в конце пути, который начинается с внешне тривиальных загадок. Или что изучение математической логики в особенности может окупиться сверх любых ожиданий.

Девушка записала всё это в блокнот. Затем спросила правого идола:

— Когда я всё это узнала, у меня остался для тебя, хм, один полностью открытый вопрос. Хм. Что мне теперь делать?

Голосом, подобным дребезжанию бронестекла, идол ответил:

— Напомни Хранителю Идолов, что он ещё не использовал три своих вопроса. Ему стоит попробовать. Возможно, он кое-что узнает.

Тут она, кажется, впервые меня заметила.

— Хм, — сказала она, — ты хранитель идолов?

— Ага, — сказал я.

— Круто. Как ты получил эту работу?

— Среди студентов кафедры сравнительного религиоведения я один такой бедный, что вынужден работать, и один такой тупой, что не нашёл работы получше.

— О, — сказала она. — Ну, а мне всё равно кажется, что это… вправду круто!

— Ага, — сказал я. — Наверное.

— Ты собираешься использовать три своих вопроса?

— Похоже, что мне придётся.

— Можно мне посмотреть?

— Не думаю. Я могу смотреть, потому что я Хранитель. Насколько я знаю, больше никто не может сопровождать вопросителя.

— А ты можешь дать мне знать, что они скажут?

— Конечно. Я скажу продавцу в сувенирном магазине, он всегда здесь, а ты спросишь его, когда будешь мимо проходить.

* * *

Пришло время закрываться храму трёх всеведущих идолов, из которых один всегда говорит правду, другой всегда лжёт, а третий отвечает случайным образом. Я прибрался, отметился в табеле и собрался домой.

— Ну ладно, — сказал я. — Мой вопрос идолу слева. Мне сказали, что я должен задать вам три вопроса, и я узнаю кое-что интересное. Что я узнаю?

Левый идол заговорил, и его голос был подобен ледяным кинжалам, вонзающимся в стену огня:

— У тебя шнурок развязался.

Я поглядел на свою обувь. Все шнурки отлично завязаны.

— Спасибо, Лживый. Следующий вопрос идолу в центре. Мне сказали, что я должен задать вам три вопроса, и я узнаю кое-что интересное. Что я узнаю?

Центральный идол произнёс голосом, подобным свисту свиристели в светлые святки:

— Пингвин, обезьяна, пирожок.

— Спасибо, Случайный. Похоже, Правдивый, остался ты. — Я повернулся к идолу справа. — Мне сказали, что я должен задать вам три вопроса, и я узнаю кое-что интересное. Что я узнаю?

Последний идол заговорил тоном такой абсолютной правоты, будто все остальные звуки были только недоделанными черновиками его голоса:

— В силу древней клятвы Божества Знания мне запрещено сообщать тебе знания напрямую. Я могу лишь сказать тебе, что существует нечто, что тебе стоит знать.

— Хорошо. Спасибо, Правдивый.

Я надел куртку и вышел. Снаружи было темно. Я остановился на пороге циклопической двери. Что мне стоит знать?

Неверно, что идолам запрещено разглашать любую информацию. Например, теперь я знал, что верен один из трёх ответов на вопрос о смысле жизни (и почему-то также знал, что никому этого не скажу). Идолы не могут менять историю. Но они могут направлять некоторых людей на верный путь. Насколько вообще кто-либо может быть в чём-либо уверен.

Чёрт возьми, да они даже немножко проговорились о том, как работают боги. Даже если учитывать, что каждый отдельный ответ мог быть ложным, эти ответы явно выглядели как отдельные части связной истории. Возможно, существуют Божество Силы и Божество Знания. И идолы говорили о них в среднем роде, если только это не был вычурный слог. Ничего из их рассказа не напоминало известные мне религии, а я знал о религиях немало.

Может, я что-то упустил? Раньше я думал, что сравнительное религиоведение — это лёгкие пятёрки. Хоть какое-то занятие для меня, раз уж я не прошёл на стажировку в топовые IT компании, как все мои друзья. Может, идолы советовали мне серьёзнее относиться к самому себе. Может, во всём этом шуме был какой-то сигнал. Я подумал о существе, способном создать всеведущих богов за пределами моего понимания только для того, чтобы послать человечеству легчайшую тень откровения — и все мои переживания, что я зарабатываю меньше, чем студенты-компьютерщики, показались такими ничтожными. Может, сравнительное религиоведение — это работа как раз по мне. Может, мне нужно прекратить пинать балду и начать действительно учиться?

Что они хотят мне сказать? «Хватит быть лузером, сделай что-нибудь полезное в своей жизни»? Если быть честным перед самим собой, я ненавидел эту работу ещё и из-за того, что рядом всегда были живые боги. Они — всеведущие, знают всё что было, есть и будет. Я — с трудом вытягиваю четверки там, где мне обещали лёгкие пятёрки. Они — обитают в циклопическом каменном храме, куда съезжаются туристы со всего мира. Я — живу в однушке и ужинаю дошираком. Они — любимы одними богами, внушают страх другим. Я — уже три года без девушки и начинаю тревожиться, что обречён на…

«Я могу лишь сказать тебе, что существует нечто, что тебе стоит знать».

— А-а-а! — воскликнул я и стукнул себя по лбу.

Потом выбежал из дверей. «Я скажу продавцу в сувенирном магазине, а ты спросишь его, когда будешь мимо проходить». Какой же я идиот!

— Стой! — закричал я, когда она как раз выходила из храмового комплекса. Она остановилась. — Всё! Я поговорил с идолами! Они сказали только, что существует нечто, что мне стоит знать — но они не могут сказать, что именно.

— Хм, — сказала она. — Да, это логично. И что теперь будешь делать?

— Не знаю, но собираюсь выяснить.

— Разумно. Если я могу чем-то помочь — обращайся.

— Конечно. Можешь дать телефон?

Перевод — Роберт Ибатуллин

Примечания

1

Р. У. Эмерсон. «Брахма». Перевод Г. Яропольского.

2

П. Б. Шелли. «Адонаис». Перевод В. Микушевича.