Он схватил изрядно помятое платье с крючка возле очага и бросил на кровать.

– Оденьтесь, а я прикажу принести вам чего-нибудь поесть.

В ногах постели лежали шерстяные чулки и просторная льняная рубашка.

– Оденьтесь потеплее, – посоветовал он, судорожно прижимая к себе плед. Затем вышел, хлопнув дверью.

Зарабет нырнула под одеяло, подтянув колени к груди. Из глаз выкатились несколько слезинок, и она поспешно их утерла. Она привыкла быть все время на виду и научилась сдерживать чувства. Слишком много людей не спускали с нее глаз, и у всех были на то свои причины.

Одна мысль особенно не давала покоя ее смятенному уму. Иган сказал, что услышал ее крик. Но она ведь не кричала, по крайней мере голосом и словами. У нее просто не было сил – они ушли на то, чтобы цепляться за скалу.

Она кричала мысленно, напрягая ум. И Иган ее услышал.

«Я попаду прямиком в ад». Думая так, Иган направил коня по узкой тропке, что вилась по вершине холма, прямо над тем местом, где он отыскал Зарабет. Она сидела впереди него в седле, ее прекрасные бедра уютно устроились между его ног и покачивались в такт неторопливому бегу лошади. Хозяйка постоялого двора одолжила им широкую накидку, в которую завернулась Зарабет. В таком виде ее легко можно было принять за тюк шерсти.

Иган прижимал ее очень крепко – «для ее же безопасности», повторял он себе. Однако близость Зарабет пробуждала в нем те плотские желания, какие он втайне питал к этой женщине долгие годы. Он ничего не мог с собой поделать, хотя бесчисленное множество раз твердил себе, что подобное недопустимо. Дело не только в том, что Зарабет все еще считалась замужней женщиной, пусть даже ее муж оказался предателем. Но она была дочерью близкого друга, человека, без которого Иган умер бы много лет назад.

Итак, вот он едет, держа в седле перед собой единственного ребенка своего дорогого друга, и думает, как чудесно чувствовать ее попку, так ловко поместившуюся между его бедер. И это после того как он проснулся и увидел, что она спит, тесно прижавшись к нему, а его рука покоится у нее на груди, и твердый бугорок соска упирается ему в ладонь. Он помнил точный размер и форму ее груди, и то, как легко она легла ему в руку. Даже пронизывающий ветер с гор не мог остудить его пылающую воспоминаниями голову.

«Прямиком в ад!»

Они оставили деревню далеко позади, направляясь к озеру Лох-Аргонн и замку Макдоналд. Дорога по-прежнему шла вдоль побережья, но скоро должна была повернуть в глубь суши, стоило обогнуть гору Бен-Дункрейг.

– Просто дух захватывает, – сказала Зарабет, чуть не задыхаясь от дующего в лицо ветра. Ее голос звучал как музыка.

– Знаю, чертовски холодно.

– Нет, я хотела сказать, очень красиво. – Она показала на вздымающиеся горные вершины, пронзительно-голубое небо, плещущееся у их ног море. – Должно быть, вы очень любите свой край.

За миг до того, как окончательно пробудиться этим утром и увидеть, что он сжимает в объятиях женщину, которую поклялся защищать, Иган испытал прилив настоящего счастья. Ее теплое тело прижимается к нему, а волосы щекочут губы. Ее чудесный аромат… Вот бы лежать так всю жизнь.

Но совесть норовила уколоть побольнее, точно кинжал.

– Не к добру такая любовь, – сказал он, чтобы отвлечься от грустных раздумий. – Зимней ночью тут может быть чертовски холодно, и ветер пронизывает до костей.

– Для этого есть огонь в камине, да еще когда вокруг ваши родные… Деймиен говорил, что у вас большая семья, и вы все живете в замке.

– О да, вас ожидает целая толпа. Прошлой ночью я отправил мальчишку с постоялого двора с сообщением, что нашел вас и вскоре привезу в целости и сохранности.

Она встревожено взглянула на Игана:

– А барон Валентайн и мои слуги, с ними точно все хорошо?

– Они все опечалены, но совершенно здоровы. Я отправил их в замок. Должно быть, будущая супруга кузена Ангуса суетится вокруг них, точно курица, рискуя довести бедняг до умопомешательства.

Зарабет снова обернулась к нему и с вызовом сказала:

– Я по-прежнему считаю, что здесь очень красиво.

– Что ж, продолжайте так думать.

– Непременно. С вашего позволения или без него.

Она поерзала немного в седле, потерлась об Игана так, что он невольно застонал. Неужели она делает это нарочно? Юная Зарабет обожала мучить его, но с тех пор ей столько довелось пережить…

Что ему нужно, так это страстная бабенка, которую можно уложить под себя и погрузиться в ее лоно. Тогда наваждение уйдет. Но в мечтах он представлял себе, что у любовницы кукольное личико Зарабет, ее нвенгарские синие глаза, длинные ресницы, ее милая улыбка. Она протягивает к нему руки, щедро предлагая свое тело. То самое, которое на один жаркий миг сегодня утром запечатлелось на его коже, словно печать.

Зарабет молча любовалась пейзажем, не ведая, как он страдает под своим пледом, боясь свалиться замертво на полдороге к замку Макдоналд.

Однако ничего страшного с ним не случилось, и он благополучно повернул лошадь на дорогу, ведущую к дому предков. Озеро Лох-Аргонн лежало, словно широкий лист серебра между гор, прекрасное и предательское. На утесе, что высился над озером, возвышался замок Макдоналд, неприступная крепость, выстроенная восемь веков назад. Подъехать к замку можно было по единственной дороге, петляющей вверх по горе.

За сторожкой у ворот начинался двор, а дальше виднелись широко распахнутые ворота замка. При их приближении из замка высыпала целая толпа горцев. Они окружили Зарабет, болтая все разом, – двоюродные братья Ангус и Хэмиш, племянники Джейми и Дугал, соседи Адам и Пирс Россы, а также Джемма Маклейн, нареченная Ангуса.

За спиной Джеммы спешили слуги-нвенгарцы, взволнованные не меньше, ссорящиеся из-за чести держать лошадь и помочь Зарабет спешиться. За ними медленно шел нвенгарец с суровым лицом, тот самый, что говорил с Иганом в порту, и он внимательно глядел то на госпожу, то на Игана. Должно быть, барон Валентайн, которого Деймиен упоминал в письме.

– Бедная девочка, она здорова? – закричала Джемма Маклейн, локтями прокладывая себе дорогу в толпе и протягивая загребущие руки к Зарабет.

Прежде чем Джемма успела стащить с лошади Зарабет, светловолосый и голубоглазый Адам Росс обхватил сильными руками ее талию, легко поднял Зарабет и поставил на землю.

– Вот так, – заметил он, сверкнув белоснежной улыбкой.

«Черт, чего он лезет не в свое дело?»

– Я чувствую себя прекрасно, – ответила Зарабет по-английски. – Иган быстро нашел меня, и я вскоре обсушилась и согрелась.

Она говорила с такой уверенностью и улыбалась так радостно, что все успокоились. Ангус шумно вздохнул с облегчением.