Пока не появился Джереми.

Они встретились во время выборов председателя парижской коллегии, он тоже был адвокатом – само очарование, культурный, остроумный. Солен сначала обрадовалась, что они коллеги. Джереми, как никто, мог бы ее понять, ведь приоритеты у них одни, думала она. Между тем подруга ее предупредила: «Два адвоката для пары – это перебор». И она не ошиблась.

Джереми бросил ее, променяв на менее блестящую, но куда более «доступную» женщину, с которой познакомился на ужине, куда Солен не смогла прийти из-за очередного дела, вцепившегося в нее мертвой хваткой.

Публичный писатель. Звучало внушительно. Эти два слова были как бомба замедленного действия. Солен долго не могла оторвать взгляд от объявления. Здесь же находилась ссылка на сайт ассоциации «Перо солидарности». На главной странице перечислялись обязанности публичного писателя: «Профессионал в области написания текстов разной тематики, он или она, должен полностью обладать навыками, необходимыми для успешной работы в редакции. Характер текстов может быть самым разнообразным: от писем личного содержания до официальной переписки. Требования к кандидатам: работа в режиме многозадачности, владение правилами синтаксиса, орфографии и пунктуации, наличие навыков по написанию текстов, хорошее знание административных инстанций, умение пользоваться интернетом и программным обеспечением по обработке текстов (текстовыми редакторами). Юридическое и экономическое образование приветствуются».

Всеми этими навыками Солен владела в полной мере. Необходимые для работы требования соответствовали ее компетенции до мелочей. Когда она училась в университете, профессора всегда хвалили ее за «легкое перо», безупречный стиль, богатый словарный запас. Да и в конторе коллеги частенько наведывались в ее кабинет, когда составляли документы. «Ты здорово пишешь», – говорили ей.

Сама идея использовать свой литературный талант для помощи другим людям ей понравилась. Она сможет это делать. Да, сможет, Солен точно это знала.

Последним пунктом требований к соискателю было «умение слушать собеседника». Работая адвокатом, Солен научилась отодвигать себя на задний план, давая возможность клиентам выговориться. Хороший адвокат всегда отчасти психолог, исповедник. И ей удавалось собирать неплохой урожай секретов и признаний, до сих пор державшихся в строгой тайне, короче, в тиши своего кабинета она осушила немало слез. Такой талант у нее имелся. Она была из тех, перед кем люди охотно раскрывают душу.

«Нужно выйти за рамки собственного „я“, – вспомнились ей слова психиатра. – Почувствовать себя полезной». Не раздумывая, Солен нажала вкладку «Наши контакты». Написав сообщение, она его тут же отправила. В конце концов, это лучше, чем поджаривать себя на медленном огне, лежа на диване. И потом, «Перо солидарности» – такое красивое имя! Почему бы и не попробовать?

На следующее утро ей позвонил менеджер из ассоциации. Он представился Леонаром. По телефону его голос казался чистым и веселым. Он предложил ей встретиться в тот же день в его офисе в Двенадцатом округе. Захваченная врасплох, Солен согласилась и записала адрес на клочке бумаги.

Одевание потребовало от нее неимоверных усилий. В последнее время она за собой почти не следила, таскалась по квартире одетая кое-как и спускалась, чтобы дойти до продуктового, в леггинсах и старом свитере Джереми. «Выйти из дома» по-настоящему ей дорого стоило. И она чуть было не отказалась от этой затеи. К тому же ей не хотелось тащиться на метро до этого удаленного от центра района. Не говоря уже о том, что Солен не была уверена, что способна отвечать на вопросы или поддержать разговор.

Но голос по телефону звучал вполне дружелюбно. И тогда Солен, проглотив таблетки, отправилась по указанному адресу. Местечко оказалось не больно-то привлекательным. Довольно ветхое здание в глубине тупика. Входная дверь не поддалась. «Здесь домофон сломан, – просветил ее вышедший, к счастью, жилец, – да и лифт тоже». Солен пешком поднялась на шестой этаж, где и располагалось «Перо солидарности». Мужчина лет сорока встретил ее с распростертыми объятиями. Он был явно рад ее приходу и отвел Солен в комнату, гордо названную им «офисом ассоциации», – крохотное помещение, в котором царил невообразимый кавардак. Солен, невольно подумавшая о своей безупречно чистой квартире, никак не могла взять в толк, как можно работать в таком бедламе. Освободив стул от груды писем, Леонар пригласил ее сесть, после чего предложил чашку кофе. Неведомо отчего, Солен согласилась, хотя никогда не пила кофе, предпочитая ему чай. Жидкость оказалась горькой и почти холодной. Из вежливости она заставила себя его выпить, взяв на заметку, что в следующий раз нужно непременно отказаться.

Леонар нацепил очки и пробежал ее резюме с изумленным видом. Он признался, что ему чаще приходится иметь дело с безработными пенсионерами, чем с адвокатами из престижных контор. О причинах, приведших к такому шагу, Солен распространяться не стала. Она ничего не сказала о депрессии, «выгорании» и о смерти Артюра Сен-Клера, перевернувшей всю ее жизнь. Обращение к волонтерству она объяснила желанием сменить профессию. И речи не могло идти о том, чтобы выворачивать душу наизнанку, устанавливая доверительные отношения с первым встречным. Не за этим она сюда явилась. Пока Леонар дочитывал документ, она разглядывала детские рисунки, висевшие позади него на стене. Один из них был украшен подписью «Ятебялюблю» в одно слово, сделанной неловкой рукой. Посреди письменного стола в качестве пресс-папье высился глиняный динозавр явно ручной работы. «Это дельтадромеус, – уточнил Леонар. – Он похож на тираннозавра, только лапы у него тоньше. Их часто путают». Солен кивнула. Что ж, чужая жизнь порой заключается в знании сложных имен динозавров и коллекционировании любовных словечек с дурной орфографией.

Он вернул ей резюме, сделав комплимент насчет ее послужного списка и дипломов. Идеальные данные! Какая находка для их ассоциации! Когда она сможет приступить? Солен не сразу ответила, сбитая с толку. Это было самое короткое собеседование, которое ей приходилось проходить в жизни. Она отлично помнила свои поиски работы, перед тем как попасть в контору в качестве штатной сотрудницы. Это был изнурительный и долгий путь. Разумеется, она не рассчитывала на тот же уровень, но думала, что они все же зададут ей больше вопросов насчет профессиональных навыков. «Нам страшно не хватает волонтеров, – признался Леонар, – недавно умерли два наших сотрудника-пенсионера». Осознав, что эта подробность вряд ли послужит стимулом, он рассмеялся: «Нет, не все члены ассоциации умирают, кое-кто и выживает – иногда». Солен принужденно улыбнулась.

Леонар показался ей чересчур многословным, но вовсе не неприятным. От него исходила энергия деятельного человека, которая передавалась другим. Он добавил, что обычно кандидаты на должность проходят двухдневные курсы по подготовке, однако в ее случае он считает это излишним. Профессиональная подготовка Солен на высшем уровне, так что она мгновенно адаптируется. Ей придется заняться деловой перепиской, заполнять бланки, консультировать, направлять и поддерживать людей, которые обратятся к ней за такого рода помощью.

Погрузив руки в груду бумаг, загромождавших его стол, Леонар извлек оттуда листок – это только кажется, что здесь страшный беспорядок, прокомментировал он, однако ему точно известно, где находится каждый документ. Раз в неделю она должна будет посещать женский приют и в течение часа оказывать клиенткам помощь в составлении писем или прошений.