С Ларисой они познакомились при странных, почти трагикомических обстоятельствах.[1]С тех пор они не расстаются. Правда, теперь Владимиру пришлось забыть о своей спокойной и размеренной жизни. Лариса до того была темпераментная и непредсказуемая особа, что он готов каждую минуту к извержению вулкана, на котором теперь живет. Она сует свой любопытный нос буквально во все, чем занимается Владимир в своем агентстве, и одержима идеей стать настоящим сыщиком.

Лариса посмотрела на часы и, решив, что время еще есть, быстро оделась и побежала по направлению к супермаркету. В доме не оказалось хлеба и сахара. Лариса почему-то всегда забывала купить эти нужные в хозяйстве продукты и вспоминала о них только тогда, когда уже нужно было садиться за стол. Хозяйкой она была еще той, хоть и состояла замужем целых четыре года. Она, конечно, самоотверженно пыталась постичь секреты кулинарного искусства, но, как правило, получалось всегда не то, что написано в поваренной книге, а совсем наоборот. Вместо аппетитного блюда, которое красовалось на цветной обложке, у нее получалась сборная солянка неопределенного цвета или подгоревшее блюдо, которое в сыром виде именовалось курицей. В результате эти ее изыски отправлялись в мусоропровод, а Лариса поспешно неслась в ближайший магазин и покупала что-нибудь готовое. Салаты, курицу гриль или что-то еще.

Сейчас дела с готовкой обстояли намного лучше, но пока не до такой степени, чтобы шедевры ее кулинарного искусства можно было употребить в пищу и не мучиться потом от несварения. Единственное блюдо, которое Лариса научилась готовить в совершенстве, это мясо с овощами, запеченное в духовке. Это было любимое блюдо Владимира, и Лариса самоотверженно освоила рецепт, которым по секрету с ней поделилась мать Владимира.

Лариса успела вернуться из магазина, засунуть мясо в духовку и даже привести себя в порядок, когда дверь открылась.

– Ларка, ты дома? – услышала она голос своего друга.

– Дома, раздевайся, проходи, я на кухне, – крикнула в ответ Лариса, облизывая майонез с ложки, которой только что мешала салат.

Владимир подошел к ней сзади и чмокнул в шею.

– Ой, как здорово от тебя воняет, – промурлыкал он.

– Ничего себе сказал, – возмутилась Лариса. – Это, между прочим, настоящий Дюпон, а не какой-нибудь там Пуазон местного разлива, и вонять он никак не может, только благоухать.

– Ты чего разворчалась, я же пошутил! Благоухаешь, как роза поутру, еще не срезанная, – засмеялся Владимир. – Я маме позвонил, сказал, что приеду чуть позже. Давай корми меня быстрее, и я полетел, хочу сегодня немного поработать дома.

– Что это ты дома вздумал работать? – удивилась Лариса. – Ты же сто лет ни за какие дела сам не брался? У тебя что, сотрудников не хватает? Сколько раз просила, возьми меня, я тебе такую рекламу сделаю, от клиентов отбоя не будет.

– Клиентов у меня и так достаточно и сотрудников тоже хватает, так что ты мне совершенно ни к чему. Боюсь, ты, наоборот, всех распугаешь, – засмеялся Владимир. – А насчет работы дома… Интересное дело, хочу сам разобраться, – быстро проговорил Владимир и пошел в ванную комнату.

Лариса посмотрела ему вслед и, как только он скрылся за дверью, рысью понеслась в комнату. Она схватила его «дипломат» и открыла. Прямо сверху лежала папка с пометкой «Особый случай», а рядом аудиокассета. Лариса заглянула в папку и прямо на первой странице увидела несколько фотографий. На одной был запечатлен седовласый господин с открытым и внимательным взглядом, а на второй – молодой улыбчивый парень.

– Елки-палки, это же Сашка Егоров, – удивилась Лариса. – Интересно, что могло такого случиться, что он обратился к детективам?

Она воровато прислушалась к тому, что происходит в ванной комнате. В папке лежали еще четыре листа печатного текста, но читать не было времени, поэтому Лариса, решительно махнув рукой, схватила все вместе с кассетой и засунула под диванную подушку.

– Не сносить мне головы, когда Вовка увидит, что к папке приросли ноги, – пробормотала она и со скоростью ракеты вернулась на кухню.

