них мои всего пять. Чего они стоят?»

«Да-да, Гавриил. Ну вы нас просто спасли…»

«Хорошо, хорошо. Об этом потом, иди лучше выжми максимум, в том числе и ради нас».

«Ещё раз большое спасибо, Гавриил…» — Иван тут же бросился вперёд, в труд.

Теперь представилась великолепная возможность пообщаться с Марией.

«Мария? — спросил Гора милую девушку.

Она повернулась: «Да… А вы, я думаю, Гавриил Владимирович».

«Да-да, совершенно верно. Могу я у вас кое-что спросить?» — Гора, как и любой уважающий себя начальник, умел и любил разбираться в формулировке предложения, как, например, сейчас. Распространено выражение «Могу я с вами поговорить» и производные от него, но он заметил, что слово «поговорить» не редко настораживает собеседника, поэтому в его интерпретации это обращение включат именно слово «спросить», которое, в частности, очень применимо к женщинам, любящим рассказывать о себе.

«Конечно можете. Только не хотелось бы отрываться от работы, — глаза её переполняла искренность. — Вы, скорее всего, уже знаете о том, что мы не укладываемся сегодня…»

«Альтруистка, но частично. Это хорошо. Будет превосходной мамой… и женой, конечно, тоже», — подумал Гавриил и сказал: «Ничего, по поводу этого вопроса вы можете не беспокоиться. Наша команда поможет вашей… Вы понимаете, что я имею в виду».

«Честно говоря, не важно, кем бы вы были по рангу, но не знай я ваш авторитет — не поверила бы», — призналась девушка и спрыгнула с вагону на землю.

Наконец, она стояла в шаге от Горы, и свет целиком освещал её. Ещё более милая девушка нежели раньше. Даже немного похожа на своего жениха, а глаза так вообще почти такие же: в них виднелась воля (причём внутренняя, до глубины души, хотя и другого характера), определённая непроницаемость (гораздо меньше, чем у Рафаила, и закрывала она чётко личные места, а не всё, что вообще интересовало), а так же отсутствие слабости (конечно, слабости есть у каждого, но и Рафаил, и Мария не показывали их, он по причине неуступчивости самому себе, она — нежелания показывать это другим, а, если что-то не получалось, у всех имелись «свои» выходы: У Рафаила — это молитва и самоубеждение, у Марии — злоба до определённых границ; она злилась, в принципе, по каждому поводу, при этом всегда исключительно на себя, что двигало вперёд, к достижению поставленной цели, которой она не могла не добиться). Кроме глаз примечательна была в ней мимика, при удачном «переводе» показывавшая её настроение, в том числе и к себе самой.

«Так, что вы хотели у меня спросить?»

«Вы не знаете одного парня… светлые волосы, вот вроде ваших, кожа такая белая, ну совсем былая, и ещё рука у него в ожогах… левая?» — «коварно» спросил будущий зять.

«Рафаил? Вы о своём сыне говорите?»

«Да-да… А вы хорошо его знаете?»

«Ну, я почти всех здесь уже знаю… А насколько хорошо… ну, это уже не мне судить».

Гора чуть не свалился — Рафаил, что специально готовил её для подобных разговоров? Или она настолько восхитительно соображает? Да нет. Очевидно, и то, и другое.

Гавриил решил, что пора спросить напрямую: «Мария, вы любите моего сына?»

«Да… Очень люблю».

«Вы давно встречаетесь?»

«Нет, я бы так не сказала, но это не мешает мне его любить».

«А по времени уточните…»

«Три года… Чуть больше».

«Вы считаете, что в наших условиях, это «не давно»?»

«Я не знаю точно, о каких именно условиях вы говорите, но людям требуется много времени, чтобы понять друг друга… Особенно в таких условиях».

«Вообще говоря, вы правы. Я прожил с женой семнадцать лет и так и не успел до конца понять её. Вы правы. Здесь нужно много времени. Своего дома-то нет».

«Я рада, что вы меня поняли».

«Да… насколько я знаю, у вас скоро свадьба…»

«Да. Рафаил вам собирался сегодня сказать».

«значит… вам достаточно отношений для свадьбы».

«Я его люблю… И он меня тоже… Для меня этого более, чем «достаточно»».

«Тогда можете считать, что моё благославление у вас есть… Я желаю вам счастья…»

«Спасибо. Это лучшее, что я надеялась услышать от вас. Спасибо, Гавриил Владимирович».

«Да и… хотелось бы…» — Гавриил хотел сказать слово «внуков», как Марию вдруг вырвало. Легко, ни с того, ни сего. У Гавриила у самого была жена, ему не надо было объяснять, от чего бывают такие вещи — вопрос отпал сам собой.

Мария сразу встала на ноги, так что Гора только успел помочь ей, поддержав за локоть.

«Маша, родная, что с тобой?»

«Ничего, ничего. Всё хорошо».

«Можешь меня и не пытаться обманывать. У самого есть ребёнок. Так сколько это у тебя?»

«Месяц, вернее почти четыре недели».

«Ничего, не волнуйся. Это обычное дело… Я пойду, скажу Ване, чтоб освободил тебя…»

«Не надо. Всё в порядке».

«Надо. Ещё как. Я хочу здоровых внуков, так что никаких разговоров».

«Спасибо, Гавриил Владимирович. Я рада, что у меня такой свёкор».

«Я тоже тобой доволен… И одна просьба…»

«Какая?»

«Люби его всегда как сейчас».

Где свои и где чужие

Пока под землёй сомы вели работу прямо над шахтой восседало мнимое и фактическое начальства. Фактическим был чум Манхр. В его распоряжении находился весь Донецк и Макеевка в составе 24 сом, разрабатывавших 7 месторождений. Плюс 12 бур охраны и две буры специального назначения (главным образом против маки). Всего 3728 людей и 560 чумов. Как ни странно, но несмотря на всю брезгливость чумов к людям, они знали точное количество и раз в неделю проверяли их наличие. Помню как-то раз к маки перебежало аж целых тридцать восемь человек, так Манхр сам полез в шахту избивать сому, лишившейся тогда двадцати двух своих шахтёров, вместе с заместителем. После наказания она потеряла ещё восемь убитыми. Это был единственный раз, когда карак («карак» — заведующий группой в колонне) спускался под землю.

Сам Манхр от всех остальных в его должности ничем не отличался, кроме своего веса: подобные ему заедались до двухсот килограммов, он же всего до девяноста. Чумы это активно пропагандировали, объясняя симпатией Манхра и его желанием помочь людям путём постоянной, в том числе собственной работы. Правдой здесь был лишь вес (реальную причину знал весьма узкий круг руководства колонной, заключавшейся в какой-то страшной и весьма редкой у чумов болезни; что касается «помощи», то говорили, что он приворовывал у своих, да в таких количествах, что можно было уже купить собственную шахту не меньших размеров).

Теперь