что отлучаться запрещено и с каждым постояльцем будет проведена беседа. Глядя на весь этот кавардак, я понял, что пропали тихие выходные.

До меня очередь дошла после обеда. Это был не допрос, а разговор по душам. По просьбе дознавателя я воспроизвел предыдущий день, начиная с моего прибытия в отель. Каждые пять минут он интересовался: «Вам ничего не показалось странным?».

— А что вообще случилось?! — Интересуюсь в ответ раздраженно.

— Грабители влезли в квартиру начальника главка МВД! А это ЧП приличного масштаба! Хорошо охранник проснулся!

— А чего охранник спал-то?

— Ну, кто думал, что кому-то придет в голову ограбить начальника главка?!

— То есть злоумышленники задержаны и ничего не пропало?

— К счастью задержаны и к счастью ничего не пропало.

— И никого не убили?

— Никого не убили, кроме грабителей — одного застрелили, другого ранили. Чуть допросили в больнице, и впал в кому.

— Как так?!

Он развел руками, мол, так случается при задержаниях и добавил, что налетчики были вооружены.

— Ну, хорошо, то есть тьфу, плохо конечно, но мы-то тут все при чем?!

— Да потому что они шли к начальнику главка за картиной Айвазовского.

— Что?!

— Которая называется. — Он посмотрел свои записи. — «Генуэзские башни над Черным морем».

— Та, которая стоит миллион долларов?! Так она же здесь, в отеле.

— Вот это и загадка чего он полезли туда, а не сюда.

— Как по мне так они правильно полезли. — Я рассмеялся.

— В этом отеле одни шутники. — Ответил сыщик, и стало понятно, что сострадания к бедам полиции он тут не нашел.

6

Съехала полицейская бригада столь же молниеносно, как и явилась. И без каких-либо объяснений. Друг за другом как муравьи они вышли на улицу, бодро влезли в «бобик» и исчезли.

Я пошел купаться и битых три часа провел у бассейна: плавал, загорал, пил кофе и рассматривал внизу у моря город. И даже когда на горизонте солнце уже вполовину закатилось в море и казалось, оно медленно плавится в жаре воды, золотыми пятнами растекаясь по поверхности, я лежал. Я лежал, даже когда пришли и напомнили про ужин, и даже когда угомонившийся к вечеру ветер, вдруг, словно на последнем дыхании принес запахи ресторана. Но с первыми аккордами Штрауса я поднялся, и, мурлыча «Сказки Венского леса», пошел переодеваться к ужину — лежать под такую музыку было и невозможно, и неуважительно к автору.

И как-то само собой подумалось, что тот Штраус, которого мы знаем, как «короля вальсов», мог и не стать королём, не потакай мать страстному увлечению сына скрипкой. А отец его — известный композитор Иоганн Штраус старший — разочаровавшись в нотах, как смысле жизни, видел Иоганна-младшего банкиром. Он хотел для сына другого смысла — смысла, как он предполагал более основательного — смысла денег. И запрещал, запрещал и запрещал думать о музыке. А мать разрешала, разрешала и разрешала. И родители развелись, и родился «король вальсов». И даже смерть короля Штрауса была вальсом — в 73 года его пригласили дирижировать увертюрой «Летучая мышь» в честь 25-летия её написания. И он так разгорячился, размахивая палочкой, что в тот же вечер простыл и сгорел за пару тактов своего многоактного вальса жизни. Что он вспоминал, умирая? Очень хочется верить, что легкомысленность не покинула уже седую, но всё еще ветреную голову маэстро и когда смерть прошептала «Пора!», он ответил ей заинтересовано «Вот ты чертовка!» и шагнул и второй ногой в мир, где гремят его вальсы. И был встречен аплодисментами.

Внизу в полумраке парковки была какая-то семейная сцена — женщина забрасывала в машину сумки, потом шлепнула ребенка так, что он влетел в машину и явно ударился там обо что-то, потому что заплакал, но это не вызвало у матери никакого сочувствия и садясь за руль она пригрозила ему: «Вот отец всыплет тебе!». И машина так рванула вперед, что чудом не врезалась в поднимающийся шлагбаум. Это были Люсия Шер с сыном.

7

— Господа! Прошу минуточку внимания! — Вонамут для привлечения внимания даже едва слышно постучал вилкой по бокалу. — Господин управляющий хотел бы сделать заявление.

И то ли Вонамут подгадал так удачно, то ли музыканты отлично знали дело, но музыка не оборвалась трагично, а логично закончилась, притом на мажоре. Управляющий, лучезарным лицом похожий на поквартирного продавца Библии, встал из-за столика и вышел, чтобы его было всем видно.

— Спорим, начнет со слов «Верите ли вы в Бога?», — шепнул я блогерам, с которыми мы ужинали за одним столиком. Они улыбнулись и закивали, мол, по любому так начнет. Управляющий извинился за доставленные неудобства, связанные с визитом полиции и пообещал каждому из присутствующих бесплатный уикенд в течение года.

— А что всё-таки, черт подери, случилось?! — Спросил владелец картины Айвазовского, и жена его моралистка и аристократка закатила глаза со словами: — Артур, ты невыносим!

— Ну, если просто, то грабители хотели похитить привезенную вами картину.

Артур пыхнул сигарой и, выдохнув клуб ароматного дыма, заметил: — Но ведь не похитили!

— Не похитили. — Констатировал управляющий.

— Но при чем здесь дом начальника главка МВД, если картина была здесь, в отеле? — Маша пристально смотрела на управляющего, держа мужа за руку и тем самым, как ей казалось, добавляя вопросу важности, будто он звучал от них двоих.

Управляющий задумался, словно что-то взвешивая, и приняв какое-то решение, продолжил: — Думаю, я могу доверить вам некоторую тайну.

И обвел всех взглядом, в котором горел огонь предводителя заговорщиков. И попросил персонал отеля выйти. Все гости притихли.

— Полиция выяснила, что вчера вечером грабители звонили в наш отель и с кем-то беседовали.

Тишина стала абсолютной.

— Сегодня целый день они прослушивали записи. Долго вскрывали сервер, так как никто у нас ни логинов, ни паролей не помнил. И, в конце концов, нашли.

— Что нашли?! — Воскликнула Саша, а венчурный инвестор снова закивал головой, и снова было непонятно, уснул он или возбужден.

— Сейчас я вам ее включу. Она у меня вот тут — на телефоне.

Он поднял телефон, ткнул в него, и раздались звуки телефонного вызова, потом раздался хруст, как бывает, когда снимают трубку стационарного телефона, и кто-то произнес: — Алло!

— Алле! Это отель «Гранд палас»?

— Нет, это прачечная «Гранд палас».

— Стоп, малец! Что ты врешь!

— А вы кто?

— Мы — журналисты. А ты чего хулиганишь?

— Мама отошла, а я случайно взял трубку.

— А мама у тебя кто?

— Мама у меня администратор.

— Ого! Отлично! А мы с телевидения. К вам там картину привезли. Она в