Главарь прижал свои грязные руки к носу и застонал.

Церера не стала медлить. Зная, что у нее всего один шанс, она сразу же ударила его в живот, вспомнив о своих днях обучения, и он завалился на бок.

Но остальные мужчины мгновенно набросились на нее, их сильные руки схватили ее, дергая назад.

Внезапно они отступили. Церера оглянулась и с облегчением увидела, что появился Рексус, который ударил одного из них в лицо, сбив его с ног.

Следом появился Несос и, схватив другого, ударил его коленом в живот, после чего тот упал на землю, в красную грязь.

Четвертый мужчина бросился на Цереру и, когда он уже собирался атаковать, она пригнулась, развернулась и ударила его, отчего он полетел в столб головой вниз.

Церера стояла, тяжело дыша, осматривая картину случившегося.

Рексус положил руку ей на плечо и спросил:

«Ты в порядке?»

Сердце Цереры все еще бешено колотилось, но на смену страху постепенно пришло чувство гордости. Она хорошо поработала.

Девушка кивнула, и Рексус приобнял ее за плечи, после чего они продолжили путь. На его губах играла улыбка.

«Что?» – спросила Церера.

«Когда я увидел, что происходит, я хотел проткнуть своим мечом каждого из них. Но потом я увидел, как ты защищаешься», – он покачал головой и хохотнул. – «Они этого не ожидали».

Церера почувствовала, как ее щеки вспыхнули. Она хотела сказать, что бесстрашна, но правда заключается в том, что она испугалась.

«Я нервничала», – призналась Церера.

«Цири нервничала? Никогда не поверю», – он поцеловал Цереру в макушку, и они продолжили свой путь в Штад.

Они нашли несколько оставшихся мест на первом уровне и заняли их. Церера обрадовалась тому, что еще не слишком поздно, оставив все события дня позади и позволив себе присоединиться к возбуждению ликующей толпы.

«Ты видишь их?»

Церера проследила за пальцем Рексуса и, подняв голову вверх, увидела около десятка подростков, которые сидели в палатке, попивая вино из серебряных кубков. Она никогда не видела таких прекрасных нарядов, так много еды на одном столе, таких сверкающих драгоценностей в своей жизни. Ни у одного из них не было впалых щек или животов.

«Что они делают?» – спросила она, увидев, что один из них собирает монеты в золотую чашу.

«У каждого из них есть боец», – сообщил Рексус. – «И они делают ставки на того, кто победит».

Церера фыркнула. Она поняла, что для них это игра. Очевидно, испорченных подростков не волновали воины или искусство сражения. Они просто хотели увидеть, победит ли их боец. Но для Цереры это событие заключалось в чести, храбрости и умениях.

Подняли королевские знамена, протрубили в трубы и, когда распахнули железные ворота, с каждого конца Штада из черных отверстий выходили воин за воином, чья кожа и железная броня отражали солнце, излучая искры света.

Толпа заревела, когда на арену вышли звери, и Церера поднялась на ноги вместе с ним, аплодируя. Воины выстроились в круг, обращенный наружу, подняв к небу топоры, мечи, щиты, трезубцы, кнуты и другое оружие.

«Приветствуйте Короля Клаудиуса!» – крикнули они.

Снова затрубили в трубы, и из одного из входов на арену выехала золотая колесница Короля Клаудиуса и Королевы Афины. Следом появилась колесница коронованного принца Аливиуса и принцессы Флорианы, а за ними показался целый антураж колесниц с членами королевской семьи. В каждую колесницу были запряжены по два белоснежно-белых коня, украшенных драгоценными камнями и золотом.

Когда Церера заметила среди них принца Таноса, она была потрясена сердитым видом девятнадцатилетнего юноши. Каждый раз, когда она приносила мечи для своего отца, она видела, как он разговаривает с воинами во дворце, и на его лице всегда было кислое выражение превосходства. Его телосложение было телосложением воина – его практически можно было принять за одного из них. Его руки наливались мускулами, у него была крепкая и мускулистая талия и крепкие, как стволы, ноги. Тем не менее, ее злило то, что он не проявляет ни уважения, ни страсти к своему положению.

Когда члены королевской семьи поднялись на свои места на подиуме, снова протрубили в трубы, знаменуя начало Убийств.

Толпа заревела, когда все воины, кроме двух, скрылись обратно за железными воротами.

Церера увидела среди них Стефануса, но не узнала другого участника, на котором не было ничего, кроме шлема с забралом и набедренной повязки с кожаным ремнем. Возможно, они прибыл издалека, чтобы сразиться. Сквозь прорези в его шлеме Церера увидела решимость в его глазах, и мгновенно поняла, что следующий час будет для Стефануса последним.

«Не волнуйся», – сказала Церера, повернувшись к Несосу. – «Я оставлю тебе твой меч».

«Он еще не потерпел поражение», – ответил Несос с ухмылкой. – «Стефанус не был бы всеобщим фаворитом, если бы он не был лучшим».

Когда Стефанус поднял трезубец и щит, толпа притихла.

«Стефанус!» – крикнул один из зажиточных подростков из палатки, подняв кулак. – «Сила и храбрость!»

Стефанус кивнул ему, когда зрители одобрительно закричали, после чего он атаковал чужака изо всех сил. Его противник молнией свернул с пути, развернулся и замахнулся на Стефануса своим мечом, промахнувшись всего на дюйм.

Церера съежилась. С такими рефлексами Стефанус долго не продержится.

Нанося удары по мечу Стефануса снова и снова, чужак рычал, в то время как Стефанус отступал. Отчаявшись, Стефанус, наконец, бросил край своего щита в лицо противника, выпустив в воздух струю крови, когда тот упал.

Церера посчитала этот шаг хорошим. Возможно, Стефанус улучшил свою технику с тех пор, как она видела его тренировку в последний раз.

«Стефанус! Стефанус! Стефанус!» – скандировали зрители.

Стефанус встал на ноги раненого воина, но, когда он уже собирался пронзить его трезубцем, его соперник поднял ноги и пнул Стефануса так сильно, что он отлетел назад, приземлившись на спину. Они оба вскочили на ноги очень быстро и повернулись друг к другу.

Их глаза встретились и они начали кружить друг вокруг друга, опасность в воздухе была ощутимой, как показалось Церере.

Чужак зарычал и поднял меч высоко в воздух, бросившись к Стефанусу. Стефанус быстро свернул в сторону и пронзил его в бедро. Чужак в свою очередь замахнулся своим мечом и полоснул Стефануса по руке.

Оба воина застонали от боли, но эти раны, казалось, только внушили им большую ярость, вместо того чтобы остановить их. Чужак снял свой шлем и бросил его на землю. Его черный бородатый подбородок был окровавлен, правый глаз заплыл, но выражение его лица внушило Церере мысль о том, что он покончил с играми со Стефанусом и собирается убить его. Как быстро он сможет это сделать?