сердце. Биения, которые таким нетривиальным образом собирал Базиль, тоже были в цене. В следующий миг дверь в кладовку распахнулась, пропуская фантомов, взорам которых открылась такая картина: миловидная белокурая и большеглазая девица в платье с шикарным декольте и белом переднике складывала продукты в корзину.

– Здравствуйте, месье! – очаровательно улыбнулась она. – Кого-то ищете? Хозяин заведения, мэтр Жаккар, в зале. Проводить вас к нему?

Ищейки некоторое время внимательно разглядывали её, напряжёно прислушиваясь, а потом потеряли интерес, видимо услышав дыхание и биение, и плавно вытекли за дверь. Ещё через несколько мгновений Мари уже бежала по набережной де ла Турнель, оставив далеко позади таверну «Серебряная Башня». Миновав мост, она успокоилась только затерявшись среди прохожих в квартале Сен-Жермен-де-Пре. Телесность, кроме потрясающего ощущения живости и полноты чувств приносила ещё и усталость. Мари позволила себе расслабиться только зайдя в церковь. Усевшись на неприметной скамейке в глубине храма, она открыла корзину и взволнованно взглянула внутрь. Но, как выяснилось, для волнения не было причин: Базиль в облике кота встретил её радостным мурлыканьем. Судя по всему, пока Мари в ужасе бежала по Парижу, оборотень преспокойно уплетал колбасу и ветчину, которые она положила в корзину, и теперь пребывал в самом замечательном расположении духа.

– Я чуть с ума не сошла от страха, а он тут ест! – возмутилась Мари.

– А что мне ещё было делать?! – спросил серый кот и, изловчившись, почесал задней лапой за ухом. – Ты сама наложила в корзину столько мяу-са, что я не смог справиться искушением! Тут и святой бы от одного запаха нарушил все заповеди, что же говорить про меня?!

Мари Туше вздохнула, отчего её грудь, всколыхнулась призывной манящей волной. После ритуала псевдооживления она начала ощущать запахи, и сейчас они казались ей нестерпимо более яркими и пронзительными, чем при жизни: ладан и ветчина... Что ж Базиля можно понять. Каждый, кто хотя раз побывал на той стороне, не мог оставаться прежним даже после возрождения в новом теле: жажда жить любой ценой преобладала над всеми иными желаниями. Мари уже не сердилась на своего напарника. Вопреки всем домыслам они не были любовниками, хотя Базиль имел огромный и постоянно пополняемый «послужной список» в этом вопросе. Очень многие отвергнутые им дамы даже желали ему зла в виде рокового чувства к опасной и жестокой женщине, с которой он хлебнёт много горя и бед. Судя по количеству таких пожеланий, кара в виде Мадам Зло, должна была вот-вот свалиться на лохматую сумасбродную голову Базиля, но Мари считала, что даже самая жестокая женщина не сможет причинить вред этому милому котику, да ещё и превращающемуся в эффектного молодого мужчину.

К Мари Базиль относился, как к младшей сестре, видимо потому, что они познакомились, когда ей было всего шесть лет, а оборотень уже разменял третью сотню. В то время он спас её от нападения разбойников, и снискал искреннюю дружескую привязанность. Сама мадмуазель Туше до сих пор хранила верность своему Карлу, который когда-то был королём для всех французов и возлюбленным для неё. Собственно из-за любви к нему она и попала в число повстанцев, где снова встретилась с Базилем, и они начали работать вместе. Нелегальные перемещения в мир живых с целью добывания дыханий и биений, которые были валютой в потустороннем Париже, и золота, ценившегося по ту и по эту стороны, сначала пугали мадмуазель Туше, но рядом с Базилем все страхи отступали.

– Что теперь будем делать? – спросила Мари, вспомнив о цели их пребывания по эту сторону. – Надо же переправить дыхания, биения и золото, но вдруг нас уже ищут?! У меня душа болит!

– Значит, как обычно пойдём к аптекарю, лечиться, – весело промурлыкал Базиль. – Мне тоже не помешает шкалик валерианы для успокоения.

Под кличкой «аптекарь» в рядах повстанцев потустороннего Парижа был известен вполне живой человек по имени Луи-Клод Каде де Гассикур. Всё держалось в строжайшей тайне, поэтому никто не подозревал о наличии потусторонних связей у известного химика и члена Академии наук. Он держал аптеку на улице Сент-Оноре 115. Это заведение пользовалось большим успехом, привлекая самых богатых клиентов, потому что кроме лекарств аптекарь умел изготавливать яды и противоядия, косметические средства и даже невидимые чернила для тайных любовных и политических посланий. Повстанцы платили ему звонкой монетой, да ещё предлагали интересный материал для изучения, поэтому месье Гассикур с удовольствием предоставлял убежище призракам и оборотням-нелегалам и при этом не совал нос в их дела.

– О, мадмуазель! – прошептал он, когда Мари летящей походкой отживевшего призрака шагнула под резную позолоченную вывеску и распахнула входную дверь. – Вы обрели такую неожиданную весомость, что, разумеется, только подчёркивает вашу безупречную красоту!

– Это Базиль у нас приобрёл неожиданную весомость! – с улыбкой возразила мадмуазель Туше, поставив на стол корзину с котом, доедающим остатками колбасы.

Руки ныли от непривычной для призрака физической нагрузки, но даже это страшно нравилось Мари, ощущавшей себя потрясающе живой.

– Добрый день, Луи! – сказал Базиль, с невыразимой кошачьей грацией выпрыгивая из корзины и в полёте принимая человеческий облик. – Не найдётся ли у вас лекарства от душевных терзаний?

Месье Гассикур помчался за настойкой валерьяны, а Базиль и Мари отправились в хранилище, где среди стеллажей с готовыми микстурами, порошками и притираниями их ждал отдельный шкаф со скрытыми замками и хитроумными тайниками, куда складировались многочисленные шкатулки с мушками, табакерки и золото.

– Думаешь, этого хватит? – сомнением спросила Мари, разглядывая ряды добытой ими валюты.

– Думаю, да! Это последняя партия. С её помощью мы сможем подкупить стражей, чтобы открыть тюрьмы и увеличим силы армии повстанцев.– сказал Базиль.

– И освободим Карла! – мечтательно добавила Мари.

– Его в первую очередь! – улыбнулся Базиль. – Уже представляю, как захожу в камеру и говорю: «У нас революция, а революция – это свобода. Свобода, Карл!»

***

В это время в таверне «Серебряная Башня» тоже шла беседа, правда, не такая восторженная, как в аптеке.

– Шевалье Федерик, вы заставляете меня применять к вам неприятные для меня жёсткие меры! – холодно улыбаясь, говорил тот самый обладатель мрачного тембра, с которым не пожелал встречаться Базиль.

Этого мужчину звали Люрор де Куку, и