Как ни в чем не бывало она засуетилась вокруг стола и плиты. Когда Владимир уплетал за обе щеки мясо, Лариса осторожно поинтересовалась:

– Володь, а что это за дело такое, которым ты лично решил заняться?

– Меньше будешь знать, крепче будешь спать, – хмуро проговорил тот. – Сколько раз тебе можно говорить одно и то же? Не суйся не в свои дела. Сиди дома и рисуй в свое удовольствие, а мужскую работу оставь, пожалуйста, мужчинам.

– Володя, какой ты, право, странный, – возмущенно пропыхтела Лариса. – Мне же интересно, чем занимается мой любимый мужчина. Почему я не могу поинтересоваться? Что в этом такого-то?

– Ты мне зубы не заговаривай. Ты прекрасно знаешь, чем занимается твой мужчина, но вот лезть в это категорически запрещаю.

– Я и не собиралась никуда лезть. Просто знаю, что, если ты взялся за это дело сам, значит, оно опасное, вот и волнуюсь.

– Не нужно за меня волноваться, я свою работу прекрасно выполняю и быть осторожным умею тоже.

– А вдруг я чем-то смогу тебе помочь? – осторожно проговорила Лариса.

– Слушай, Ларка, сию минуту прекрати портить мне аппетит. Мы эту тему обсуждали уже не раз, и я считаю, что возвращаться к ней совершенно бессмысленно. Ты посмотри на себя, какой из тебя сыщик? Тебя же любой бандит соплей перешибет.

– А вот здесь ты не прав, – Лариса подпрыгнула на стуле. – Я женщина и сумею сделать то, что не под силу ни одному мужчине. У тебя же есть в штате женщины?

– Женщины у меня есть, но только в бухгалтерии или в секретариате. Или такие, которые прошли специальную подготовку. Все, хватит, мы с тобой уже не первый раз заводим на эту тему разговор, и каждый раз он заканчивается ссорой. Пойми, малышка, я совсем не хочу с тобой ссориться, поэтому давай не будем. Налей мне лучше соку, – и Владимир, лучезарно улыбаясь, протянул ей высокий стакан.

Лариса молча начала наливать сок, а про себя подумала: «Ой, что буде-ет!» – и нервно прикусила губу. Ей уже не терпелось побыстрее проводить своего милого, чтобы просмотреть папку и прослушать кассету. Ведь стоит только Володе увидеть, что папка пропала, он примчится обратно и отберет ее, да еще по шее Ларисе навешает. Как только за Владимиром закрылась дверь, Лариса галопом помчалась в комнату и дрожащими руками схватила папку и кассету.

– Так, что здесь у нас? Некий Прохоров Петр Владимирович обратился в частное агентство с просьбой найти очень ценную вещь, которую ему завещал его дядя вместе с коллекцией картин и прочим имуществом.

Лариса взяла кассету и вставила ее в магнитофон. Сначала слышался только шорох, но потом раздался спокойный и очень приятный мужской голос:

– Произошла очень странная история. Мой дядя, двоюродный брат отца, является известным коллекционером. Полгода назад он уехал в Германию на выставку-аукцион для того, чтобы пополнить свою коллекцию каким-нибудь полотном. В Дрездене проживает одна семья, с которой Николай Сергеевич очень дружен, поэтому он остановился именно у них. Буквально через неделю произошла страшная трагедия, дядя погиб в автомобильной катастрофе. Я поехал туда и привез тело дяди, чтобы похоронить его на родине. Николай Сергеевич не раз говорил мне, что после смерти хотел бы лежать рядом со своей женой и дочерью. Много лет назад его жена Анастасия умерла при родах, ребенка тоже не удалось спасти, это была девочка. Их похоронили в одном гробу. Николай Сергеевич так больше и не женился после этого. Единственными родственниками у него осталась наша семья – мои родители и я, его племянник. Жили мы в другом городе, но, когда я окончил школу, Николай Сергеевич уговорил моего отца, своего брата, чтобы тот отпустил меня в Москву для продолжения образования. Некоторое время я жил у дяди, но потом тот купил мне отдельную однокомнатную квартиру. Я сопротивлялся, как мог, но дядя лишь ухмылялся в усы: