– Какая жалость, – буркнул кот.

– Пошли за мной. Дернешься – считай, что уже труп.

Пус осознал, что выбора у него не осталось. Рядом суетились коллеги Кабанова и на помощь ему они успеют быстро. Он прошел вслед за волком, который сделал десять шагов, а потом резко отошел в сторону и пропустил кота вперед, лишив того возможности отступить. Волки на минуту перестали бегать и покосились на своего шефа, но тот жестом приказал им продолжать, после чего они вернулись к обнюхиванию окрестности.

Мидун и Кабанов вышли на небольшую полянку, которую уже начало лениво освещать сквозь редкие деревца встававшее солнце. Вокруг не было ничего такого, что могло бы привлечь внимание, и уже начавший нервничать кот повернулся к волку.

– Чего ты от меня хочешь?

Волк облокотился боком о дерево, достал новую папироску и спросил:

– А ты что, разве не узнаешь места?

Кот опять осмотрелся.

– Я вон той тропой хожу за рыбой. Почти каждый день. Места для меня давно знакомые, но я не понимаю, что я должен тебе сказать.

– Ну как что… Просто сознаться во всем, и мы все быстро оформим и закончим.

– Сознаться в чем? В том, что мне это надоело?

– В том, что ты тут натворил.

Пус вновь осмотрелся.

– Кабанов, заканчивай. Я тут не был, ничего не делал, никого не трогал.

Волк саркастически улыбнулся.

– А это? Не ты? – лапа волка поднялась вверх.

Мидун, следуя направлению, поднял голову и отпрянул.

– А Тучун бы тебя взял! Какого ж это… – выдохнул он.

Наверху, метрах в пяти над землей, висел кабан, прибитый за шею и уши огромными гвоздями к дереву. Его живот был вспорот, кишки обмотаны вокруг ствола дерева, а задние ноги были сломаны в суставах и вывернуты в неестественном направлении. Мидун, быстро окинув взором открывшуюся картину, ощутил подкативший к горлу комок и отвернулся.

– Вот в чем дело, Мидун. Теперь сам видишь, какая получается ситуация. Мы нашли этот труп сегодня ночью. По этим тропам шляешься только ты, и, дайте-ка вспомнить, угадайте, кто прошлым воскресеньем подрался с хозяином таможенного склада, с кабаном? Уж не наш ли любимый гражданин Пус Мидун, а?

Мидун косо посмотрел на Кабанова. Он хорошо понимал, к чему идет разговор, но боялся поддаться приступу агрессии и напасть на волка. Поэтому кот лишь молчал и старался оставаться хладнокровным.

– Да, Мидун, твое дело плохо, как ты видишь. Защитника у тебя нет, да и взяться неоткуда. Сказать, где ты был прошлым вечером, ты вряд ли сможешь, потому что наверняка был пьяный в доску и валялся в собственной блевотине, где я нашел тебя, когда в прошлый раз к тебе зашел. Вот такая у меня ситуация, Пус. Что мне делать?

– Дать мне пройти. Любой дурак поймет, что я тут ни при чем, – выдержав паузу, сообщил тот.

– А как я должен понять, что ты ни при чем?

– А как бы я это сделал? И зачем оно мне надо? Мало ли с кем я вообще дрался?!.

– Ну, нет, Пус, так не пойдет. Верить твоим словам, все равно, что просить муху не лететь на дерьмо. Сам понимаешь, надо верить фактам. А факты таковы, что это ты сделал, и что запах кабана сейчас на твоих лапах. Как и его кровь, впрочем.

Мидун внимательно посмотрел в глаза Кабанову, источая своим взглядом горячую ненависть.

– Какой запах, волчара, опомнись. Ты вешаешь на меня свои проблемы.

Волк дал команду подчиненным, которые тем временем незаметно для Мидуна оказались позади него. Следуя приказу, те схватили кота за лапы и резко кинули на землю. Попробовав сопротивляться, Мидун понял, что это бессмысленно, и только зашипел.

– Спокойнее, братец, сейчас мы проведем эксперимент, и все выясним, – волк, становясь над Мидуном, нагнулся и проверил его карманы.

