— Ясь! Рыжик!

Она еще кричала в темноту, бродила по участку, заглядывала в сарай и дровяник, спотыкалась о рухлядь на палубе, но котов так и не нашла. Слезы брызнули из глаз в одно мгновение и тут же пересохли, испуганные мягким прикосновением. Откуда ни возьмись появившийся Рыжик терся о ноги, а вот Ясь сидел на старой, заполненной старой посудой и горшками этажерке, под самой крышей и взирал на нее, как на полную идиотку.

— Ясь! Вы ж мои милые, пушистые и красивые! — проговорила она с облегчением, улыбнулась и села на ступеньки, потянувшись к забытой пачке.

Таня так и не сделала этого, мужской голос, раздавшийся из темноты палубы, недовольный и злой напугал ее.

— Какого черта вы орете и что здесь делаете?

Таня поднялась(подпрыгнула), пытаясь разглядеть лицо незнакомца, но ей это так и не удалось. Надо было звонить в полицию, а смартфон, как назло, остался на столе маленькой и безумно уютной кухни, застыв в приложении отсчитывающим шаги.

— Я здесь живу.

Она сделала шаг назад, наткнулась на мявкнушего от возмущения Рыжика и остановилась.

— Как интересно, — ответил черный контур.

Таня так не считала. Ей стало страшно. Ее дом находился на отшибе, соседние дачи пустовали и даже если она заорет, то ее конечно же услышат, но только через какое-то время. Да и то вряд ли обратят внимание. Танька не умела кричать громко. Ну так прямо, чтобы голосить и даже выть белугой.

— Кто вы и что вы здесь делаете?

— Представьте себе тоже живу, — ответил мужчина спустя секунду и сделал шаг ей навстречу.

Таня еще раз вгляделась в его лицо, попятившись. Было ли тому виной ее воображение или всего лишь игра света, но лицо его показалось Тане хищным, пугающим и даже жестоким.

— Вы, наверное, ошиблись домом, — проговорила она дрожащим голосом. — Уходите.

Это определенно так. Вот ее коты, на столе лежат ключи и покупки. Ее ноутбук, а он, наверное, один из тех вездесущих алкашей, что шатаются по округе, присматривая, чтобы стащить, чтобы выменять на бутылку. Его шатало. Вот только голос был далек от пьяного.

— Нет.

Тон незнакомца был уверенным, а это короткое «нет» так и вовсе каким-то бескомпромиссным. Ситуация становилась угрожающей с каждой новой секундой.

— Вы точно ошиблись, — проговорила Таня, продолжив отступать. — У меня есть ключи от этой дачи и…

— Они есть и у меня.

В доказательство своих слов он звякнул ими, одним резким движением вынув их из кармана брюк. Жест вышел устрашающим. Танька даже отшатнулась, ожидая не весть чего.

— Меня поселила сюда хозяйка этого дома.

Незнакомец наступал, давя громадой своей темной фигуры. Часть его лица осветили лампы кухни, и Таня кажется, что с облегчением выдохнула. Он был человеком, а она уж напридумывала себе черт знает что!

— Ключи от дома дал мне мой друг — хозяин этой дачи, — продолжил незнакомец. — Про вас он мне ничего не говорил.

Мысли в голове Тани неслись как сумасшедшие. В последнее мгновение она плюнула на все, развернулась и, дернув на себя дверь, оказалась внутри, быстро провернув все защелки, рычаги и шпингалеты. Ручка задергалась. Таня нырнула за вторую дверь, прокричав неожиданно севшим голосом.

— Хозяин этой дачи в Норвегии! — выпалила она, прижавшись спиной к холодильнику. — Он не мог дать вам их!

Она закашлялась, прокляв увлечение куревом.

— Уходите! Или…

— Послушайте!.. — раздалось за дверью с нескрываемой злостью. — Откройте эту чертову дверь!

— Я вызову полицию!

Ручка перестала дергаться, но сердце Тани стучало как сумасшедшее. Она постояла так еще несколько минут, прислушиваясь к происходящему снаружи, к тяжелой удаляющейся поступи, а потом пошла на кухню, выключив перед этим свет и вглядываясь в темные провалы окон. Свет на крыльце горел, освещая бродящих по просторному крыльцу котов. Ее только сейчас «осенило», что псих вполне мог ломануться через огромное панорамное окно, наплевав на его целостность.

— Идите в дом!

Коты, проглотив предложенный корм, идти в дом отказались, скрывшись в кустах и зашуршав там чем-то. Инстинкты охотников давали знать о себе, но как-то странно — наелись, а потом побежали за добычей.

— Ушел, — выдохнул Таня, пройдясь по «палубе» и выключив фонарик на смартфоне. — Слава Богу!

Она подергала для надежности ручку запертого «нового» дома, прислушалась к тому, что происходит внутри, да заперла хлипкие створки ведущие на палубу на шпингалет. Рука тянулась набрать номер Вики, но то было напрасно. В этот поздний час старинная подруга спала, выключив звук, а звонить Алине было куда худшей идеей, чем вызывать полицию. Зная характер хозяйки, Таня даже не сомневалась, что та впадет в панику и устроит «домашним» небольшой такой концерт. Что насчет блюстителей порядка, то перспектива ночных бдений ее совсем не устраивала. Все закончилось бы звонком хозяйки дачи. Ведь Таня здесь по знакомству. Хотя, продолжи маньяк ломиться в дом, то ей пришлось бы сделать это. Тут уж не до неудобств.

— Работать!

Есть после пережитого резко расхотелось. Статьи вышли то, что надо. Тексты про аквапарк и квест-комнату после всего пережитого, как ей показалось вышли заманчивыми — обещали адреналин и незабываемые впечатления.

— Что тут у нас?

Тане не спалось. Она то и дело выходила на крыльцо, смолила и вновь возвращалась обратно. Корвалол и глицин закончились. За ними стоило ехать в город, что находился в получасе езды от дачного поселка.

— Укроп, петрушка, салат, горошек, кинза и снова укроп.

Разглядывание кухни быстро надоело ей. Решившись позаглядывать в многочисленные ящики, Таня нашла семена в старых, с истершимися изображениями пакетиках.

— Попробуем посадить, — проговорила она, встряхнув ими у лица. — Может что и выйдет.

Три последующих дня Таня возилась с землей, то и дело переобувалась в резиновые сапоги, вновь разувалась, попеременно бегая в дом к включенному ноутбуку. Вдохновение приходило, когда Таня исходила семью потами, создавая прямоугольник, что должен был взрастить пряные травы, которые мокли в блюдцах, стоя на жарком, залитом солнцем подоконнике.

— Вашу ж за ногу!!! — Танька заорала, отпрыгнув в сторону.

Ясь бросил прямо ей под руки мышь полевку, в очередной раз взглянул с каким-то сожалением и взбежал на крыльцо к полным мискам.

— Их полагается есть, а не доводить меня до инфаркта!

Ни развалившийся на солнце Рыжик, ни хрустящий кормом Ясь этого делать не собирались, равнодушно взирая со своих мест, как она пытается водрузить труп почившего мыша к себе на лопатку. Грызун был мертв, но даже после смерти продолжал упорствовать и лезть насильно никуда не хотел.