– С чего ты взял? – спросила Василиса.

– Я бы сам именно так и сделал, – ухмыльнулся Финист. – А ещё Атли – отличная возможность держать на расстоянии Вегейра. Так что ничего с вашим волчонком не сделают, ну, ничего смертельного. Боги, красавица, будь добра, поумерь своё отвращение, меня от него мутит.

– И поделом, – скривилась Василиса и повернулась обратно к Кирши: – Не верю, что говорю это, но думаю, что Финист прав. Вряд ли Атли планируют убить, но если мы туда сунемся сейчас, то рискуем погибнуть все. Давай… – Голос Василисы дрогнул, и ей потребовались все моральные силы, чтобы закончить такую малодушную фразу. – Давай попробуем делать то, что в наших силах, и не прыгать выше головы.

– Моя умница, – цокнул языком Финист и плюхнулся на лавку.

И хоть Василису передёрнуло, она с облегчением отметила, как немного расслабились плечи Кирши, а боль в глазах как будто притупилась. Жаль, что этого было недостаточно, чтобы её собственная боль утихла. Кирши выскользнул из её рук и грузно опустился на лавку у двери, всё ещё сжимая в кулаке плащ.

– Всё будет хорошо. – Василиса не знала, кого именно пытается успокоить. – Шаг за шагом мы будем двигаться к цели. Тёмные Леса, записи Белогора, поймём, как он победил Тени, найдём Очищающий Свет, вернёмся и всех спасём. Уверена, ничего сложного.

– Только вот Белогор был великим чародеем. И если я правильно помню ваш сбивчивый рассказ, ему помогала сама Морена, – хмыкнул Финист, теребя серёжку в ухе. – А у нас даже нет ни одного мало-мальски способного ведьмака. Мы с тобой, красавица, не считаемся даже за такую немощь.

– Ты не помогаешь! – огрызнулась Василиса.

– А чего ещё ты ждала от вора, убийцы и предателя? – очаровательно улыбнулся Финист и изящным движением закинул ногу на ногу, а руки – за голову. – Я вообще-то голосовал за побег из страны или присоединение к захватчику. Но вы отказались учитывать мой голос и выносить предложение на обсуждение.

– Потому что эти варианты даже не рассматриваются, – как можно спокойнее ответила Василиса.

– Но только они гарантируют нам выживание. По крайней мере, меньшую вероятность смерти. Ты, Василиса, уже умирала, должна знать, насколько это неприятное занятие.

Василиса развернулась всем телом, чтобы выдать Финисту самые отборные ругательства, которые только знала, как вдруг замерла и нахмурилась.

– Погоди-ка, – тихо сказала она. – Откуда ты знаешь, что я…

Финист зажмурил один глаз, растянул губы в неловкой улыбке и со свистом втянул воздух сквозь зубы.

– Вот бес, попался. Ты точно хочешь услышать ответ?

3 Сладкий мёд для Волка

Снег холодом впивался в ступни, пальцы на руках и ногах ломило, будто кто-то пытался их отгрызть, а кандалы до крови натёрли запястья, но Атли старался не обращать на это внимания и сосредоточиться на дыхании. Совершенно голый, но с высоко поднятой головой, он следовал за укутанным в меха Зораном. Тот небрежно держал в руке серебряную цепь, что тянулась к ошейнику Атли и звенела в такт их шагам. Позади шло ещё с десяток чернокнижников – личных воинов Зорана.

На площади, помнившей праздники и гуляния, пережившей нападение Аспида и кровавую бойню с волколаками, высился наспех сколоченный помост, на котором темнел приготовленный для Зорана трон. Людское море, заметно поредевшее после пережитых бед, пестрело испуганными лицами. Люди перешёптывались и косились на окруживших помост чернокнижников в кожаных доспехах. Позади чернели обугленные развалины гарнизона. Грудь сдавило, а к горлу подкатил упругий ком – Зоран сказал, что никому из гвардейцев не удалось выжить, и Атли до последнего не хотел ему верить. Но теперь, когда он своими глазами видел, во что превратился гарнизон…

Атли не заметил, как остановился, впившись взглядом в чёрные останки своего дома. Зоран грубо дёрнул цепь, и принц упал в снег. Рёбра взвыли, и с ними – Атли.

Это привлекло внимание собравшихся, и множество глаз уставились на него.

– Это что, капитан Воронов? – донёсся до чутких ушей Волка встревоженный голос из толпы.

– Поди, он.

– Ох, Перун, срам-то какой.

– Стало быть, робята, пиши пропало.

Зоран снова дёрнул цепь, заставляя Атли подняться, но тот едва мог пошевелиться, корчась на земле в попытке хотя бы вдохнуть.

– Может, ему хоть плащ дать? – подала голос чернокнижница, которую Атли видел вчера в тронном зале. – Вон уже все пальцы синие.

– Ты где видела, чтобы шавки носили одежду? – гоготнул Зоран, непрерывно дёргая цепь и заставляя ошейник всё сильнее впиваться в кожу. – Не страшись, Огняна, псов севера не так просто извести.

Огняна поджала губы и сделала шаг к Атли, словно хотела помочь подняться, но Зоран вскинул руку, заставив её остановиться.

– А ну вставай! – гаркнул он. – В игры со мной играть вздумал?!

– Ублюдок… – прохрипел Атли.

Плеть огрела его по спине, а потом ещё и ещё, высекая искры из глаз. Атли закричал. И по толпе пробежали испуганные возгласы.

– Да… не могу я… встать! – взвыл он.

– Ещё как можешь! – Огромная лапища Зорана сгребла его за ошейник и одним мощным движением поставила на ноги. Впрочем, простоял Атли недолго: рёбра взорвались новой болью, ноги тут же подкосились, он рухнул на колени, и его вырвало. Вздрогнув всем телом, Атли завалился на бок.

Зоран швырнул цепь в снег.

– Отнесите это к трону, – бросил он с отвращением и продолжил путь к помосту.

Огняна приложила прохладную ладонь к горячему лбу Атли, шепнула что-то, и он потерял сознание.

В реальность его вернул зычный голос Зорана. Чернокнижник стоял перед троном, раскинув руки, а Атли лежал позади, тупо уставившись на его обшитые мехом сапоги. Атли практически не различал слов, все они превращались в назойливое жужжание, усиливающее и без того невыносимую головную боль. Лишь к концу длинной речи Зорана он сумел прийти в себя достаточно, чтобы хотя бы отчасти уловить суть.

– …а потому не желаем мы вам ни зла, ни погибели. И лишь покарать хотим тех, кто отнял свободу у нас и у вас! Кто лгал вам и убивал, чтобы скрыть собственные прегрешения! Узрите же торжество справедливости! Торжество правды!

Зоран махнул рукой и опустился на трон. Толпа снова заволновалась, и спустя мгновение Атли понял почему. На помост вывели пятерых закованных в кандалы пленников. Чародеи из Совета.

Старик Рэм едва шёл, сгорбленный и жалкий, он посмеивался, видимо, окончательно утратив последние крупицы рассудка. Иста – невысокая и худенькая женщина с седой косой, которую Атли видел всего пару раз, – семенила следом, втянув голову в подрагивающие плечи. Атли скользнул равнодушным взглядом по толстому рыжебородому Милораду и остановился на Говене. Дядя, всего пару дней пробывший царём, выглядел измученным. Лицо осунулось, обычно пышные усы сейчас висели грязными клоками, волосы превратились в спутанные сосульки. Атли бы злорадно улыбнулся, если бы мог пошевелиться.