– Ага, нож и мешок. Отличный набор, Пус, видать шел за новой добычей.

– Я рыбу в мешке ношу, а ножом ее убиваю. Понюхай мешок, Кабанов, – Мидун задергался.

– Ваня, сюда! Давай, обнюхай эту тварь, – скомандовал Кабанов одному из бегавших около них волков.

Ваня, будучи главным следователем отделения, утер нос лапой, потом высморкался за деревом и подошел к лежащему коту. Он стал возле него и втянул воздух, издавая носом булькающие звуки, потом приблизился к Мидуну в упор и снова вдохнул. Сразу же его морду исказила гримаса отвращения.

– Фу, Кабанов, что за дерьмо ты меня нюхать заставляешь? От него мочой разит, да валерьяной. Не пахнет он кабаном, отпускай его. Завоняешь тут все.

Волки, державшие кота, резко выпустили его лапы и разбежались в разные стороны. Мидун поднялся с земли и потер сдавленные лапы. Он зло смотрел на Кабанова и бесшумно шевелил усами, ругая про себя волка на чем свет стоит.

– А пошло бы оно все… – раздосадованный волк швырнул свою фуражку в пыль и резко развернулся.

– Ваня, да как же не он-то?! – волк взывал к своему подчиненному. – Это что же, у нас теперь дело висеть будет. И не просто дело, а убийство! Да сколько лет у нас убийства не было! Ну не тучунский же дьявол это творит!

Ваня только сдвинул плечами.

– Не пахнет он кабаном, что я сделаю…

Пус тем временем подобрал с травы свои нож и мешок, и спрятал их обратно в карманы.

– Слышь, волчара. Я сделаю вид, что этого не случалось вовсе. Но запомни – и я не боюсь сказать это при всех – если ты будешь позволять себе валить на землю невиновных котов без суда и следствия, то я обещаю, что перегрызу тебе горло. Пусть меня посадят после этого голым задом на угли, но я не останусь в долгу, помни это.

Волк, опешив, развернулся к Мидуну и начал судорожно искать свой пистолет, но кобура была пустой. Не дожидаясь больше от волка новых действий, Пус рванул к своей тропе, уклоняясь от камней, которые в него запустил орущий и матерящийся Кабанов, и пустился к берегам своей речушки.

Погода в этот день решила побаловать прохладой, и речка своими быстрыми водами холодила Мидуна, который по брюхо забрался в заводь, вынюхивая, где сегодня ночевал лосось. Обычно после его ночевок оставались следы – бутылки, консервы, банановые шкурки и поленья несгоревших дров. Весь мусор лосось сносил к берегу и выталкивал на сушу. Но сегодня берега были чисты, лишь кое-где виднелись залежи мусора, которые находились тут уже не первый день. Пус решил немного подумать, выбравшись обратно к берегу, а заодно и сыскать замену потерянной намедни палке. Палка нужна была увесистая и достаточно длинная.

В нескольких метрах от воды лес наступал на владения реки, местами оголяя могучие корневища – в них тоже путались заблудившие косяки, и ловить их там также было удобно, если только без палки. Но без палки значило нырять, чего кот делать не очень любил. Подходящее орудие он вскоре нашел и отломил нужной величины ветку, обрезая лишнее своим острым ножиком. Пустые берега означили либо то, что лосось ушел выше по течению, прячась от комаров, либо то, что он не куролесил прошлой ночью. Тем более, невероятно, учитывая смену власти в их иерархии – старого вожака лососей Пус изловил буквально неделю назад, а новых принято потчевать безудержным весельем и хмельными водорослями весь месяц. С приходом нового дня хмельные рыбины обязательно плавали там, где мельче, собирая мусор возле своих территорий и укладываясь на дневной сон. Терять время уже было нельзя, и Мидун упаковал пожитки в карманы и потащил палку за собой на север, выше по течению, где река раскидывала свои берега шире, образуя некое озерцо. Стараясь не шлепать по воде, он вскоре выбрался к водоему. Над водой витали покой и тишина, рябь нигде не проступала, хотя обычно это место хорошо продувалось ветрами. Складывалось впечатление, что вся рыба ушла еще дальше.