Отложив бинокли, мы взяли в руки оружие и неспешным шагом пошли в сторону города, напрягая зрение и слух. Но никого видно не было, а уши фиксировали только порывы ветра и пение одинокой птицы где-то далеко за спиной.

— Сань, как ты думаешь, куда люди делись?

— Тут, Стёпа, варианта два. Либо они свалили, либо умерли. Оба, как ты понимаешь, сулят нам опасность.

— Какую опасность? — не понял я.

— Ну, прикинь, отчего весь город мог умереть?

— Радиация, — начал я перечислять, — отрава, эпидемия, землетрясения, просто жрать стало нечего.

— Вот, — с улыбкой ответил он, — радиация держится долго, вирусы и отрава тоже за день не исчезают, если землетрясения были, то нас может стеной придавить от громкого чиха. А подхватив бациллу, мы понесём её в свой мир, а вакцины нет, мы всех там перезаражаем и придёт БП, вроде тутошнего…

— Пойдём домой, — перебил я его.

— Расслабься, глянем и пойдём, обидно уходить с пустыми руками, давай хоть ружьё твоё оправдаем.

— Каким образом? — язвительно спросил я, — натырим кирпичей? Или лавочку на металл сдадим?

— Давай мыслить логически, — не сдавался он, — если бы в нашем мире нашёлся мёртвый город, что можно было бы там найти? Ценного, чтобы продать потом.

— Технику, телефоны, компьютеры, золото, если найти, наконец, провода ободрать и в цветмет сдать.

— Вот ты и ответил, — он улыбнулся, — это и будем искать.

— А какое время здесь? Относительно нашего. Помни, что лет тридцать назад можно было только магнитофоны с плёнкой найти, куда их продавать будем?

— Не ссы, чего-нибудь найдём. Сервиз хрустальный, или ещё что.

Ругаясь вполголоса я пошёл за ним следом, сдаётся мне, ничего ценного мы тут не найдём, разве что, приключения на пятую точку. Однако, надо признаться, и любопытство разбирало. Никто здесь ещё не был, мы первые.

Минут через сорок поравнялись с «котельной». Здание из красного кирпича, ничего примечательного, таких и в нашем мире много. Сорванная с петель (кем?) толстая железная дверь лежала у входа. Внутри было темно, только слабый свет проникал через два маленьких застеклённых окошка под самым потолком. Котлы стояли вдоль стены, четыре штуки, покрытые пылью, но, с виду, вполне исправные. Пройдя вдоль стены, потом вернувшись назад, Шурик открыл одну дверцу, заглянул в топку, а потом задал резонный вопрос:

— А чем топили?

— Не понял?

— Котлы явно заточены под твёрдое топливо, дрова, уголь, сланцы, торф, кизяк, на худой конец. От всего этого копоть жуткая, а здесь чисто, ни пылинки, то есть, пыли много, но больше песчаная. Потолок чистый, хотя должен был почернеть.

Он был прав, да только делать выводы, не зная всей истории, — занятие неблагодарное.

— Может, она не работала совсем? — предположил я, — только открылась, а тут этот БП и случился.

— Может, и так, — он не стал спорить, ещё раз обошёл помещение, заглянул в комнатку, где, по всей видимости, отдыхал кочегар. Там тоже ничего ценного не нашлось, только в углу лежала помятая алюминиевая ложка, обычная, каких много. Осмотрев находку со всех сторон, я, на всякий случай, засунул её в карман, вдруг пригодится.

— Идём дальше? — как-то растерянно спросил он.

— Идём, — я вздохнул, — в котельных редко ценности лежат, надо сам город осмотреть.

До города топали ещё полчаса. Оружие за ненадобностью забросили за спину, видно было, что отбиваться не от кого. Шурик говорил, что однажды слышал чей-то вой, но, видимо, местные волки подались в сезонную миграцию. Наконец, появилась возможность осмотреть крайние дома. Выглядят целыми, словно покинуты всего неделю назад. Кирпичные здания, неотличимы от того, где живу я, только окна не пластиковые, а старые, в деревянных рамах. Покрытие крыш странное, не шифер и не жесть, а что-то, вроде пластика, впрочем, ничего чудесного, что нашли, тем и покрыли.

— Тут, по ходу, коммунизм, — задумчиво сказал Шурик, — был.

— Почему? — не понял я.

— Никаких дверей на подъездах, решёток на окнах, подозреваю, что ключ под ковриком хранили.

— Проверим, — кивнул я и решительно двинулся к ближайшему подъезду.

Войти удалось легко, ключей под ковриком мы, правда, не обнаружили, да и самих ковриков не было, впрочем, нам это не помешало. Квартиры были не просто открыты, три двери из четырёх вообще обходились без внешних запоров, изнутри шпингалет, а снаружи ничего. Ушёл из дома, а дверь открыта. Странность? Ещё какая.

Убранство квартир говорило о том, что люди этот город покинули, причём, отнюдь не в спешке. Даже мебели почти не осталось, изредка стул или стол, да пружинная кровать с тумбочкой. И лампочка Ильича под потолком.

Минут за двадцать мы обошли с десяток квартир, не обнаружив ничего ценного, или даже просто интересного. Только в последней нам попался клочок бумаги, оторванный наискосок, с почти полностью вылинявшей надписью чёрными чернилами. Вглядевшись в бледные буквы, я смог прочитать:

Далее следовала размашистая подпись и дата 13.10. 2462 г.

Передав бумагу другу, я начал лихорадочно соображать. Сразу сделал несколько выводов. Первое: надпись сделана по-русски, значит, при обнаружении аборигенов языкового барьера у нас не будет. Второе: кто-то кому-то за что-то заплатил, то есть, здесь присутствуют товарно-денежные отношения. Ну, и третье, самое важное: дата на документе расходится с нашей на 440 с половиной лет. Далёкое будущее человечества. Постап.

— Может, у них календарь другой, не от Рождества Христова, а от чего-то другого считают? — предположил Шурик растерянно и спрятал бумагу в карман.

— Давай дальше пойдём, — предложил я, — если в жилых домах ничего нет, так нужно поискать заводы и госучреждения, полиция, армия, школа, больница.

— Думаешь, ствол найти?

— Можно и ствол, — отмахнулся я, — но главное — информация.

Оказавшись на улице, мы пошли дальше, в то место, где у города должен был находиться центр города, оказавшись на возвышенности, я смог, наконец, оценить размеры города. Не мегаполис, однако, так, райцентр, тысяч на тридцать. Напрочь отсутствует частный сектор, вообще, все дома как под копирку построены, отличаются только размерами и количеством этажей. Отсутствуют афиши, рекламные плакаты, дорожные знаки, вывески на магазинах, да и сами магазины пока не видны.

Скоро мы оказались на мосту через высохшую реку. Внимательно присмотревшись, я понял, что это не овраг, а именно, что русло реки, бывшей когда-то довольно полноводной. Чуть дальше, вдоль берега, располагался неплохой песчаный пляж, где, видимо, когда-то отдыхали местные жители.

Центра города достигли быстро, тут, наконец, нам стали попадаться здания, отличные от предыдущих. На некоторых даже сохранились вывески. Так, например, на большом квадратном доме, сложенном не из кирпича и не из панелей, а из настоящих гранитных блоков, обнаружилась надпись «Охрана». ЧОП? Или они так местную полицию называли?