерал-поручик решительно отказался от предложенной чести – он генерал, дипломат, он ничего не понимает в финансовых делах, одновременно, как человек чести, он высказал ряд критических замечаний о том, что в начале своего царствования она, императрица, допустила до того, что повсюду господствуют немцы, ввели свои порядки, свои обязательства, нарушив русские традиции. Анна Иоанновна впала в безудержный гнев, приказала арестовать и предать Румянцева суду Сената, который 19 мая 1731 года приговорил его к смертной казни. Императрица смертную казнь не утвердила, но заменила ее ссылкой в Казанскую губернию, в село Чеборчино, лишив чинов, орденов, отобрав ранее пожалованные 20 тысяч. Больше трех лет генерал Румянцев со всем семейством пробыл в ссылке под строгим надзором капитана Шипова. Только в конце июля 1735 года генерал Румянцев был освобожден из ссылки и назначен казанским губернатором с возвращением ему чина генерал-поручика и всех его орденов и отличий. Все это время Мария Андреевна поддерживала крепкую связь с родственниками, очень много писем посылала дочери Петра I Елизавете. Потом отношения с императорской властью наладились, Бирон не возражал против присвоения генерал-поручику Румянцеву полного генеральского звания, Александр Румянцев был назначен в 1738 году правителем Малороссии (до 1740 года), и вскоре стал одним из командующих при Минихе в действующей армии, когда началась Русско-турецкая война. 17 августа 1739 года состоялась битва при Ставучанах, когда русские полки разгромили турецкую армию в 70 тысяч солдат и офицеров.

Непрерывные и продолжительные походы Миниха чрезвычайно отрывали Румянцева от непосредственного управления Малороссией, о котором, однако, доходили весьма благоприятные отзывы. Так, по словам Бантыша-Каменского, поведением своим он «приобрел от всех полную доверенность и доброхотство. При нем восприяло начало и далеко распространилось вежливое, свободное и благонравное поведение между малороссиянами…» «Командование Румянцева, по личным его качествам, было кроткое, справедливое для малороссиян и утешительное», как заявляет Георгий Конисский. При Румянцеве имел большое значение в делах Малороссии его любимец, генеральный писарь Андрей Безбородко (отец будущего великого дельца Екатерины II), отличавшийся своими способностями: он забрал в свои руки местную администрацию и много содействовал окончательной деморализации низшей старшины, получавшей места исключительно из его рук. В 1740 году подписан указ, коим Румянцев назначен был штатгальтером, а вскоре затем Румянцев был пожалован каменным домом в Москве. Затем последовал очередной указ императрицы, в котором генерал-аншеф Румянцев был возведен в звание чрезвычайного и полномочного посла и направлен в Константинополь с большим посольством («В свите Румянцева, – говорится в «Русском биографическом словаре», были секретари и маршал посольства, священник с причтом, лекари с подмастерьями и переводчики, до 200 гренадер, 12 дворян посольства, 36 лакеев, 12 гайдуков, несколько трубачей, егарей, музыкантов, много повозок с багажом, не мало