За импровизированным столиком собралось около десятка человек, и кто что мог, выставлял на столик припасённую еду из дома или магазина. Арман тоже достал из пакета взятые с утра из дома бауырсаки и полтора литровую бутылку шубата, и выставил всё это на столик. Шубатом его снабжали дальние родственники со стороны супруги, которые держали в домашнем хозяйстве верблюдов в пригороде города. – Ну что, мужики, есть какие-либо новости? – задался вопросом Марат-ага, как обычно это делал каждый день. – Нет никаких новостей, словно нет и нас и наших проблем, – ответил кто-то. – Надо что-то предпринимать нам! Уже зима наступила и скоро Новый год настанет, а накрыть новогодний праздничный стол нечем, – произнёс Хабибулла, также один из уволенных забастовщиков, который уже третий месяц сидел без работы, и сутками проводил время на площади. – А что мы можем сделать? – задался вопросом Марат-ага. – Только лишь ждать и надеяться, что мы были услышанными на самом верху. – Руководство «Озенмунайгаз» здесь на местном уровне ничего не решает, надо чтобы мы были услышанными их руководству из «Казмунайгаза», – ответил Хабибулла. – Наверняка они в курсе всего этого уже, – произнёс Марат-ага, – и депутаты, и правительство, и президент – все они знают про нашу забастовку, но ничего не предпринимают и молчат. Воцарилась на некоторое время тишина и наверное каждый мысленно думал об этом. Арман тоже подумал, неужели их президент не читает газеты и не смотрит новости по телевизору? Хотя независимой прессы в Казахстане было мало, кто бы писал правдиво и честно, но всё равно кто-то ему наверное лично докладывает про них и их требования. И ни в одном своём обращении по телевидению президент открыто ни разу не выступил о них, хотя одно лишь устное его указание решило бы все их проблемы разом. Он же сам когда-то в молодости начинал свою трудовую деятельность с тяжёлой работы металлургом, о чём постоянно хвастался перед народом и знал что это такое – тяжёлый физический труд на вредном производстве. – А мне кажется, что ему до нас нет никакого дела, – нарушив тишину, произнёс Хабибулла, – он и его семейка получают свою прибыль от нефтяных доходов, и как живут простые люди – им всем безразлично. – Правильно говоришь Хабибулла, – поддержал его Марат-ага. – Может быть, потребуем отставки президента, и на нас обратят тогда внимание? – высказал своё мнение Хабибулла. – Надо обдумать, как правильно это сделать, – немного подумав, ответил Марат-ага.

Руководитель администрации президента Казахстана Сариев Аскар Гумарович постучался в дверь, прежде чем войти в рабочий кабинет президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. – Разрешите войти Нурсултан Абишевич? – приоткрыв дверь, неуверенно спросил Сариев. – Входи! – приказным тоном ответил президент, не отвлекаясь от прочтения каких-то бумаг сидя за столом в очках. – Нурсултан Абишевич, вы наверное в курсе событий на западе страны, где массово бастуют нефтяники? – запинаясь спросил Сариев. – И что? – не отвлекаясь от прочтения бумаг, ответил президент. – Надо предпринимать какие-то меры в отношении их требований, – набрав смелости, произнёс руководитель администрации. – Пошумят, покричат, а потом успокоятся ведь, – небрежно ответил президент, отложив бумаги в сторону и сняв очки. – Ты пойми, что если сейчас мы пойдём у них на поводу и их требования выполним, то другие также начнут требовать и бастовать – поднимите и нам зарплаты. Ведь дурной пример заразителен, не так ли? – Всё верно сказали Нурсултан Абишевич, – заискивающе ответил Сариев, не став ему перечить в ответ. – Разрешите идти? – Иди! – ответил президент, и когда его подчинённый вышел, он откинулся назад на своём кресле и, закрыв глаза, вспомнил события почти двадцатилетней давности. Тогда летом 1989 года произошла забастовка шахтёров в Караганде. Тогда он только заступил на должность первого секретаря ЦК компартии Казахстана, и чтобы заявить о себе и набрать политические очки он пошёл в толпу шахтёров на площади Караганды и выступил перед ними, чтобы всех их успокоить. Его окружение тогда предлагало ему не ходить туда, а он не побоялся и пошёл туда и заявил им тогда: – «Чего бояться? Зачем такой руководитель им, который не может напрямую прийти и боится. Надо идти прямо в народ и разговаривать с ними, объяснять, они же наши люди, они хотят на что-то ответы услышать». Видео с этого выступления сохранилось в интернете, и он в дальнейшем, при каждом удобном случаи всегда хвастался этим. Он давно уже не выходил так в народ, и все его предстоящие встречи с населением были запланированы на год вперёд. Он понимал, что если он сейчас полетит в Жанаозен и выполнит или пообещает исполнения их требований, то тогда и другие начнут бастовать и требовать встречи лично с ним. Поэтому, он не вмешивался и соблюдал нейтралитет, хотя мог просто сделать телеобращение и успокоить бастующих. За более чем двадцатилетнее правление в качестве руководителя страны вся полнота государственной власти в стране принадлежала лишь ему одному, и он стал единовластным правителем, что сопровождалось радикальными мерами против политических оппонентов, и жёстким подавлениям тех прав и свобод граждан, которые ему противоречили. Назарбаев мог бы, на старте в 1991 году, сделать курс на становление гражданского общества, цивилизованных форм отношений. Провёл бы самые необходимые реформы, и после двух сроков на президентской должности, ушёл бы в почёте. Страна стала бы развиваться заложенным курсом, изживая старое, и формируя новое, но всё пошло по-другому. У него сформировался страх, что если он добровольно покинет пост президента, то спустя время после лишения неприкосновенности, его могут привлечь к уголовной ответственности за прошлые промахи, а их было немало. Он мог бы выбрать себе приемника из своего окружения, как это сделал в конце 90-х ныне покойный Борис Ельцин – первый президент России, но он никому не доверял из своего окружения и боялся даже собственной тени. Да и уходить со своего поста в никуда ему и не хотелось вовсе, и его окружение состоящее из чиновников и крупных бизнесменов всех мастей не отпустило его просто так, потому что на нём замыкается куча разных договорённостей, многие из которых нигде не прописаны, а некоторые и вовсе не законны. И все эти договорённости в случаи ухода президента из власти или его внезапной смерти перестанут попросту работать. И тогда такое начнётся. Новый президент будет окружать себя «своими» людьми, и дело не обойдётся просто увольнениями. Потеря госзаказов, контрактов, бизнеса, приведёт к войне крупных корпораций и чиновников. Именно это окружение не отпускает президента на покой, опасаясь за собственное будущее. Обязательно начнутся проверки старых контрактов и дел, из-за которых множество чиновников уйдёт со своего поста, в лучшем случаи,