Часы показывали без десяти минут семь. Нужно былопоторапливаться. Карен натянула белые хлопковые трусики, черные спортивныебрюки и черную майку, закрепила волосы широкой лентой, надела белые носки и,зашнуровав кроссовки, покинула комнату с сумкой в руке. Спустя несколько минутона уже мчалась на велосипеде в спортивный зал на занятия в секции карате, опринадлежности к которой свидетельствовала яркая эмблема, вышитая красными изолотыми нитками у нее на майке на левой стороне груди. Она тренировалась трираза в неделю, а также играла в бадминтон, поднимала тяжести и плавала в бассейне.В немалой степени ее живой интерес к спорту был вызван личностью мужчины,преподававшего студентам искусство рукопашного боя. Сегодня Карен вновьпредстояло встретиться с ним.

Оставив велосипед на стоянке рядом с клубом, Карен прошлачерез вертящуюся дверь в фойе. Спортивный центр, как обычно, был полон народу.Юноши и девушки в спортивных костюмах непринужденно обсуждали последние новостии направлялись в раздевалки. Карен пошла в зал, где по вечерам студентызанимались карате. Поздоровавшись со своими знакомыми, она переоделась в белуюхлопковую куртку и штаны, подтянула коричневый пояс на талии и босиком вышла взал.

Кан Такеяма стоял возле окна, освещенный золотистыми лучамизаходящего солнца. Карен уважительно поклонилась ему, он ответил ей легкимпоклоном и сказал с абсолютно невозмутимым лицом:

— Добрый вечер, мисс Хейуорд.

— Добрый вечер, учитель — ответила Карен, стараясь невыдать охватившего ее возбуждения. Соски под тканью куртки отвердели. Этотпоразительно мужественный человек всегда вызывал у нее противоречивые чувства —и покоя, и вожделения.

Великолепно сложенный тренер, как и Карен, был одет в белыйборцовский костюм, но с черным поясом, свидетельствующим, что его обладательимеет третий дан в этом боевом искусстве. Впрочем, Карен не раз видела учителяи голым.

Кан был строгим и требовательным тренером. Двадцать новичковусердно разминались перед уроком, более опытные разучивали новые приемы,разбившись по парам. Карен добилась в карате значительного успеха и по правусчиталась лучшей в группе. Кан не делал для нее поблажек и гонял до седьмогопота, готовя к предстоящему экзамену на право носить черный пояс.

От соискателя этого почетного знака в первую очередьтребовалось умение хорошо защищаться голыми руками. Карате возникло много вековназад на Окинаве именно как искусство защиты, а не нападения. С его помощьюмирные островитяне успешно отражали атаки свирепых завоевателей.

Всякий раз когда Кан дотрагивался в процессе обучения итренировки до Карен, по ней словно пробегал электрический ток. Это ощущение таквозбуждало ее, что она с нетерпением ждала каждого нового урока.

Во время учебного боя Карен преображалась в воина, глаза еесверкали, тело дышало сексуальной агрессивностью. Кан замечал это, но непоказывал виду.

В конце занятия, когда все раскланялись друг с другом истали расходиться по раздевалкам, Кан подошел к запыхавшейся Карен и, похваливее, заверил, что черный пояс ей обеспечен.

Она обтерла раскрасневшееся лицо полотенцем.

— Я уезжаю.

— Продолжай тренироваться, я договорюсь сквалификационной комиссией, чтобы она допустила тебя к соревнованиям вследующем мае Будем поддерживать связь.

Как всегда, они пошли после тренировки к Кану. Попадая в егоквартиру, обставленную в восточном стиле, Карен чувствовала себя так, словно быона перенеслась в оперу «Мадам Баттерфляй»«. Низкие столики и табуреты,бумажная ширма, искусно расставленные букеты цветов, карликовые деревья набалконе — все это создавало атмосферу особого уюта. На этот раз в комнатепоявилась новая картина горы Фудзияма на фоне реки и сосен Любуясь ею под тихиезвуки японской музыки, Карен спросила:

— Это старинная вещица?

— Да, я собираю коллекцию японской живописи, —ответил Кан. — В ней отражена особая философия восприятия этого постоянноменяющегося мира, очень близкая мне. Тебе нравится? Я рад.

— Да, очень! — сказала Карен, с грустью думая, чтоей будет не хватать и самого Кана, и его изумительных безделушек. — Можномне принять душ? — спросила она, испытывая потребность стать чистой исвежей, почти девственной в этой светлой и «волшебной обстановке. Ей хотелосьсоответствовать атмосфере их последней встречи, смыть с себя вместе с потомвсе, что могло бы ее испортить, и принять Кана в свои объятия, облачившись вшелковое кимоно.

— Чувствуй себя как дома, — предложил Кан,приглаживая ладонью прямые темные волосы. — Сначала мы займемся любовью,потом поужинаем.

— Освежившись под горячим душем в безупречно чистойванной комнате и надушившись жасминовым лосьоном, Карен надела великолепноебежевое кимоно, расшитое малиновым шелковым узором в виде цветов хризантемы ирайских птиц, и, чувствуя себя заново родившейся, вышла в комнату, ступаямелкими шажками и потупив глаза, как это принято на Востоке.

— Для гейши я слишком высока ростом, — заметилаона.

— Ты прекрасна, — сказал он, лаская ее взглядом.Глаза его потемнели от вожделения.

Он опустился на циновку, одетый в бирюзовое кимоно свышитыми на нем соснами на склоне заснеженного холма. Карен села напротив,сложив на коленях руки. Кан положил их к себе на бедра и, глядя ей в глаза,привлек ее к себе. Они обнялись и страстно поцеловались. Он сжал ей груди иначал теребить соски. Когда же он слегка прикусил каждый из них, Карен охватилопламя желания.

Кан встал и потянул ее за собой, потом скинул с себя одежду.Его гладкая бронзовая кожа блестела, словно шелк, а на ощупь она походила намрамор. На теле у него не было волос, за исключением черного треугольника налобке. Впечатляющих размеров пенис — длинный, толстый, медного оттенка —подрагивал над мошонкой, суля Карен упоительный экстаз.

Она посмотрела в его блестящие черные глаза и прочла в нихнечто такое, отчего по спине у нее побежали мурашки, а в клиторе возниклапульсация. Кан взял Карен за руку, поднес ее к губам и лизнул центр ладони. Онасудорожно вздохнула и затрепетала. Кан осторожно снял с нее кимоно, обнаживторчащие от возбуждения соски, и нежно сжал груди, тяжелые и набухшие.Насладившись их приятной тяжестью, он склонил голову и стал их лизать. Онапочувствовала, что пенис упирается ей в живот, и судорожно вздохнула. Каносвободил от повязки ее волосы, и они рассыпались по ее плечам.

Карен стояла прямо; сжав моги. Кан начал поглаживать ейлобок, постепенно вводя палец во влагалище. Срамные губы стали расходиться,лоно буквально расцветало от его прикосновений, как бутон розы. Он былнепревзойденный мастер искусства чувственных наслаждений, которые познал,прочитав множество старинных книг, особенно таких, в которых описываласьтехника любви. Кан превосходно знал женское тело и с удовольствием играл нанем, как на настроенном музыкальном инструменте.