— Достаточно, — сказал Виктор. — Вы хотите, чтобы я проник в Зону?

Произнеся эти слова, детектив понял, что в своем подсознании долго их репетировал. Стремление опередить заказчика в мыслях измотало его до глубины души.

— А вы нетерпеливый человек, — тихо сказала маска. — Возможно, вы и справитесь…

— Я не стану проникать на закрытый объект.

— Мне это и не нужно. Никто не тащит вас в Зону.

— Тогда что вы хотите?

— Чтобы вы проявили чуть больше профессионализма и не перебивали меня.

Виктор решил так и поступить. Воцарилось молчание.

— Аномальные участки в Зоне порождали чужеродные нашей природе образования, — сказал Клиент через минуту размышлений. — Они представляли собой материальные предметы небольшого размера, которые все меняли вокруг себя. По сути, это те же аномалии, только вторичные, переносные и с меньшим радиусом действия.

Виктор попытался представить себе такую картину. Ничего не получилось.

— А раз они переносные и поддаются анализу, то именно потому в Зоне и появились сталкеры, — подвел итог Клиент. — Люди, которые находили артефакты и затем продавали их.

— Большой бизнес, наверное? — предположил Виктор.

— Очень большой.

— И вы, вероятно, один из транзитных пунктов поставки артефактов, если не конечный.

— Транзитный. Не конечный.

— Должно быть, денег хватает даже на стильные маски.

— Об этом вы можете подумать дома.

Виктор понял, что увлекся и снова сболтнул лишнего.

Клиент сунул руку в другой карман и вытащил фотографию. Черные клеточки сетки сквозь окаймленные золотом прорези уставились на нее.

— Виктор Корнеев, вы нужны мне для того, чтобы найти сталкера, — сказал Клиент. — Человека, который когда-то был в Зоне, выжил в ней и успешно ее покинул.

Виктор задумчиво кивнул.

— Каков круг поисков?

— Киев. Либо ближайшие области.

— Есть опасность?

— Несущественная.

— Возможные сложности?

— Их я предугадать не берусь, — ответил Клиент. — Возможно вмешательство артефактов. В умелых руках они позволят править миром. Но ваш объект такими полномочиями не наделен по меньшей мере из-за особенностей психологии.

— Имя?

Человек в маске подал Виктору фотографию. Детектив посмотрел на нее и заморгал.

— Алена Сольская.

Виктор продолжал изучать фотографию молодой женщины, снятой на фоне домашнего интерьера. Возможно, она была еще моложе, чем казалась. Изможденное, исхудавшее лицо скрывало возраст. Черные волосы, вероятно, натурального цвета, собраны в пучок на затылке. Губы без косметики плотно сжаты. Сама карточка — глянцевая, десять на пятнадцать. Не обращая внимания на пристальный взгляд Клиента, детектив перевернул карточку. Как он и предполагал, фото было напечатано всего два дня назад. При этом сам снимок, возможно, был гораздо старше. Судя по преобладанию синих тонов, снят на пленку «коника».

— Алена Сольская, — проговорил Виктор.

— Да. Про нее известны лишь имя и фамилия. Плюс есть это фото.

— Негусто. — Детектив отложил фото. — И чего конкретно вы хотите?

Клиент помолчал. Оставалось лишь догадываться, что могло скрываться за маской. Вероятно, лицо за нею было столь же бесстрастным.

— Я хочу, чтобы вы нашли Сольскую и, не причинив вреда, доставили ее в то место, которое я укажу.

Виктор покивал. Вот так просто. Найти и доставить.

— Если вы желаете, чтобы я просто выполнил это без вопросов, то нам лучше разойтись прямо сейчас, прежде чем вы сообщите другие сведения, которые не хотели бы разглашать посторонним лицам, — осторожно предупредил Виктор.

— Несомненно, — ответила маска. — Поэтому признаю за собой обязанность ответить на некоторые вопросы. Но только на некоторые.

— Полагаю, здесь нужно не о вопросах думать, — произнес детектив. — А о моем отношении к столь странному контракту. Думаю, что оно вполне понятно.

— Разумеется. Вам это дело не нравится, я это понимаю.

— Так почему вы считаете, что я возьмусь за него? Может, моя репутация дает основания считать, что я легко подпишусь на подобную дурь?

— Честно говоря, дает.

Медленно вздохнув, Виктор положил руки на кресло.

— Давайте определимся с фактами, — сказал он. — Я частный сыщик. Поясню, что означают эти слова в нашей стране, при наших реалиях. Это значит, что я частное лицо и что я сыщик. Все. Не более того, что я сказал. Я гражданин Украины, я подчиняюсь ограничениям и запретам, возложенным на меня Конституцией. Моя профессиональная деятельность жестко регламентируется законодательством. В России с этим проще — мои коллеги оттуда имеют большие свободы, включая право на ношение оружия в некоторых случаях. Здесь же все куда сложнее. Кроме того, я православный христианин, поэтому не преступаю границы дозволенного не только по велению правил, но и согласно личным представлениям о морали. Моя работа сводится к поиску и наблюдению строго в рамках закона, будучи при этом прозрачной для любых официальных проверок. Я не раскрываю преступления, не произвожу аресты, не имею прочих оперативных полномочий. Я не занимаюсь заказами от анонимов. Со всеми клиентами я заключаю бумажный, заверенный договор, имеющий полновесную юридическую силу. Я привык видеть при этом лицо и имя человека, ради которого выполняю работу, которую он сам, по всей видимости, выполнить не может. И в этот момент для меня не существенны ни громкие звания клиента, ни размер его банковского счета, ни его внешность или голос. Сам факт того, что он обратился к моим услугам, уже говорит о том, что в контексте данной проблемы он не может найти решение. Стало быть, он изначально находится в положении просителя, принимает на себя эту роль добровольно. И я ему помогаю. Я не делаю вещей, которые мои заказчики опасаются делать самостоятельно. Я делаю для них то, что они не могут сделать ввиду отсутствия нужных профессиональных навыков, времени, энергии, настроения. А это значит расследование мошенничества на работе, проверку супружеской верности, поиск пропавших родных, сбор информации для раскрытия преступления. Словом, все то, чем волен заниматься простой рядовой гражданин. И я беру за это деньги по простой причине — рядовой гражданин с этими задачами справиться не сумеет. На этом моя роль заканчивается. Никакой грязной работы, никакого загребания жара чужими руками.

Человек в маске поправил рукав халата, завернувшийся криво.

— Так что же конкретно вам не нравится в моем предложении? — спросил он.

Виктор поднял брови.

— Я только что сказал, что не занимаюсь похищением людей.