ничего не заметила.

– Солнышко, там ничего нет, только земля и голые корни.

– Там что-то есть! Я быстро сбе́гаю, посмотрю. – сказал Сагал и рванул к сосне.

Остановившись прямо под деревом, зайчонок задрал голову: могучие ветви с бесчисленными шишками и темно-зелёными иглами занимали всё небо. Внизу толстенные корни вырывалась из земли, образуя мощные ступени. Под одним из таких корней Сагал увидел едва различимый подкоп, ведущий прямо под сосну.

– Мама, иди сюда, скорее! – крикнул малыш и юркнул под корень.

Зайчиха доковыляла до сосны, кое-как протиснулась в узкий лаз и заползла в просторную нору. Она первым делом осмотрелась: никого не было, прежние хозяева давно покинули жилище. Айлу поразил свет в норе!

– Мама! Почему тут так светло?! – радостно пропищал Сагал.

Айлу проследила за лучами и уткнулась носом в пластинку полупрозрачной слюды, которую плотно оплетали сосновые корни.

Лучик солнца проскользнул через слюду и разбежался по норе яркими радужными искорками.

– Эта чешуйка блестит на солнышке! Чудеса! – изумлённо проговорила зайчиха.

– Мама, давай здесь жить! – малыш прыгал на месте и громко хлопал лапками от радости.

– Конечно, моя ягодка, это теперь наш дом. Ты такой молодец!

Зайчиха крепко обняла сына.

Всю следующую неделю Айлу и Сагал занимались обустройством нового жилища: зайчиха разрыла место для кладовой; Сагал натаскал в дом прочную сосновую кору, мох и сухие стебли; из коры смастерили столик и кроватки; изо мха и травы Айлу соткала тёплый толстый ковёр, а из стеблей сплела матрасики и подушки. Сагал несколько раз бегал до лесной поляны и приносил летние запасы, пока не наполнилась кладовая. Так зайцы обжились в новом доме.

Лапа у Айлу не заживала, и зайчиха не могла больше бегать. Сагал полностью взял на себя уход за домом: он старательно убирался, менял травяные подстилки и носил воду в плетёных корзинках.

Дни стали короче, а ночи – длиннее и холоднее. Хлестали серые ливни. Лес наполнился запахами прелой травы и мокрой земли. Деревья оголили тёмные ветви. Листья багульника свернулись в плотные трубочки. Тайга стала пустой и унылой… Вечерами Сагал сидел у окна, жевал ароматное луговое сено и смотрел, как капли дождя стекают по слюде. Айлу ткала одеяла из травы и напевала таёжный гимн, который птицы пели всё лето.

Высокое Небо, Отец-Прародитель,Ты Златое Солнце держишь в груди.Ты наша надежда, наш жизнедаритель!Как хочется знать, что нас ждёт впереди!Ты вытащи Солнце Златое из пазухи,И по́ плечам синим своим прокати.Мы славим тебя песнопением радостным,С восторгом встречаем все зори твои!К тебе мы, Высокое Небо, стремимся!Вернёмся обратно, откуда пришли.Ты, Златое Солнце, лучами искришься,Дорожкой лучистой нас ввысь уведи.Высокое Небо и Солнце Златое!Дарители жизни, еды и воды!Мы славим вас вечностью, полной покоя,И кру́гом природным святой суеты.

Сагал очень любил эту песню и то, как мама по-особенному пела её. Ни одна птица, даже самая голосистая, не могла спеть так же тепло, как мама.

***

Сагал рос, крепчал и превращался в здорового и красивого зайца. К первому снегу он был почти как взрослый по силе и выносливости. Айлу становилось хуже – она всё больше лежала.

Слякоть окончательно застыла, и выпал снег. Ударили морозы. Зайцы сменили серые шубки на белые.

Сагал проснулся рано утром и решил прогуляться. Он с натиском открыл дверь и откопал лаз от снега. Такой ослепительной красоты он ещё не видел! Весь лес укутался в пушистый снег. Стало тепло и тихо. На сосне резвились бельчата, они задорно прыгали с ветки на ветку и нарочно роняли комья снега на Сагала. Заяц скакал от радости, утопая в рыхлых сугробах.

К нему вышла Айлу, держа в лапках корзинку, сплетённую из плотной соломы.

– Мама, смотри! Весь мир белый! – весело крикнул Сагал.

– Да, дорого́й, пришла зима. Надеюсь, в этом году она будет мягкая и снежная. – спокойно ответила мама. – Теперь мы будем пить снег, надо будет только приносить его в дом.

Сагал взял корзинку и послушно нагрёб в неё снег.

– Сынок, зима – коварное время года. Не смотри, что сейчас тепло и сытно. Может всякое быть. Зима – это холод, голод и смерть. Не надо радоваться дарам сестёр Бийик-каан'а. Зайцам от них нет добра.

– Хорошо, мама. – согласился Сагал, но в душе у него было отрадно от своей первой зимы.

«Как может такая красота приносить зло? Тепло, еды полно – можно и кору с веточками пожевать.» – наивно подумал заяц.

Через пару недель наступила настоящая зима. Несколько дней шёл сильный снегопад. Зайцы не выходили из норы. Айлу рассказывала интересные истории про своё детство, про зверей и птиц, про страшную погоню от лиса и про древних богов. Сагал увлечённо слушал, и с каждой историей ему всё сильнее хотелось увидеть мир. Куда-то тянуло и несло зайца. Он не понимал, что с ним происходит. Сагалу хотелось самому спасаться от лиса, петь с птицами гимны, бегать по весенней цветочной поляне… Но каждый раз он смотрел на маму и понимал, что это лишь мечты. Он никогда не оставит её одну.

Однажды морозным утром, Айлу попросила сына принести немного снега. Сагал вылез из норы. Мороз обжигал нос и ушки. Вдруг перед ним завертелся снежный вихрь. Тысячи снежинок, кружась и вертясь, сверкали в свете холодного красного солнца. Сагал закрыл лапой мордочку, но всё равно поглядывал на причудливый танец снега и ветра. Вдруг всё утихло, и из вихря вышел прекрасный горностай. Его шуба сверкала серебром, а изящные лапы обрамляли золотые когти.

– Здравствуй, Сагал. – сказал горностай, внимательно смотря в глаза зайцу.

Его губы не шевелились. Сладкий голос звучал в голове у Сагала.

– У меня есть много сочной травы. Хочешь? – он протянул вперёд лапу, в которой лежал большой пучок только что сорванной яркой луговой травы. Сладкий зелёный сок капал на снег.

Сагал проглотил слюну, но не поддался.

– Кто ты?

– Я Кадын-Кар. Великая и прекрасная госпожа снега и холода, младшая сестра Бийик-каан’а.

– Как ты можешь быть Кадын-Кар, если ты горностай?

– Это лишь скромная шубка, чтобы никто не выследил меня. Я пришла за тобой, белый заяц Сагал!

– Зачем я тебе? Я такой маленький, тихо с мамой живу под сосновыми корнями.

Сагалу было до дрожи интересно, взаправду ли это всё происходит.

– Ты живёшь в моём доме. И нашёл ты его не случайно: подхитрил Алтын-Кюн и показал тебе мою нору, чтобы позлить меня. Сначала я хотела убить тебя, но уж больно ты мне понравился: столько в тебе силы и красоты. А как ухаживаешь за своей матерью! Я давно ищу такого слугу. А мать твою очень просто избавить от страданий. – она провела когтем по своему горлу.

Сагал вспыхнул яростью, рассердился, замотал головой.

– Я никогда не буду тебе служить! Маму мою не смей трогать! Уходи, Кадын-Кар, пока я не изодрал тебя зубами и когтями!

Сагал выставил вперёд лапы,