Странно, но вместо обиды Виола почувствовала невероятное облегчение и продолжала смотреть на рыжененавистника — что касается его, то он принадлежал к особо удачным образцам человеческой породы. Она попробовала отвести взгляд, но его как магнитом тянуло туда, где на пловце не было полагающейся в море одежды. Близость человека из моря чрезвычайно Виолу волновала. Надо как-то отвлечься.

— Деликатным вас уж никак не назвать! — Она все же попыталась отрезвить себя обидой.

— А я не обязан быть деликатным. Я спас вам жизнь. Этого достаточно.

— Спасли мне жизнь? Вот чушь. Вы хотели меня утопить!

— Вы лежали вниз лицом в воде.

— Да. Потому что я так хотела.

— Ни одна женщина, каких я знаю, никогда добровольно не опустит волосы в морскую воду. Она обесцвечивает краску.

— Вы определенно знаете не тех женщин.

— Я не верю ни единому вашему слову.

— Этого уж я никак не могу изменить.

Он угрюмо смотрел на нее.

— Мой отец всегда предостерегал меня от рыжих женщин. Теперь я знаю почему. Вы неблагодарные злючки.

Ему таки удалось ее обидеть. Виола резко села и стала смотреть на море. Можно было много чем ему ответить, но какой смысл? Она вовсе не намерена выкладывать этому морально опустившемуся типу, что у нее на сердце. Какое ему дело, что она доплыла до того самого места в море, где у Христиана случился инфаркт?

Она тогда была рядом, но была не в состоянии его спасти. Он умер у нее на руках прежде, чем она добралась с ним до берега. С тех пор ее мучило, что она сделала не все, чтобы он остался жив. Она могла бы еще громче звать на помощь или еще быстрее плыть. Что угодно! Она чувствовала себя виноватой в его смерти. Именно поэтому она вернулась точно на то место, где произошла беда. Когда б этот голый неандерталец не помешал ей, возможно, Христиан бы ее услышал, и она бы это почувствовала… Она вскочила на ноги.

— Мне плыть самой или вы на вашей лодке довезете меня до берега? — Она даже не старалась скрыть свою ярость.

— Слова «спасибо» и «пожалуйста» вам, наверное, не знакомы?

Наглец! Да как он смеет делать ей замечания! И кто дал ему право так смотреть на нее! Этот его взгляд… он пронизывал, как рентген, и… совершенно лишал ее воли. Но Виола, к своему изумлению, хотела, чтобы он продолжал так на нее смотреть. Она встретилась с ним глазами и, вспомнив, что они только что целовались, ощутила давно забытое желание. После смерти мужа у нее не было никаких мужчин. Особи мужеского пола интересовали ее лишь в качестве поставщиков и покупателей. Как же могло так случиться, что она сексуально отреагировала именно на этого — совершенно одичавшего, нахального рыбака?

Тряхнув волосами, отчего они раскинулись у нее по плечам, она поставила ногу на борт. До берега не так уж и далеко. Для такой опытной пловчихи, как она, это расстояние не проблема. Не находя нужным попрощаться, она оттолкнулась и прыгнула в море.

Соленая вода тут же напомнила ей о том, как когда-то рядом с ней плыл Христиан… А теперь она плывет одна. Совсем одна…

Вдруг она поняла, что больше не одна.

— А ты красивая.

Голос был хрипловатым. Но это был голос дерзкого рыбака, так бесцеремонно вломившегося — иначе и не назовешь — в ее жизнь. Он плыл совсем близко от нее.

— Я еще никогда так не хотел женщину, как тебя.

Боже, что он такое говорит! Виола, раздвигая руками воду, почувствовала резкую слабость. Теперь его голос так же пронизывал ее, как совсем недавно взгляд. Сопротивляться этому голосу у нее не было сил. После смерти Христиана она напрягала все силы, чтобы не дать себе сдаться. Для чего или для кого она жила? Сейчас ответить на этот вопрос она была не готова. Она позволила себе покорно прильнуть к крепкой мужской груди, когда сильные руки обняли ее. Эти руки сулили защитить ее от всего. О, это манящее чувство защищенности… Ей недоставало его столько лет. А может быть так, что этого мужчину послал ей сам Христиан, чтобы хоть на несколько минут освободить от нескончаемой мучительной тоски? Разве это исключено совсем? Ее мысли были бессвязными и отрывистыми. Она лишь одно знала наверняка — противиться незнакомцу она не может. Обессиленно и устало Виола закрыла глаза.

И тихо вскрикнула, когда почувствовала его мужскую плоть между своих бедер. То был не крик сопротивления. Она вскрикнула от наслаждения. Тем не менее инстинктивно она сделала движение, как если бы хотела уплыть. Он моментально прижал ее к себе. Его руки гладили ее тело. Всюду. От того, что делали его опытные пальцы, она была близка к обмороку. Ее руки сами сдвинули бретельки купальника, он расстегнул на нем застежку, а потом потянул вниз ее трусики. Оставшись без одежды, она обвила его ногами за талию. Он нагнулся к ее рту. Она с готовностью встретила его губы.

Качаясь на волнах, они поплыли к яхте. Там она схватилась руками за плетеный трапик, и он смог, обняв ее сзади, дать себе волю. Их слияние накрыло их словно гигантской волной. Она обернулась. Он увидел, что по ее лицу текут слезы.

— Я должен прекратить? — испуганно спросил он.

— Пожалуйста, нет, — всхлипнула она.

Апогея они достигли одновременно.

— Что-то ты припозднилась! — громко сказала тетушка.

Кутаясь в халат, Виола шла с берега по дорожке к дому. И внимательно следила, чтобы халат не распахнулся спереди. Под ним ничего не было. Ее бикини на веки вечные осталось в морских глубинах.

— Я уж думала, что-то стряслось! — Скрывая беспокойство, Бригитта нацепила самую веселую свою улыбку. — Еще немного, и я бы послала Димитриоса тебя искать. И давай, пожалуйста, поскорей. И немножко припудри щеки. Прямо жаром пышут. Ты не обгорела, случайно?

Чувствуя себя воришкой, пойманным на месте преступления, Виола опустила глаза.

— Может быть. Я кремом намазаться забыла.

Ее сандалеты громко простучали по каменным плиткам пола; она юркнула в свою комнату. Горели не только щеки, Виола пылала вся.

Секс с незнакомцем. С каким-то неизвестным греческим рыбаком. Как только могло произойти такое?

От чувства вины перехватило дыхание. Она предала Христиана. На том же самом месте, где с ним в море случился инфаркт. Она шлюха. Во всяком случае, она повела себя именно как самая настоящая шлюха.

Но с рыбаком ей было удивительно хорошо, прямо даже как-то правильно хорошо. А вдруг это все-таки был перст судьбы? Послание, отправленное ей Христианом? Чтобы она наконец зажила своей собственной жизнью.

Сердце стучало, будто собиралось выпрыгнуть. Крепостные стены, которые она возвела вокруг сердца, рухнули. Чтобы хоть как-то справиться с переживаниями, она залезла под душ. Попрохладнее, как ласковый дождик. И держала свое раскрасневшееся лицо под струями до тех пор, пока хватало воздуха. Но вдруг возбужденно содрогнулась, неожиданно вспомнив, как он дивно был в ней.