к лицу.

Зейн фыркнул, но ухмыльнулся, когда я украдкой подмигнул ему. Теперь я мог видеть будущее. Зейн был таким, как я и Дев. Чертов Дейерс до мозга костей. Он, без сомнения, последует за нами в Корпус. Мы все будем служить флагу и состаримся вместе.

Руки Девина опустились мне на плечи.

— Давай прокатимся и устроим барбекю. А затем сделаем тебя лучшим снайпером, который когда-либо сражался за наш флаг.

Именно это мы и сделали.

И это был лучший день в моей жизни.

Глава 1

АК

Лагерь Палачей Аида

Остин, штат Техас

Настоящее время

Я расстегнул пуговицы на своей куртке и попытался втянуть немного гребаного воздуха сквозь густую жару. Ворота захлопнулись за нами. Я протянул руку и вытер песок с лица. Казалось, что все мое тело состоит из него.

Я едва мог заставить свои ноги двигаться, был так чертовски измотан. Взглянул на свою руку и увидел, как она предательски дрожит.

— Ты в порядке? — спросил Боунс.

Я посмотрел на своего корректировщика и самого близкого друга. Его лицо тоже было белым, но я мог сказать, что он, как и я, был чертовски уставшим. Странная смесь адреналина и вины пронзила меня, когда я вспомнил последние два дня. Звук пуль, вылетающих из моего ствола и рассекающих череп ублюдков.

— Прямое попадание, — произнес Боунс рядом со мной, пока я не отрывал глаз от своих целей. — Три, — сказал Боунс, его неуклюжие руки потянулись, чтобы снять шлем.

Я кивнул в знак согласия, но ничего не произнес. Не был уверен, что мой рот будет функционировать.

Гребаная троица.

Каждый — прямое попадание.

И тут я увидел его, выходящего из палатки. Он бросился ко мне.

— Ксав! — позвал он.

Я остановился, как вкопанный, мои ноги хрустели по песку. Рука Боунса опустилась на мое плечо.

— Увидимся позже, ладно? Поспи немного.

— Да, — ответил я.

Боунс отошел, а я посмотрел на своего брата.

— Я услышал по радио.

Девин положил руку мне на голову, а потом опустил ее на плечо. Теперь волос не было. Они были сбриты. Морпех до мозга костей.

— Ты в порядке?

— Да, — сказал я и рассмеялся. Не имея ни малейшего понятия, почему. — В порядке.

Я огляделся вокруг — палатки, снующие вокруг морские пехотинцы, грузовики, которые загружали и разгружали. Это было чертовски странно по сравнению с тем, что происходило здесь. Снаружи и внутри ворот — два совершенно разных мира.

— Три.

Я почувствовал, как рука Девина отпустила меня.

— Я убил троих ублюдков.

Я снова рассмеялся и почувствовал, как нервная улыбка растянулась на лице, но сердце бешено колотилось. И рука не переставала чертовски дрожать.

Девин обнял меня за плечи и повел от входа на базу.

— Да ладно тебе, Ксав. Тебе нужно выпить.

Я позволил Девину отвести меня в его палатку. Но даже когда он усадил меня и протянул виски, я не выпускал из рук пистолет. Я видел, что он смотрит на меня с беспокойством, но мне было все равно. Я только что убил троих человек. Мои первые подтвержденные убийства.

Когда мой стакан опустел, Девин снова наполнил его.

— Стало легче?

Он сел на край своей постели, прямо передо мной. Я встретился с ним взглядом.

— С этого момента это станет твоей второй натурой и больше тебя так не потревожит. Я обещаю.

Я сделал глубокий вдох и позволил его словам дойти до меня, надеясь, что он был прав…

Запах жареного бекона вырвал меня из сна. Мое сердце забилось как сумасшедшее, когда я вспомнил тот день. Руки дрожали, как будто я очутился в сухом пекле. На этой чертовой базе… с Девом.

«Успокойся, бл*дь», — сказал я себе, пытаясь выбросить воспоминания из головы.

Прошло пять минут, прежде чем они исчезли.

Мои веки, казалось, весили тонну, когда я приоткрыл их и заморгал из-за солнца, лучи которого проникали через мое окно. Я застонал и схватился за голову, когда последствия вчерашней текилы ударили в череп, крича огромное гребаное «привет, помнишь меня?»

— Дерьмо, — прорычал я, свесив ноги с кровати и ожидая, когда комната перестанет крениться набок.

Как только кресло-качалка в углу перестало вращаться, я поднялся на ноги и потянул затекшую шею.

Я почувствовал дискомфорт на груди и посмотрел вниз; затем увидел гребаные следы ногтей, тянущиеся от шеи к паху. Я спал в джинсах, явно слишком пьяный, чтобы раздеться.

Какого хрена произошло?

Я влетел в ванную и закрыл глаза, когда помочился примерно литром текилы.

Подошел к раковине и брызнул в лицо холодной водой, затем прополоскал рот, чтобы не было такого вкуса, будто кто-то забрался внутрь и умер. Я толкнул дверь и отправился на запах бекона.

Малыш Эш стоял у плиты, уже одетый в джинсы и свою жилетку Палачей. Гребаный мини-Флейм в моем доме. Татуировки, пирсинг и эти чёрные, как ад, глаза.

Он поднял взгляд, когда я вошел на кухню. Маленький ублюдок имел наглость ухмыльнуться мне. Я показал ему средний палец и тяжело опустился за стол. Передо мной приземлились два напитка: стакан апельсинового сока и рюмка текилы.

Я застонал, когда опрокинул «Патрон» (прим. пер. — название марки текилы), а затем осушил стакан апельсинового сока.

— Спасибо, парень, — сказал я и услышал, как этот маленький засранец засмеялся. — Как, черт возьми, ты не страдаешь от похмелья, маленький ублюдок? Последнее, что я помню, ты и Слэш делали фотки Джеймсона и Вика.

Он пожал плечами.

— Так и было. Просто у меня его не бывает.

— Ненавижу тебя.

Я лениво ударил его в бок, но ублюдок просто отодвинулся.

Я провел рукой по глазам. Запах еды ударил мне в ноздри, и я опустил руку, чтобы увидеть перед собой полноценный завтрак. Мой желудок одобрительно заурчал. Эш все еще ухмылялся, поэтому я кивнул и сказал:

— Ладно. Ты прощен.

— За что? За то, что мне всего шестнадцать и я пью лучше, чем ты, старик?

Я набил рот яйцами с жирным беконом и проглотил еду.

— Я сделаю тебе поблажку. Только потому, что прямо сейчас мне потребовалось бы слишком много сил, чтобы прописать тебе.

Я смел всю свою еду, затем откинулся назад, проведя рукой по животу. Вздрогнул,