– В газете?.. В какой?

– «Наш город» называется.

– Точно! Вы… криминальный обозреватель, да? Вас печатают всегда с вашей фотографией над статьей. Ну, знаете, не думала, что меня будет подвозить такой популярный журналист!

– Какой там популярный, у нас все обозреватели печатаются с фотографиями. Считается, что такой журналистский прием как бы подтверждает, что репортер отвечает за достоверность своей публикации, – сымпровизировал на ходу Андрей.

– Интересная у вас работа. И опасная, наверное?..

– Да ну ее… А вы – профессиональный художник?

– Да.

– Сразу могу сказать, что вы – талантливая. И муж вас, наверное, очень любит, – кивнул он на кольцо на ее безымянном пальчике.

– Никакого мужа нет. Это я так ношу, чтоб не приставали, – поправила она сумочку на коленях.

– А мне телефончик свой дадите?

– Вам – дам…

– Я ее подвез домой. Она жила на другом конце города. По пути познакомились, обменялись телефонами. Потом созванивались, встречались. Она интересовалась моей работой, я – ее картинами. Она – художник. Но ее сейчас нет в городе. Она, кстати, сегодня улетела в Париж. У нее там переговоры по поводу предстоящей выставки ее картин.

– Интересно. У вас в сумке тоже лежал билет на парижский рейс. Собирались лететь вместе?

– Да… ну-у… то есть нет, я не успел закончить статью и решил остаться.

– Какую статью?

– Я работаю в отделе криминальной хроники областной газеты «Наш город»…

Следователь сделал пометки на отдельном листке, прочитал про себя написанное и продолжил:

– Из-за чего вышла ссора?

– Она нашла в компьютере мою переписку с другой девушкой, – не моргнув соврал Андрей.

– У вас их много?..

– Это имеет какое-то отношение к делу?

– Да.

– Девушка, которую я люблю, сейчас в Германии. Она там находится на лечении.

– У вас что, по всей Европе девушки?

– Я бы так не сказал.

– Какие отношения вас связывали с Оксаной Патруновой?

Андрей замялся:

– Вы так быстро спрашиваете, что я не успеваю подумать…

– Хорошо. Какие отношения…

– Никакие… Такую вообще не знаю.

– Дело в том, что есть свидетели, которые видели вас вместе с ней в баре ресторана «Парус надежды», где вы развязали, извините, пьяную драку с посетителями. Соседи гражданки Патруновой накануне слышали шум из ее квартиры и видели, как вы выходили оттуда. Я уверен, что дактилоскопическая экспертиза подтвердит наличие отпечатков ваших пальцев и в баре, и в квартире покойной. Еще доказательства нужны? Они будут. – Следователь поднял на Андрея полные сожаления глаза и, решив припугнуть того, доверительным шепотом намеренно сгустил краски: – И тогда вы сядете на такой срок, что мало вам не покажется… Во всяком случае, на зоне столько не живут. Так что помогите мне разобраться во всем, не отпирайтесь. Этим вы только усугубляете ваше положение.

– Гражданин следователь, я никого не убивал. Я лишь хотел дать ей прикурить в баре, но не знал, кто она такая и как ее зовут. На меня напали… Я вырубился. Как оказался у нее в квартире, не помню. Но помню, что, когда я оттуда ушел, она была жива и здорова. Кстати! – хлопнул он себя по лбу. – Там у нее дома были… трое мужиков, с которыми, кажется, я в баре и подрался. Они опять на меня напали и стали угрожать, что, если я не уберусь из города, меня убьют. Может, это они убили ее?

– А кто сказал, что ее убили? А тем более – вы?

– Не знаю… Вы говорили, что я под подозрением… За что тогда меня арестовали?..

– Я говорил? Вот, видите… знаете, а начинаете с «не знаю». Нехорошо. Вы задержаны как подозреваемый и, в силу того, что можете скрыться от органов правосудия, например улететь за границу, пребываете под стражей. Так что все вы знаете. Сейчас вас уведут в камеру, соберитесь с мыслями, подумайте и постарайтесь вспомнить все детально, по минутам. Я вас вызову. А пока вот распишитесь под каждым листом, что с ваших слов записано верно. Да… И постарайтесь также вспомнить, как выглядели эти трое, с которыми вы подрались, для составления фоторобота. Сержант! – неожиданно твердым голосом скомандовал капитан Капитан: – Уведите задержанного!

…Доцент Баянович, руководитель курсовой работы Андрея, ждал его в своем кабинете для разговора по душам.

– Яков Аркадьевич, извините за опоздание, проблемы с транспортом были, здрасьте! – протараторил Андрей, ворвавшись в кабинет к своему «научруку», как он его называл, и, пока тот не пришел в себя, пяткой прикрыл за собой дверь. Это был неверный ход, так как доцент Баянович – человек старой академической закваски, сам соблюдал степенность во всем и приветствовал ее в других. Но сегодня Андрею фартило. Баянович имел к нему корыстный интерес и начал, как подобает ученому, с небольшой преамбулы:

– Андрей, голубчик, как говаривали древние римляне: «Festina Lente», что означает, как вам, надеюсь, известно, «Поспешай не торопясь». Человеку, занимающемуся научным трудом, а написание курсовой – это есть научный труд, не пристало быть торопливым, опрометчивым. Мне стоило определенных усилий, чтобы отстоять вашу нежурналистскую тему курсовой, которая, впрочем, может представлять некоторый теоретический интерес в развитии региональной литературной критики. В связи с этим у меня к вам такой вопрос – не могли бы и вы посодействовать в решении одной не менее важной для меня проблемы?

Андрей сделал озабоченное лицо.

– Дело опять касается моего сына. После того как при вашем содействии, ну, вы помните, он поступил на временную работу в этот, как бишь его… «Парус надежды» барменом, два года уже прошло, а он отказывается теперь восстанавливаться по прежнему месту учебы… наотрез…

– Что от меня требуется, Яков Аркадьевич?

– Скажу прямо. Сделайте, чтобы его оттуда выгнали. Может, так он вернется к учебе?

– Сразу не обещаю, но что-нибудь постараюсь придумать, – деловито ответил Андрей. И поспешил откланяться, сославшись на то, что ему пора в университетскую библиотеку.

То, что его отпечатки пальцев найдут в квартире этой Патруновой и свидетели сыщутся, Андрей не сомневался. А раз так, засадят его на такой срок, как сказал «следак», что мало не покажется. Набежавшая было волна депрессии отхлынула назад, чтоб накатить с новой силой, но он успел ухватиться за спасительную соломинку. «Первое, не паниковать и не болтать лишнего, – начал рассуждать он. – Прост этот капитан или хитро скроенный, надо избрать правильную тактику поведения. Он строит из себя наивняк, я прикинусь искренним дурачком… Теперь, что мы имеем в остатке? Если предположить, что три амбала и эта Патрунова «работали» в связке на одного хозяина, то, судя по тому, что они пытались втолковать, за ними стоял один могущественный человек. Так уж получалось, что это был не кто иной, как генерал Порошин. Выходило, он же и приказал им «убрать» Патрунову, чтобы подставить его, Андрея. Но зачем это надо было Порошину, который не мог знать о подготовке к публикации компрометирующего его материала? Значит, был кто-то еще, которому Андрей мешал как кость в горле. Но кто был этот третий?..»