– Ведь это, должно быть, немалых денег стоит? – неопределенно пробормотал тот. – Да и был у меня уже детектив. Правда, он не говорит, кто его нанял, вроде это служебная тайна, но я догадываюсь – кто. Наверняка племянник Николая, а если так, то мои рассуждения не беспочвенны. Что-то там с коллекцией связано.

– Дядя Леша, мне денег не нужно, я вам просто так помочь хочу. Ведь мы дружили с вашим Сашей, я не раз у вас в доме бывала. Если это действительно так, как вы говорите, тогда я обязана найти того, кто это сделал. Вы только помогайте мне во всем. Ну как, договорились, дядь Леш?

– Что я должен сделать, чтобы помочь тебе? – спросил он и посмотрел на Ларису уже совершенно другим взглядом.

– Прежде всего вы должны мне рассказать все в подробностях, как на исповеди. Какие вопросы задавал детектив и что вы ему говорили. Ответить на интересующие меня вопросы и, наконец, дать адрес вашей снохи Евгении, предварительно дав все сведения о ней.

– Хорошо, Ларочка, задавай свои вопросы, попробую ответить.

Рассказ Алексея Александровича был незатейлив и до банальности прост. Уже в завершение он сообщил о самом главном.

– Ты прекрасно знаешь, Ларочка, как Саша любил придумывать что-то новое. Он мечтал сделать коллекцию ювелирных украшений такого дизайна, которого никогда ни у кого и ни в одной стране не было. Вон, альбом так и остался лежать в его письменном столе. Я иногда заглядываю в него. Он был очень талантлив, и говорю я это не потому, что Саша мой сын, просто так оно и есть на самом деле. Если хочешь, я дам тебе его альбом с рисунками, потом как-нибудь посмотришь. Ведь ты тоже художник, оценишь это по достоинству. Так, о чем это я? – нахмурился он. – Ведь тебя, наверное, интересует совершенно другое?

– Нет-нет, Алексей Александрович, рассказывайте, мне все интересно знать, – успокоила его Лариса.

– Когда мой приятель, Николай, стал рекомендовать Сашу своим соклубникам, коллекционерам, сын очень обрадовался лишней возможности заработать. Относился к этому делу очень серьезно, работу делал на совесть, его хвалили. У коллекционеров есть свой клуб, где они собираются, решают там какие-то вопросы, организовывают выставки и все такое прочее. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, но Саша мог часами говорить о своих делах.

– Алексей Александрович, расскажите мне поподробней, что говорил Саша на похоронах у коллекционера?

– Он произнес такую фразу: «Я даже не мог предположить тогда, что вижу его в последний раз. Что же мне теперь делать? Неужели он предчувствовал свою смерть заранее, раз попросил меня об этом?»

– Когда я поинтересовался у сына, в чем дело, он ушел от ответа, но я видел в его глазах явную тревогу.

– И что, потом вы больше не возвращались к этому разговору?

– Нет, как-то не получалось. А вот за день до того, как все случилось, Саша позвонил мне с работы и попросил, что если вдруг приедет племянник моего приятеля Николая и будет спрашивать, в каких отношениях Саша был с покойным, то я ничего не должен ему говорить. Мол, скажи, что понятия не имеешь, да и вообще какие могут быть отношения между людьми с таким разрывом в возрасте. Я хотел потом как следует расспросить Сашу, что все это значит, но не успел, его убили. Вот теперь, Ларочка, я и ломаю голову, почему сын обратился ко мне с такой странной просьбой? Еще этот детектив, который приходил ко мне, тоже странные вопросы задавал.

– Детективу можете полностью доверять, это очень умный и талантливый человек в своем деле, – улыбнулась Лариса, – я его хорошо знаю. Мы, правда, с ним конкурирующие стороны, но не хочу кривить душой, у него есть чему поучиться. Вы ничего не скрывайте от него, говорите все, как есть. Ладно, Алексей Александрович, я пока поеду, а если вдруг возникнут какие-нибудь вопросы по ходу расследования, я вам позвоню или приеду. Договорились?

– Договорились, – улыбнулся отец Саши и встал из-за стола, чтобы проводить гостью до дверей.

Лариса ехала в Перово и думала: «Какое счастье, что Алексей Александрович не спросил у меня документы, подтверждающие, что я действительно детектив. Хороша бы я была. Нужно будет в метро зайти и корочки купить, фото приклею, и все дела. Вот было бы здорово распутать это дело самостоятельно и утереть нос моему сыщику. Возомнил о себе невесть что, думает, лучше его нет. Так, начну сначала со вдовы, все расспрошу у нее про Сашу. Что делал в последнее время, с кем общался? Ладно, по ходу разговора что-нибудь соображу. Если честно, то страшновато, конечно, но ведь надо же когда-нибудь начинать. Шерлок Холмс тоже не сразу сыщиком родился. Я тебе, милый Володенька, еще докажу, чего я стою», – проворчала Лариса.

В это время зазвонил мобильный телефон, который лежал на сиденье автомобиля. Лариса взяла трубку и раздраженно ответила:

– Да, слушаю.

– Ты где? – услышала она голос Владимира.

– В Караганде, – рявкнула Лариса и отключилась.

Она с ненавистью посмотрела на телефон, будто это именно он был в чем-то виноват, и бросила его обратно на сиденье.

– Помяни черта, он тут как тут. Еще смеет мне звонить после того, что наговорил, – прошипела Лариса. – Нет, мой милый, теперь пока я из тебя все соки не выжму, ни за что мириться не буду. В следующий раз, прежде чем что-то сказать, тысячу раз подумаешь. И потом мне совершенно не с руки сейчас с тобой мириться, нужно заниматься расследованием. Буду до конца изображать из себя кровно обиженную, а ты помучайся.

Телефон зазвонил снова, и Лариса, глубоко вздохнув, взяла его в руки. Она собралась сказать своему другу все, что думает, и спросила:

– Алло, что тебе нужно?

– Мне нужно, чтобы ты была дома, я хочу забрать свои вещи. В частности мне нужна форма для игры в теннис и ракетка.

У Ларисы от этих слов буквально отвисла челюсть до самого руля. Она-то рассчитывала, что Владимир сейчас будет извиняться, пытаться объяснить, что не прав, ну и тому подобное. А вместо этого она услышала, что его интересует лишь ракетка. Собрав всю свою волю в кулак, чтобы не разреветься, Лариса спросила:

– Ты что, потерял ключи?

– Нет, не потерял, с чего ты взяла?

– А я-то тебе зачем тогда? Езжай и забирай свою ракетку.

– Хочу с тобой поговорить.

– О чем, интересно? Опять будешь воспитывать?

– Думаю, что это совершенно безнадежное занятие. Просто не хочу брать что-то из дома в твое отсутствие. Скажешь потом, что у тебя миллион пропал, а я крайним буду, – съехидничал Владимир.

– Часа через два-три я буду дома, можешь приезжать, а сейчас извини, я не могу говорить, – по возможности спокойно сказала она и отключила телефон.

Подавив приступ бешенства, Лариса сосредоточила внимание на дороге. В это время какой-то «жигуленок» обогнал ее, и она выплеснула все свое раздражение вслед ничего не подозревавшему водителю.