В дверь несколько раз звонят.

— А вот и пицца! — выкрикиваю бодро. — Ты оплатил?

Саша, что-то невнятно бормочет в ответ. Ладно, разберусь

Распахиваю дверь и вскрикиваю.

Мирон стоял вполоборота, оглядываясь назад, себе за спину, ожидая, когда ему откроют. А теперь обернулся на мой крик и смотрит прямо на меня, растягивая губы в до боли знакомой едкой улыбке.

Горло схватывает удушающим спазмом, а в животе образуется пустота. Это чувство преследует меня с нашего последнего разговора, после которого мы не виделись почти два месяца. И сейчас, под пронизывающим до костей взглядом, я понимаю, что пустота разрастается ещё больше, причиняя почти физическую боль.

2.1

Шок от встречи проходит за считаные секунды.

Первая волна острых эмоций делает откат назад и, возвращаясь обратно, разбивается о стеклянный берег реальности. Он сделал мне больно. Проигнорировал моё признание в чувствах. Предлагал купить секс со мной. Мы со всем разобрались, там, на парковке перед универом. В нашу последнюю встречу было сказано достаточно. Я не должна быть с ним любезной. Не должна даже головы поворачивать в его сторону. Не должна, но очень хочу.

Смотрю в чёрные, насмешливо изучающие меня глаза и ловлю внутренний протест.

Прищуриваюсь.

Парень передо мной не успевает ничего сказать, а я уже понимаю: это не он. Не Мирон. Он выглядит точно так же, имеет такую же мимику и транслирует ту же энергетику, которая сначала чуть не сбила меня с ног. Но это не он.

— Тебя что, искупали в святой воде? — спрашиваю, приподнимая бровь.

В глазах Мирона обычно пляшут черти, зазывая искупаться в огненном котле порока и запрета, в глазах Марка читаются интерес, смешинки и нет никакой агрессии.

Второй Гейден оглядывает меня с головы до ног, застревая взглядом на полоске кожи между джинсами и укороченным свитером. И присвистывает, упираясь рукой в дверной косяк, чуть склоняет голову набок.

— Так ты уже знакома с моим братом, киса? — Тембр голоса у него тоже другой.

У Мира более грубый, хрипловатый, заставляющий кровь в моих жилах закипать, а низ живота наливаться теплом. От голоса Марка я не испытываю никаких эмоций. Внутри полный гормональный штиль. Есть только любопытство.

Разглядываю парня перед собой более пристально. Он в ответ бесцеремонно пялится на меня. Так и стоим. Сквозняк тянет внутрь дома холодный ветер, но я не могу пошевелиться.

— Знакома.

— Близко? — прищуривается Марк.

— Тебе зачем?

— Хочу знать: он опять меня опередил? Всегда везде первый. Как из матери вылезть, так и в понравившуюся мне девчонку залезть.

— Извини, ты опоздал.

— Вот чёрт! Я так и знал. Ты меня убиваешь, киса! — Притворно хватается за сердце и закрывает глаза, делая страдальческую мину, а потом быстро приоткрывает один, продолжая: — И что, я даже не заслуживаю искусственного дыхания рот в рот? Знай, я не брезгливый, можно сразу с языком.

Больше не могу сдерживаться и смеюсь. Громко и заливисто. Даже голова закружилась с непривычки. Организм в шоке. Смех и улыбки в последнее время большая редкость в моей жизни.

Марк Гейден имеет внешность своего похожего на дьявола брата, но при рождении явно смог выторговать себе характер получше, а язык подлиннее и поболтливее. Потому что за три минуты с момента нашей встречи он сказал мне слов чуть ли не больше, чем Мирон за всё время знакомства.

— Кто там? — Медленные шаркающие шаги раздаются за моей спиной.

Соколов вышел на шум из гостиной и теперь, нахмурив брови, сверлит Марка тяжёлым взглядом.

— Это не пицца. Ты ведь не подрабатываешь курьером? — повернувшись обратно, спрашиваю у Марка.

Я развеселилась. И даже мой вечно хмурый, кидающийся в меня словесными пикировками парень не сможет испортить внезапно улучшившееся настроение.

— Если только по доставке секс-услуг, киса. Заинтересовалась?

— Пожалуй, нет. И перестань называть меня «киса». Попахивает пошлятиной.

— Попробуй меня заставить, — чуть понизив голос, произносит Марк.

Еле борюсь с собой, чтобы не закатить глаза. Богатые парни с молоком матери впитывают в себя способность к дурацким подкатам?

Соколов останавливается рядом, так что до меня долетает запах его несвежей домашней футболки, и я чуть отстраняюсь, делая шаг вперёд.

— Марк? Ты… что здесь делаешь? А где..? — Буквально чувствую, как Соколов шарит глазами по пустынному двору за плечами Марка.

Я тоже смотрю туда. Сердце пропускает удар и вновь заводится с ускорением.

Мирона там нет. Есть только чёрный «порш» у дома напротив, на крыльце которого горит слабое освещение. Дом нежилой и принадлежит он семье Марка и Мирона. Я была там один раз. Вся мебель и вещи стоят запакованные в коробки или укрыты плёнкой. Их мать собирается выставить его на продажу сразу после развода.

С Ириной Гейден мы расстались в поезде чуть ли не лучшими подругами. Хотя назвать меня хорошей собеседницей можно было с натяжкой. Пока мы пили чай в вагоне-ресторане, я постоянно улетала в мыслях к её старшему сыну и теряла нить разговора.

Уже потом, на перроне, таща свой чемодан по каше из снега, то и дело оборачивалась. Мне казалось, кто-то издалека наблюдает за мной. Но потом пришла к выводу, что это просто моё больное воображение. Неадекватное желание выдать желаемое за действительное. Хотеть того, чего никогда не будет и что никогда не сбудется.

Зачем Мирону было приезжать на вокзал встречать мать? Это смешно. Ирина сама сказала ещё в поезде, что дети ждут её дома.

Гейден-младший при виде Саши широко улыбается. Кладёт мне руки на плечи, отчего я вздрагиваю — не ожидала физического контакта, и легко отодвигает меня в сторону. Проходит в дом. Марк тоже немного хромает, почти незаметно, с осторожностью наступает на правую ногу.

— Сокол! — Сгребает моего фиктивного парня в медвежьи объятия, похлопывая того по спине. — Слышал, ты решил стать затворником. Воняешь как носок бомжа, год прожившего под мостом. Не дело. Пойдём поболтаем. Твоя киса? Пусть сделает нам чай и плеснёт в него «Егермейстера». Волшебная микстура.

Продолжая фонтанировать шутками, Марк реально не замолкает ни на секунду и увлекает Сашу в глубь дома. А я остаюсь одна перед раскрытой дверью, глуповато улыбаясь.

Вдалеке на дороге мелькает оранжевая машина с нарисованной пиццей «Пеперони» на капоте. Решаю дождаться курьера и обнимаю себя за плечи.

Взгляд то и дело съезжает с автомобиля доставки на чёрный «порш». Под ложечкой начинает знакомо посасывать.

Марк сам приехал? Он ведь хромает, рискнул