— Че за хрень? В каких казармах? — озадачился Петрухин. — А если я, к примеру, не хочу? Если я хочу дома и с бабой… хм… в смысле — с женой?

— За такую зарплату, думается, можно и потерпеть.

— Во, кстати! А что там ментам платят?

— Зарплата младшего полицейского составляет порядка 1700 евро. Плюс бесплатный бензин. Плюс бесплатная стрижка, химчистка и прочие мелкие радости жизни. Да, и еще, оплата сверхурочных — обязательна. По этой причине во время ночных беспорядков в Париже желающих поработать было с лихвой — лес рук.

— Однако!

— А тяжело попасть в местные копы? — спросил Купцов.

— С некоторых пор — да. Опять же и обучение у них иное, нашему не чета. Например, на полицейских курсах всем обучающимся ставят баллы, а после выпуска человек, получивший большее количество, сам выбирает лучшее место в вакансиях. А худшего, соответственно, отправляют куда никто не хочет. Что-то навроде распределения в советских вузах. Когда «троечники», рыдая, паковали чумоданы и ехали в Сусуман или в Кустанай.

— Хм… Слухай, Котька, а может, при таких раскладах нам всем троим плюнуть на все, да и вербануться во французскую жандармерию? — задорно предложил Петрухин. — Необязательно прямо в Париж. Лично я согласен даже на какую-нибудь захудалую Шампань или Гасконь.

— Не выйдет.

— Почему?

— Гражданство нужно. Как минимум, вид на жительство. Опять же язык. Да и здоровье…

— А что здоровье? Мы еще молоды и, так сказать, полны. Сил и прочая.

— Ну разве что «полны». — Зеленков печально похлопал себя по пивному животику. — По правде сказать, братцы, не знаю как вы, а вот лично я, с хлебов рыночных, успел нажить себе лишь одно состояние — предынфарктное. А к нему до кучи атеросклероз, хондроз и гипертонию.

— М-да… Совсем некошерно, — посочувствовал Петрухин.

— А может статься, и еще хужее. Если вы мне не поможете. Собственно, потому я тебя, Борисыч, и высвистал, — печально произнес Костя, всем своим видом давая понять, что всё, доселе им поведанное, было не более чем присказка. А собственно сказка — вот она, только теперь начинается.

— Давай, брателло, докладай, что там у тебя стряслось.

— Папу нашего завалили. Неделю назад. Образцов. Выстрел на Казанской. Наверняка ведь слышали?

Петрухин удивленно присвистнул, а Купцов неодобрительно покачал головой.

Образцов! Еще бы не слышать! Образцов — это почти империя. Это поставки продуктов из Европы, это несколько ночных клубов и баров, склады, рынки, автоперевозки. Вот только выстрел снайпера все это дело перечеркнул. Склады, набитые европейской жратвой, остались. И грузовые фуры остались. И дискотеки никуда не делись — гремят динамиками и пылят коксом. Вот только Николаю Николаевичу Образцову по прозвищу Людоед отныне они уже были не нужны…

— Ясно, — сказал Петрухин. — Ты у нас, значится, у Людоеда работаешь.

— Ага. Работал… Пока ему киллер с чердака да в башню не заслал.

— Про твоего Папу мы, конечно, слышали. Как не слыхать? И газеты, и ТВ — все отметились. Громкое дело.

— Громкое, — согласился Зеленков. — А для меня так просто оглушительное. Меня же мои кормильцы на куски рвут: ты, бля, служба безопасности, а папу не уберег… ты за что бабки получаешь? Я им, баранам, объясняю, что стопроцентной безопасности не бывает, что даже президентов США валят… Да куда там?! Разве им чего объяснишь? Они же обделались от страха. Каждый про себя думает: сегодня Людоеда, а завтра? Завтра — меня? Даже премию установили за раскрытие.

— Сколько?

— Двадцать тонн.

— Зелени?

— Нет, бля, деревянных… Не задавай, Митя, дурных вопросов. Конечно, зелени. Они думают, что это ментов подхлестнет, — мрачно сказал Зеленцов и подергал себя за ус, поморщился.

— Ну и как? Подхлестнуло?

— Я тебя умоляю! Птичка-то — глухарек… кому это нужно? Особливо сейчас, в наше столь неустойчивое и непредсказуемое настоящее… да что я тебе буду объяснять, ты же и сам все понимаешь… А мои хозяева как взбесились: обеспечь безопасность! Дай результат любой ценой. Им теперь со всех сторон снайперы чудятся, киллеры-шмиллеры. Беда, мужики… беда. Берут меня за горло. А ты же меня, Митька, знаешь: я всю жизнь воров ловил… Какие, к черту, киллеры?

Зеленков помолчал немного, а потом с читаемой в голосе надеждой спросил:

— Ну что, парни, возьметесь?

— За двадцать тонн? Хм… Можно, конечно, попробовать.

— А ты не забыл, что у нас свой Папа имеется? — укоризненно напомнил Купцов.

— Заниматься творческой деятельностью во внеслужебное время дозволяется даже сотруднику полиции, — назидательно ответил напарнику Дмитрий. Однако, увидев, что такое объяснение того не шибко вдохновило, показательно вздохнул и добавил: — Ладно, убедил, чертяка. Придется попросить благословения у вышестоящей инстанции. Короче, так, Котька: сегодня мы постараемся переговорить с Брюнетом и, в случае если добро от него будет получено, наведаемся к тебе, ну скажем…

— Для меня идеальным вариантом было бы завтра. Первая половина дня.

— Почему?

— Потом объясню.

— Хорошо. В любом случае сегодня вечером я тебе отзвонюсь.

* * *

После разговора с Зеленковым решальщики вернулись в «Магистраль».

Где им несказанно повезло, причем три раза подряд.

Во-первых, Виктор Альбертович оказался в конторе. Во-вторых, нашел время оперативно и без ненужных свидетелей принять. И наконец, в-третьих, дал свое принципиальное согласие на так называемую «халтуру».

Предварительно, правда, поинтересовавшись:

— Я только одно не понял: вам что — денег не хватает?

— Денег всегда не хватает, — невинно улыбнулся в ответ Петрухин. Однако тут же посерьезнел и добавил: — Но в данном случае не в деньгах дело, Виктор. Тем более что успех не гарантирован. А соответственно, не гарантировано и вознаграждение.

— Если дело не в деньгах, то в чем?

— Дык ремесло у нас такое.

— Ладно, работайте… ремесленники, — заключил Брюнет. — Но только не в ущерб нашему совместному делу!

— Не переживай, Витя, ущерба не будет. Согласно ранее отработанной схеме, один из нас все время будет оставаться «на хозяйстве». Да, и держи в виду следующее: ежели мы поднимем это дело, то ты, господин олигарх, автоматически поднимешь свой и без того высокий авторитет.

— Не понял? А каким боком тут мой авторитет?

— А как же? Сам посуди: в городке уже ходят разговоры, что, мол, Брюнет обзавелся собственной профессиональной службой безопасности. Убийство Нокаута раскрыли. Тему с Тарасом порешали. А уж ежели мы классическую заказуху сумеем поднять, а? Тогда любой самый беспредельный отморозок скажет: эге, а с Витькой-Брюнетом лучше не вязаться.