и бросалась на случайных мужчин по прихоти, радовалась. Потому что прямо сейчас она была здесь, в этом лифте, с ним.

Он открыл дверь в свою комнату, которая оказалась люксом, потому что это была гостиная, в которую они вошли, оформленная в современной классике в серых и кремовых тонах освещенная стоячими лампами, придающими комнате тонкое золотистое свечение. О, нет, этот человек определенно не был обычным. Либо он был при деньгах, либо у бухгалтера его работодателя должен был случиться сердечный приступ, когда пришел бы счет по расходному счету.

— Потрясающе, — сказала она, ошеломленная, задаваясь вопросом, кем на самом деле был этот мужчина, которого она встретила в ночном клубе и с которым согласилась провести ночь.

— Я получил повышенный класс обслуживания, — сказал он пренебрежительно, как будто это объясняло, наличие люкса подходящего для короля, когда он направился к телефону. — Что будешь пить?

У нее пересохло во рту, но только потому, что каждая капля влаги в ее теле была занята, направляясь на юг с тех пор, как он попросил ее провести ночь с ним. 

— Без разницы, — сказала она, и он заказал шампанское на двоих и положил трубку, пальцы одной руки уже расстегивали рубашку.

— Спальня здесь, — сказал он, проводя ее в комнату, обставленную мебелью, как из глянцевого белого, так и из темного дерева, с белыми стеклянными дверями, выходящими на террасу. Кровать супер-королевских размеров с пухлым стеганым подголовником и белоснежным постельным бельем занимала почетное место у противоположной стены.

— И, — сказал он, снимая рубашку и бросая ее на стул в углу, обнажая грудь, которая выглядела бы уместно в ежегодном календаре сбора средств, для пожарных. — Сначала душ?

Она стояла как вкопанная, упиваясь его мужским совершенством, чистой поэзией плотно набитых мышц под кожей, пока его руки не переместились к поясу, смущаясь, она поняла, что ей тоже нужно что-то делать, а не стоять застывшей, пожирая его в ожидании, и думая как его соблазнить.

В конце концов, это было не соблазнение. Очевидно, он соблазнил ее, чтобы она была здесь. Это было больше похоже на переход к делу.

— О, точно, — сказала она, ее животик затрепетал, плохая девочка внутри нее взяла верх над хорошей девочкой, которая внезапно осознала, насколько она не в своей лиге, и не только потому, что этот человек пришел с серьезными деньгами. Вот он, сбрасывает одежду и обувь в освещенной комнате легче, чем осеннее дерево сбрасывает листья на ветру, и, без сомнения, ожидает, что она сделает то же самое. Она скинула туфли, ее пальцы играли с пуговицами, когда она вспомнила, что надела этим утром, жалея, что не надела что-то более захватывающее под свою скучную черную юбку и рубашку, ее еще более скучное нижнее белье. Не то чтобы у нее была коллекция для соблазнения, но ей, возможно, удалось бы надеть что-то, что хотя бы напоминало кружево.

Она сглотнула, когда вытащила рубашку из-за пояса юбки и скинула ее с плеч, чувствуя себя все более неловко с каждой секундой, когда она стояла там в своей универсальной юбке и обычном лифчике. 

— Я одевалась не для...

Он посмотрел на нее, нахмурив брови, и снял брюки, обнажив эластичные облегающие боксеры, джинсового цвета, которые так хорошо облегали его крепкое тело, что нигде не было никаких выпуклостей, кроме тех, где они должны быть.

О, боже ... подумала она, ее желудок перевернулся, во рту пересохло, и она задалась вопросом, сколько времени потребуется, чтобы доставить шампанское. Ей не особенно нужен был алкоголь, но ее рот, несомненно, не помешал бы смочить.

— Меня не интересует твое нижнее белье, — сказал он, направляясь к ней босиком, его шаги были скорее целенаправленными, чем быстрыми. 

Он приподнял ее подбородок кончиками пальцев и слегка прижался губами к ее губам, в то время как другой рукой ослабил завязку в ее волосах, отчего у нее защекотало кожу головы, и освободил ее, так что волосы тяжело рассыпались по плечам. Его пальцы скользнули вниз по ее горлу и плечу, нашли бретельку лифчика и просунули кончик пальца под нее, прежде чем скользнуть вниз по ее руке. Он откинул волосы назад, наклонил голову и прижался губами к ее обнаженному плечу, а дыхание шипело сквозь зубы. 

— Меня интересует то, что под ним.

Она вздрогнула от вздоха, ее груди болезненно сжались, когда она почувствовала его ловкие пальцы на своей спине, когда он снял с нее лифчик. А затем ее юбка спускалась все ниже и ниже по бедрам, прежде чем она поняла, что он тоже расстегнул ее. 

— Очень интересно, — сказал он, отступая, чтобы рассмотреть ее.

Темные грозовые тучи проносились над глубокой океанской синевой его глаз. Он прикоснулся подушечками больших пальцев к ее острым соскам, и два острых копья ощущений пронзили ее живот, вызвав болезненную пульсацию между бедер. Ее стон желания вырвался прежде, чем она смогла погасить его, но он, казалось, не возражал, когда втянул ее в глубокий поцелуй, который усилил ощущения.

— А что случилось с той наглой женщиной, которая пристала ко мне в баре?

Она была лгуньей. Тора сглотнула. 

— Она была зла. Она доказывала свою точку зрения.

— Она все еще сердится? — Спросил он.

— Да, но теперь она просто хочет забыть почему.

— О, — сказал он, его глаза заблестели, когда он подхватил ее на руки и направился в душ. — Я могу заставить тебя забыть.

* * *

Ее незнакомец был верен своим словам. Конечно, у него был пар, насадка для душа как в тропическом лесу и скользкий гель для душа по бокам, но его умные руки и рот заставляли ее забыть обо всем, кроме того, что она была обнажена с мужчиной, которого она хотела уложить в постель с принуждением и срочностью, которых она никогда раньше не чувствовала, срочность, которую он, казалось, не испытывал.

Когда он открыл краны и снял нижнее белье, она ахнула от его размера, но не от страха, а от предвкушения. Она не была девственницей. Она знала, как все работает и что обычно происходит, и, если быть до конца честной, ей всегда было интересно, каково это, заниматься любовью с мужчиной, настолько хорошо оснащенным. Но затем он зацепил пальцами края ее нижнего белья и спустил их вниз, и она представила, что минута или две прелюдии в виде намыливания кожи друг друга, и они будут заниматься любовью прямо здесь, в душе.

Очевидно, он не так уж и спешил.

Он снова поцеловал ее, долго и глубоко. Она вцепилась в