После тех посиделок он всерьез призадумался и очень скоро раскрыл секрет успеха. Взрослые в далеком детстве учили: трудись, Юрочка, не покладая рук, и обязательно добьешься уважения и достатка. «Бред! Чистой воды бред!» — решил он про себя и начал искать способы, чтобы как можно меньше работать и как можно больше получать. Порвав с «чистоплюйством», он стал действовать по принципу: «Чем умнее человек, тем честнее и виртуознее он должен обманывать окружающих».

Иногда, изрядно осерчав с голодухи, он наказывал туповатую «золотую молодежь» с особой изощренностью, бросая свои математические способности на суконные поля карточных сражений. Никакого зеленого сукна в общаге, конечно, не водилось, но азарта от этого у молодых студентов не убавлялось. А Юрке — игроку от бога — азарт соперников был только на руку. Щуплый гроссмейстер в непревзойденной и элегантной манере «раздевал» кого угодно: и начинающих первокурсников, и середнячков, и мастеров с последнего этажа общаги, где обитали аспиранты. Лафа, правда, закончилась быстро. Где-то к середине второго курса народ осознал недосягаемость его класса игры с невозможностью реванша и стал играть с ним только в приличном подпитии, когда чувство самосохранения засыпало, свернувшись клубочком в дальнем углу. И нищему Юрке опять приходилось тренировать изобретательность…

Однажды по коридору общаги промчался сынок банкира Брагин. Заглядывая в нужные комнаты, он оповещал:

— Парни, Ткач нажрался! Сидит на кухне пьяный в жопу!..

Это была великолепная новость. Считая человеческие слабости первопричиной всех неудач и принципиально не поддаваясь вредным привычкам, Юрка не курил, никогда не прикасался к наркоте и практически не пил. И вдруг пьяный в хлам!

На кухню тотчас отправилась делегация реваншистов.

Уговаривали долго. Юрка икал, пускал слюни, бормотал что-то несвязное, дважды чуть не упал с подоконника и, мотая башкой, наотрез отказывался играть. Реваншисты напирали. Особенно упорствовал Брагин, льстиво уверяя, что великим игрокам стакан водки — не помеха…

Юрка долго сопротивлялся, но, в конце концов, сдался. Его дотащили до стола, усадили; торопливо начертили таблицу. Едва не засыпая, пьяный гроссмейстер предложил партнерам расписывать пулю по минимальной, почти детской ставке. Но где там! Не для того богатые отпрыски все это затевали! В результате перед стартом игры цена за вист была установлена на дьявольски высоком уровне.

Раздали карты. Ткач взял свои, сел поудобнее на стуле и… ласково оглядел партнеров.

И в этот миг партнеры с ужасом обнаружили за столом совершенно трезвого товарища, не имевшего ничего общего с тем аморфным телом, которое он весьма правдоподобно изображал минуту назад. Сейчас перед ними сидел расчетливый, сосредоточенный и безжалостный боец.

— Раз, — ровным голосом объявил Юрка.

И последовала жуткая карточная бойня, какой еще не бывало на факультете информационных систем и защиты информации…

* * *

Покончив с обедом, Юрка поблагодарил тетю Дашу, вернулся в комнату и вставил в белый ноутбук флешку. Перекинув на нее с десяток файлов, переоделся, схватил мобильник и выскочил из дома.

На углу Московской и Рахова ему пришлось простоять минут десять, прежде чем рядом затормозила новенькая белая «Шевроле Нива».

— Привет! — довольно глянул поверх темных очков давний дружок Базылев — полноватый молодой человек с вечным румянцем на щеках и бесцветным бобриком на голове.

Юрка сел рядом.

— Здорово.

— Эскизы сделал?

— Yes it is. Гони к Башке в типографию…

Пробившись сквозь жуткие пробки, «Нива» подъехала к бывшему «Полиграфкомбинату». Подкинув и ловко поймав флешку, Ткач хитро подмигнул товарищу и отправился на встречу с Башкой — неуклюжим увальнем, изредка, во внеурочное время, выполняющим за хорошие бабки левые заказы…

Мы, русские, подчиняемся правилам и законам лишь в той степени, в которой нас к этому принуждают. Не более. Вот и Ткач решил пересмотреть некоторые постулаты, «инфицировавшие» его организм вместе с материнским молоком. Ему было жутко стыдно перед образом пожилой матери, ни разу в жизни не позарившейся на чужое, совестно перед памятью старшего брата — капитана спецназа, героически погибшего в горах Кавказа близ грузинской границы. Однако нищета с постоянно ноющим от голода желудком вконец измучили его.

Впервые он свернул с прямой дорожки на втором курсе, когда народ стал шарахаться, завидев в его руках колоду игральных карт. Поднаторев к тому времени со взломом нехитрых кодов, записанных на магнитных полосках банковских кредитных карт, Юрка насобачился обчищать счета рассеянных студентов-первокурсников. Сделать это было просто: стипендии перечислялись на вышеозначенные карточки, а их беспечные владельцы частенько хлопали ушами. Оставалось только раздобыть пароли…

Приворовывать у товарищей было делом противным, а главное — опасным. При определенных обстоятельствах разработчика и главного исполнителя могли схватить за руку. И не сотрудники правоохранительных органов, а сами однокурсники, что грозило болезненным судом Линча.

В общем, пораскинув мозгами, Юрка уяснил еще одно правило: результаты его усилий должны с лихвой оправдывать риск провала. Потому с кражами крохотных студенческих стипендий он решил раз и навсегда завязать. И вправду — сколько можно заниматься ерундой?…

Через пару месяцев подоспело предложение «инициативной группы товарищей» принять участие в потрошении банкомата на территории соседнего НИИ. Ткач нутром ощущал идиотизм затеи, но перебороть себя не смог. Ночью компания из семи человек вооружилась крепкими инструментами и отправилась на дело. Около четырех утра они проникли за забор режимного объекта и раскурочили правую нижнюю часть банкомата, где покоились лотки с купюрами. В целом операция удалась, хотя суммой завладели отнюдь не астрономической — после подсчета и дележа на каждого вышло около ста двадцати тысяч. За тяжелой ночкой последовало нервное утро и не менее напряженный день…

С неделю Юрка не прикасался к своей доле и ожидал появления в общаге ментов или целой опергруппы.

Пронесло. Но он зарекся участвовать в групповых делишках.

* * *

Юрка вернулся из «Полиграфа» минут через тридцать.

— Чего так долго? — взволнованно прошипел Базылев.

— Долго?! Скажи спасибо, что за полчаса управился!

— Башка не хотел брать заказ?

— Он не любит работать с пластиком и не соглашался помочь, пока не я не показал аванс наличными.

— Фу-ух. Значит, напечатает?

— Сделает, — уверенно кивнул Ткач. — Только сомневается насчет сроков. Поехали отсюда…

«Нива» плавно тронулась в сторону центра. Стараясь избегать пробок, Базылев лавировал по узким саратовским улочкам и молча курил.

— Ты чего такой хмурый? — прервал паузу Юрка.