Толкуемый таким образом, фильм рассказывает о внутреннем путешествии героя, о его попытке примириться с его собственной вытесненной истиной, или, как сказал сам Тарковский: «Может быть, на самом деле миссия Кельвина на Солярисе имеет лишь одну цель: показать, что любовь незаменима для всей жизни. Человек без любви не человек. Цель всей „соляристики“ – показать, что человечество должно быть любовью». Явно контрастируя с этим, роман Лема сосредоточивается на внешнем присутствии планеты Солярис, этой «вещи, которая мыслит» (используя полностью уместное здесь выражение Канта): смысл романа в том, что Солярис остается непроницаемым Другим, без возможности коммуникации с нами. Да, он возвращается к нашим самым сокровенным отрицаемым фантазиям, но вопрос «чего же ты хочешь?», стоящий за Его действием, остается полностью непостижимым (зачем Он это делает? Просто ли это механическая реакция? Играет ли Он с нами в дьявольские игры? Помогает ли Он – или заставляет нас – встретиться с отрицаемой нами истиной?) Было бы интересно сравнить работу Тарковского с голливудскими коммерческими переписываниями романов, положенных в основу фильмов: Тарковский делает то же самое, что и самый низкопробный голливудский продюсер, вписывая загадочную встречу с Инаковостью, с Нечто, в рамки производства пары.

Выход из голливудской рамки лежит в том, чтобы не относиться к Нечто как к метафоре семейного напряжения, но принять в его бессмысленном и непроницаемом присутствии. Подобное происходит в фильме Ларса фон Триера «Меланхолия» (2011), показывающем интересную инверсию этой классической формулы объекта-Нечто (астероида, инопланетянина), служащего реализующим препятствием к созданию пары: в конце фильма Нечто (планета, идущая на столкновение с землей) не отступает, как в «Супер 8»; оно сталкивается с Землей, уничтожая всю жизнь, и фильм показывает, как разные герои реагируют на надвигающуюся катастрофу (реакции разнятся от суицида до циничного приятия). Планета, таким образом, выступает в роли Вещи – Das Ding в ее самом чистом виде, как ее позиционировал Хайдеггер: реальной Вещи, разъедающей любую символическую рамку, – мы ее видим, в ней наша смерть, но мы не можем ничего поделать[9]. Фильм начинается с вступительного ряда, снятого в замедленном режиме с участием главных героев и с использованием кадров из космоса – этот ряд показывает визуальные мотивы фильма. Кадр из космоса показывает гигантскую планету, приближающуюся к Земле; две планеты сталкиваются. Фильм продолжается в двух частях, каждая из которых названа по имени двух сестер-героинь – Жюстин и Клэр.

В первой части, «Жюстин», молодая пара – Жюстин и Майкл – приезжают на прием в честь своей свадьбы в особняк сестры Жюстин, Клэр, и ее мужа Джона. Роскошный прием длится от заката до рассвета – герои едят, пьют, танцуют и вступают в свои обычные семейные конфликты (язвительная мать Жюстин отпускает насмешливые и оскорбляющие замечания, в конце концов приводя к тому, что Джон пытается выдворить ее из своего дома; начальник Жюстин следует за ней по пятам, умоляя написать для него рекламный текст). Жюстин отдаляется от гостей и все более охладевает к происходящему; она занимается сексом с незнакомцем на газоне, и к концу приема Майкл ее бросает.

Во второй части больная, страдающая депрессией Жюстин приезжает пожить с Клэр, Джоном и их сыном Лео. Хотя сначала Жюстин не может выполнять нормальные повседневные дела, например, принимать ванну или даже есть, со временем ей становится лучше. Во время ее пребывания с семьей сестры, Меланхолия – большая голубая, подобная Земле планета, до недавнего времени скрытая от наблюдения Солнцем, – становится все более заметна на небе по мере ее приближения к Земле. Джон, астроном-любитель, очень интересуется планетой и с нетерпением ждет ее «пролета» мимо Земли, ожидаемого учеными, уверяющими, что Земля и Меланхолия пролетят друг мимо друга, не сталкиваясь. Но Клэр начинает бояться и считать, что конец света неизбежен. Она находит сайт в Интернете, описывающий движение Меланхолии к Земле как «танец смерти», в котором изначальное движение Меланхолии мимо Земли вызовет эффект рогатки, который приведет к столкновению планет вскоре после пролета. В ночь пролета кажется, будто Меланхолия не врежется в Землю, но сразу после пролета прекращается птичье пение на заднем плане, а на следующий день Клэр понимает, что Меланхолия снова начинает приближаться и все же столкнется с Землей. Джон, осознающий близость конца, кончает с собой с помощью передозировки таблеток. Клэр становится все более взволнованной, а Жюстин остается невозмутимой перед лицом надвигающейся гибели: она спокойно и молчаливо принимает грядущее событие, утверждая, что она знает: больше жизни нигде во Вселенной нет. Она утешает Лео, строя «волшебную пещеру» – символическое убежище из деревянных палок – на газоне усадьбы. Планета приближается, и Жюстин, Клэр и Лео заходят в убежище. Клэр все еще испуганна и взволнованна; Жюстин и Лео спокойно держатся за руки. Все трое мгновенно испепеляются в момент, когда столкновение уничтожает Землю.

Это повествование усеяно множеством оригинальных деталей. Чтобы успокоить Клэр, Джон предлагает ей посмотреть на Меланхолию через окружность из проволоки, которая точно охватывает окружность планеты в небе, таким образом обрамляя ее, и повторить процесс десять минут спустя, чтобы убедиться, что окружность стала меньше, оставляя пустое пространство в рамке – доказательство того, что Меланхолия удаляется от Земли. Она делает это, радуясь при виде уменьшившейся окружности. Но когда она смотрит на Меланхолию несколько часов спустя, она в ужасе видит, что окружность планеты выросла далеко за пределы проволочной рамки. Эта рамка – круг фантазии, обрамляющий реальность, и шок наступает, когда Нечто прорывается через рамки и просачивается в реальность. В фильме также присутствуют великолепные детали волнений в природе по мере того, как Меланхолия приближается к Земле: насекомые, черви, тараканы и прочие гадкие формы жизни, обычно скрывающиеся под зеленой травой, вылезают наружу, делая видимой отвратительную ползучесть жизни под идиллической поверхностью – Реальное вторгается в реальность, портя ее видимость. (Подобное происходит в «Синем бархате» Дэвида Линча – в знаменитой сцене после сердечного приступа отца главного героя камера приближается очень близко к траве, затем к земле, а затем проникает в землю, обнажая ползучесть микрожизни, отталкивающего реального под идиллической обывательской поверхностью[10].)

Идея снять «Меланхолию» пришла к фон Триеру во время одного из сеансов психотерапии, которые он посещал, лечась от депрессии: психиатр сказал ему, что депрессивные люди ведут себя спокойнее других в крайне стрессовых ситуациях или находясь под угрозой катастрофы – они изначально ожидают, что случится что-то плохое. Этот факт указывает на еще один пример разрыва между реальностью – социальным миром установленных порядков и мнений, в котором мы живем, – и травматической бессмысленной жестокостью Реального. В фильме Джон – реалист, полностью погруженный в обыденную реальность, и когда координаты этой реальности разрушаются, рушится весь его мир. Клэр – истерик, начинает в панике сомневаться во всем, но избегает полного психотического срыва, а страдающая депрессией Жюстин живет, как жила, потому что она всегда живет в меланхолическом уходе от реальности.