Пулемет нужен на тот случай если вдруг это действительно твари, но просто так взять я его не мог, оружие всё было на контроле, и выдавалось только по личному указанию главы. У нас вообще в последнее время серьезно усилился учёт общинного имущества, что топливо — за каждый литр приходилось отчитываться, что патроны, не говоря уже об пулемётах.

— Михалыч с утра был, сейчас я ему наберу, сразу возьми чтобы потом не бегать. — потянувшись к одному из стоящих в рядок телефонов, глава снял трубку, и «потренькав» клавишей сброса, приказал выдать мне пулемет из наличия, и патронов к нему.

Телефонная связь работала только напрямую, каждый из аппаратов на столе был соединен с таким же на другом конце провода; склад, вахта, больница, столовая, гараж, и еще четыре адресата могли быть вызваны в любое время прямо из кабинета главы. Устройство самое простое, провода напрямую и девятивольтовое питание. Звонок при поднятии трубки с любой из сторон. В самолетный ангар связь пока не провели, но вскорости тоже обещали.

Распрощавшись с главой, я вышел в коридор и пошел к лестнице. Оружейный склад располагался там же где и был: первый этаж, правое крыло здания, небольшая комната с железной дверью и решётчатым окошком. Михалыч, — серьёзный дядька примерно моих лет, с густой шевелюрой и мохнатой бородой — (за неимением бритвенных станков пол станицы отпускали бороды), сидел на своём месте перед окошком.

— Фашист остался и дектярь — поздоровавшись, сообщил он. Фашистом называли немецкий МГ-34, ну а дектярь это ДТ-27 — Дегтярева пехотный, двадцать седьмого года создания.

— И всё? — на всякий случая уточнил я, хотя знал что кроме этих мастодонтов на складе ничего не было.

— Есть крупнокалиберный, но патронов к нему не дам.

Боеприпасов для крупного калибра было немного, на каждый из семи стволов приходилось что-то около двухсот патронов, но позволить использовать их не по назначению — то есть не против собратьев по разуму, мы не могли, поэтому на этот калибр ввели табу, и если и выдавали, спрашивали потом за каждый выстрел.

— Да не нужен мне крупнокалиберный, — отмахнулся я от бестолкового предложения, — что мне им, без патрон, как палкой махать прикажешь?

— Ну тут уж ты сам решай... — Михалыч весело ухмылялся. Видать скучно ему. Приходили на склад сейчас редко; войны нет, оружие передают от смены к смене без его участия, — вон, на столе газетка старая лежит, со сканвордами, и у печки целая стопка подобной макулатуры, прочтёт, разгадает, и всё, дальше скучать.

— Хорош прикалываться, — не поддержал я его веселости, — давай дегтяря, да пойду уже, это ты тут штаны просиживаешь, а у меня дел ещё по горло...

— Эх Василий... Скучный ты человек получаешься... Погоди чуток, сейчас... — он поднялся, отряхнул усыпанные крошками брюки, и тяжело шаркая, скрылся за перегородкой.

Проследив за ним взглядом, я отстранился от окошка, и поправив сбившуюся шапку, принялся разглядывать висящий прямо напротив плакат.

Казачий хор, — несколько групповых фотографий с подписанными датами, внизу пустой карман, снимка или не было, или забрали, что написано сверху не видно, часть плаката покрыта инеем. Иней здесь повсюду, особенно возле дверей кабинетов и комнат которые отапливаются, полностью топить здание накладно, поэтому отопление точечное, печками-буржуйками.

— На вот, — Вернувшийся Михалыч просунул в окошко толстую тетрадь, — автограф мне оставь...

Сняв рукавицу, я взял ручку, и расписавшись в двух отмеченных галочками графах, натянул рукавицу обратно.

Михалыч просунул сначала брезентовую сумку — я заглянул: два диска по полсотни патронов, и россыпью примерно ещё столько же. И следом подал сам пулемёт.

Довольно тяжелый, чуть меньше десяти килограмм без диска, дектярь всё равно был легче эмгэшки, а самое главное стрелял помедленнее. Кто-то скажет что низкий темп стрельбы это плохо, но только не в нашем случае, когда патронов ограниченное количество. На дектяре я приноровился уже, прицелился, слегка тронул спуск — три патрона ушли, чуть задержал — пять штук. А на немце там три раза нажал, — ленты нет. Оно конечно хорошо так шпиговать, но опять же, было бы чем. Так что поэтому только дектярь.

Стреляли прямо с двери, на ходу открываешь, и пали себе на здоровье, главное не вывалиться. Хотели на месте иллюминаторов сделать ещё бойницы для стрельбы из автоматов, но уж больно угол острым получался, чтобы стрелять по наземным целям нужно приклад задрать аж к потолку, но тогда не прицелишься толком, так что пока эту идею отставили в сторону.

Закинув пулемет на плечо, я взял сумку с патронами и пошел к машине, отвезу домой, в ангаре хозяев много, упрут ещё ненароком. Я даже автомат с собой не брал, таскаться с ним по морозу удовольствие невеликое, револьвер за поясом и достаточно. Это когда в полёт, тогда конечно вооружался по полной.

Доехав до дома, встал прямо перед воротами, дал мотору поработать пару минут, — чтобы хоть немного прогрелся, и забрав с с заднего сиденья пулемёт, поднялся на крыльцо.

— Никак на войну собрался? — нахмурилась супруга, встретив меня у порога. Она сегодня выходная, в больнице работы конечно много, но не так как в июле, или августе. Тогда, сразу после нападения, она вообще жила там: доставала пули, осколки, штопала, резала — в общем по профилю работала. Много было совсем тяжёлых, ранения в голову и живот практически не лечились, не хватало лекарств, шприцов, перевязочного материала. Все операции проводились ветеринарными инструментами. Спасло то что почти в каждой машине бандитов была аптечка, на себе эти ребята явно не экономили. Если бы не это, жертв было бы гораздо больше. Это в нашем времени избалованные цивилизацией люди кичатся негативным отношением к лекарствам, отказываясь даже от обыкновенного аспирина. Конечно в чём-то понять их можно, как говорится — сытый голодного не разумеет, пока человек не голоден, о еде он не думает, так и с лечением, всё хорошо пока ничего не беспокоит. Но стоит чему-нибудь заболеть, зубу например, — тут хочешь, не хочешь, а впереди паровоза к доктору побежишь, по себе знаю. В общем антибиотики наше всё.

— Да нет, забрал чтоб в ангаре не стырили. — ответил я супруге. — Завтра лететь, надо восточную окраину проверить, говорят там тварей видели.

Тема этих уродливых гадов у нас больная. Детеныш твари так и живет в закутке, и никакие разумные доводы на Аню