— Я же мертв для них не так ли? Как это сработает?

— Твое тело так и не было найдено, предполагается, что его забрали звери пустыни, что означает, что есть сомнения. Народ отчаянно нуждается в чуде. Твое возвращение в страну было бы таким чудом.

Рашид покачал головой. 

— Это безумие. Я инженер-нефтяник. Это моя работа, это то, что я делаю.

— Но ты родом из великой династии. Ты был рожден, чтобы править. Это у тебя в крови.

Рашид встал, он не мог больше оставаться на месте и подошел к окну, наблюдая за движением и пешеходами, проносящимися по улице внизу. Всем им нужно было куда-то идти, где-то быть. Никто не останавливал их и не говорил им, что их жизнь до сих пор была основана на лжи, и что они должны стать теми, кем они никогда не думали в своих самых диких кошмарах. Никто не говорил им, что у них есть маленькая сестра, за которую они теперь несут ответственность, не говоря уже о стране, полной людей, за которых они теперь несут ответственность.

Он покачал головой. Он не думал о семье. Его семьёй можно было называть, его троих друзей, его названых братьев по пустыне, Золтан, Бахир и Кадар, их дружба, выкованная в университете в суровом испытании общей близости и первоначальной враждебности, все они изгои, все они собраны вместе как своего рода больная шутка. Четверо ненавидели друг друга на виду, только для того, чтобы шутка имела неприятные последствия, когда четверо стали друзьями, и "Шейхами" как прозвали их гребную четверку, выигрывая каждую гонку, в которой они участвовали.

Хотя три его брата из пустыни нашли себе пару и завели собственные выводки детей, это не означало, что он должен был последовать их примеру. У него не было желания иметь семью. Еще меньше теперь, когда он узнал, что его отец жил все эти годы и не потрудился сообщить ему, его собственному сыну!

И что такое нация, как не худший вид семьи. Большая, потенциально неуправляемая и зависимая. Он внезапно повернулся. Столкнулся лицом к лицу с человеком, который принес ему этот ужас. 

— Почему я должен это делать? 

Карим кивнул. 

— Я много читал о тебе и видел твой длинный список достижений и твои способности вести переговоры, когда имеешь дело с разрозненными сторонами. Ты бы подошел в высшей степени квалифицированно для выполнения задачи эмира.

Рашид покачал головой, и пожилой мужчина поднял широкую руку. 

— Но да, это не заявление о приеме на работу. Это выходит за рамки простой квалификации. Твой отец был избранным эмиром, прежде чем обстоятельства вынудили его отправиться в изгнание. Ты его наследник. Поэтому это твой долг.

У Рашида кровь застыла в жилах. 

— Мой долг? Мне казалось, ты сказал, что у меня есть выбор.

Карим пристально посмотрел ему в глаза. 

— Это не я должен делать выбор. Я говорю, что у тебя есть этот долг. Твой выбор заключается в том, примешь ли ты это.

Долг.

Он не был знаком с этой концепцией. Его лучшие друзья не чужды долга. Он видел, как Золтан отправился на поиски трона Аль-Джирада. Рашид выполнил свой братский долг и поехал вместе с ним, Бахиром и Кадаром через пустыню, чтобы спасти принцессу Айшу, а позже вырвать ее сестру, принцессу Марину, из лап Мустафы. Он всегда выполнял свой долг. Но он никогда не предполагал, что долг настолько изменит его жизнь, настолько неприятно для него самого. Потому что, если бы он сделал это, его жизнь претерпела бы сейсмический сдвиг. Он никогда больше не будет по-настоящему свободным, а если он этого не сделает, то не выполнит свой долг.

Долг. Прямо сейчас самое проклятое из четырехбуквенных слов.

— То, что я говорю тебе, нелегко переварить или принять, — сказал Карим. — Я могу только попросить тебя приехать и увидеть страну своими глазами. Привести Атию, потому что это ее наследие и право по рождению.

— Ты хочешь, чтобы я добровольно появился на пороге места, которое было так счастливо видеть моего отца и меня мертвыми? Ты ожидаешь, что я окуну ребенка в эту среду?

— Малик ушел. Теперь тебе нечего бояться. Пожалуйста, ты должен прийти, Рашид. Приди и почувствуй древний песок нашей страны между пальцами ног и позволь ему течь сквозь пальцы. Посмотри на восход и закат солнца над пустыней, и, может быть, тогда ты почувствуешь, как сердце твоего дома бьется в твоей душе.

— Я поеду, — сказал Рашид, его голова знала, что он должен это сделать, несмотря на это его внутренности скручивались сильнее, чем стальной трос. — На данный момент это все, что я обещаю.

Визирь кивнул. 

— На данный момент этого достаточно. Позволь мне перезвонить адвокату, и мы обо всем договоримся.

* * *

— Что они могут там делать? — Сказала Тора, прекратив расхаживать по приемной адвоката и усевшись в кресло рядом со своим боссом. 

Ей приходилось ходить, потому что время от времени недостаток сна настигал ее, и она обнаруживала, что зевает. 

— Что может занимать так много времени? — Спросила она, стараясь не звучать слишком сердито, чтобы не потревожить младенца в переноске рядом. 

У нее едва хватило времени, чтобы добраться домой, принять душ, переодеться и собрать вещи, прежде чем она встретила Салли в офисе, и они вместе отправились, чтобы забрать ребенка из приемной семьи, где за ней присматривали последние несколько дней. И вот теперь её заставляют сидеть и ждать так долго, когда ребенку скоро понадобится еще одно кормление.

Ее босс покрутила часы у себя на запястье. 

— Я не знаю, но я не могу оставаться здесь надолго. У меня встреча с врачами Стива меньше чем через час.

— Я уверена, что теперь это не займет много времени, — заверила их пожилая секретарша, когда Салли спросила, сколько времени это займет, прежде чем исчезнуть, чтобы принести напитки.

Тогда ребенок начал суетиться, и Тора наклонилась, чтобы успокоить ее. Она была крохой. С черными кудрями и темными глазами с длинными черными ресницами и крошечным ртом, похожим на лук Амура, было очевидно, что она вырастет красавицей. Но прямо сейчас она была крошечным уязвимым младенцем без матери и отца, кого бы, казалось, волновало, что с ней случилось.

Малышка не собиралась успокаиваться и стала еще более беспокойной, ее маленькие кулачки протестовали, и Тора вытащила ее из люльки, чтобы прислонить к плечу, чтобы она могла потереть спинку, покачиваясь при этом из стороны в сторону на своем сиденье.

Она улыбнулась, прижимая к себе младенца, наслаждаясь почти новым детским запахом. Было необычно иметь такого маленького ребенка, о котором нужно было заботиться. Большинство подопечных фирмы